Столкновение с тийрмастером на неискушенный взгляд отвечало всем требованиям третьей категории планов. Все враги известны поименно, все рычаги, приводящие в действие механизм уничтожения «Крепости» — на виду. Устранению ключевых фигуры или воздействию на них мешало лишь одно: главной из них был хозяин тийра.

Тийрмастер — это не просто титул, не просто должность с набором прав и обязанностей. Вступая во владение тийром, вампир дает ему свое имя и заключает с местными духами договор о поддержке. Духи помогают ему во многих начинаниях, духи, вообще, питают определенную слабость к вампирам, и, абсолютно точно, любой тийрмастер может рассчитывать на успех в предприятиях, призванных устранить угрозу его власти.

Собираясь совершить переворот — действуй на опережение. Если хозяин тийра не успеет начать защищаться, духам не в чем будет оказать ему помощь, и тогда есть шанс получить власть в тийре. Но если тийрмастер начал действовать, остается лишь покинуть его землю.

Так это работало в большинстве государств Европы и Азии. Были края, где, как в Великобритании, власть вампиров в тийрах уступала королевской власти, распространяющейся на куда большую территорию и имеющей куда больший вес в глазах духов. Были края, где у людей не было вообще никаких прав, кроме тех, что они сами себе придумывали, и там вампиры властвовали в своих тийрах безраздельно.

Договора с духами заключали Посредники. И для вампиров, и для людей. Установить контакт с фейри могли не только они — случалось, что Посредники и вовсе не умели этого делать, например, Хасан не отыскал бы даже самого завалящего духа — но только они обладали для фейри достаточным авторитетом, чтобы ставить и обсуждать условия договора. Когда, двести лет назад, Рейвен получил власть над будущим Рейвентиром, посредником между ним и фейри выступал Омар, ратун Хасана. Когда, в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году, на престол взошел нынешний британский монарх, Филипп III, договор с духами устанавливал Хасан.

Посредники не могли расторгнуть однажды заключенные соглашения, но в их власти было заключить новые. Для других вампиров. Для других живых. И если в случае с живыми, при заключении договора немалое значение имела кровь, принадлежность к определенному роду, то в случае с вампирами тийрмастером мог стать всякий, кому удастся устранить нынешнего хозяина тийра. Хасан смог бы заручиться поддержкой духов для кровных родственников Филиппа III, но ни для кого кроме них. И он мог сделать полноправным правителем тийра любого вампира, достаточно сильного, чтобы прикончить Рейвена.

Не всегда и не везде власть устанавливалась путем договора с духами. Их расположением можно было заручиться и иначе. Проливая кровь. Много крови. Страх, боль, убийства — в ход шло все, от террора до ритуальных казней. Убивая или отдавая приказы убить, следовало хорошо и ясно осознавать, для кого именно это делается. Речь не шла о том, чтобы знать и звать духов по именам, хоть это и облегчало задачу, но представлять, каковы их функции, характеры, интересы и предпочтения было необходимо.

Поддержка, полученная таким образом, ничем не уступая договорной, требовала больших усилий. Связаться с кем-нибудь из Посредников и попросить помощи в заключении договора все-таки проще, чем пролить реки крови, соблюдая при этом определенные правила и ни на миг не выпуская из памяти тех духов, ради которых взял на себя труд отнять столько жизней. Поэтому кровавые ритуалы практиковалась в тийрах, где фейри не были заинтересованы в контактах с вампирами даже через Посредников. Например, в Новом Свете — на территории обеих Америк, включая Гренландию и близлежащие острова.

Вампирам Нового Света дано строить власть только на фундаменте кровавых жертв. Коренные жители могли бы стать исключением, могли бы пользоваться помощью Посредников и договариваться с маниту так же, как договариваются с фейри в Европе, Азии и Африке, но по какой-то причине коренные американцы почти никогда не становились вампирами. За редчайшим исключением, они умирали во время афата, и силы крови не хватало, чтобы провести их через смерть к не-жизни.

В тысяча девятьсот тридцать первом году власть в Чеймтире — живые называли его Чикаго — захватил вампир Рональд Юнгблад. Он уничтожил прежнего тийрмастера, Майкла Чейма, и пролил столько крови, что маниту не просто согласились поддерживать его, но даже прониклись некими теплыми чувствами. В кровопролитии как таковом не было ничего особенного, раз иначе получить власть нельзя, куда же деваться, приходится убивать. И убивал Юнгблад не сам — это тоже обычное дело. Любой вампир, пожелавший стать тийрмастером, сначала находит сторонников. В одиночку захват тийра не осилить. Однако Юнгблад приносил в жертву не людей, а вампиров и других сверхъестественных созданий, имеющих тварную форму, родившихся людьми, но переставших быть ими из-за проклятия или поглотившего душу колдовства. И убивал их для него, точнее — для маниту, чья поддержка нужна была Юнгбладу — никто иной как Заноза. Ему было тогда тридцать девять лет после афата. Считалось, что тридцать, но лишние несколько лет не отменяли абсурдности происходившего. Тридцатилетний вампир, уничтожающий тварных фейри, сорокалетний вампир, уничтожающий тварных фейри — нет большой разницы. В обоих случаях это все равно, что дошкольник, убивающий морских пехотинцев.

Кажется невозможным, но дайте дошкольнику подходящее оружие, и вы удивитесь результату.

Тогда, в тридцать первом, Чеймтир, залитый кровью, стал Юнгбладтиром. Заноза сделал это. Почему и зачем — непонятно. С Рональдом Юнгбладом до начала войны за тийр он даже не был знаком. Поступки сумасшедших сложно понимать, еще сложнее предсказывать, Заноза, несомненно, был сочтен в Новом Свете крайне опасным сумасшедшим. Но следующие восемь лет, вплоть до отъезда в Европу, он оставался в Юнгбладтире, а Юнгблад не из тех правителей, которые, придя к власти, в первую очередь избавляются от соратников во избежание нового переворота. Так что Заноза мог не опасаться конфликтов, ни с ним, ни с другими тийрмастерами.

А в Старый Свет он прибыл после начала Второй мировой, когда крови полилось столько, что фейри купались в ней без всяких жертвоприношений. Договориться с ними без Посредников стало невозможно, и постепенно Заноза был сочтен безопасным.

Да, сумасшедший. Но толку от этого, если там, где раньше хватило бы нескольких десятков жертв, теперь требовались миллионные гекатомбы? В большинстве тийров Старого Света просто не было столько населения.

Это если опустить моральную сторону дела.

И вот, пожалуйста, плохая новость для всех тийрмастеров Старого Света: Хасан Намик-Карасар, единственный из ныне существующих Посредников, кто умеет убивать и людей, и вампиров, и даже фейри, оказался под контролем невменяемого подростка, за плечами которого успешный переворот в Чеймтире.

Прямая угроза власти Рейвена. Прямая угроза любой власти. И очень вероятно, что в стремлении уничтожить эту угрозу, к Рейвену присоединятся остальные правители тийров.

Противник выставил оцепление и на поверхности, и в тоннелях под «Крепостью». Улицы оцепили венаторы, а комес и его бойцы, знавшие подземелья Лондона и домашних графств, как свою ладонь, перекрыли выход в катакомбы. Они тут обитали с незапамятных времен, еще до того, как Рейвен стал тийрмастером, а за такой срок даже слепой склеротик изучил бы территорию во всех трех измерениях.

Венаторам и вампирам нельзя было встречаться в бою — они инстинктивно могли начать убивать друг друга. Заноза вообще не представлял, как обществу Мюррей и Рейвену удалось договориться хоть о каком-то взаимодействии. Мертвые под землей, живые — на улицах, и те, и те знают друг о друге… На месте комеса, он поднялся бы на поверхность и истребил всех, кого увидит. Этой ночью не ошибешься: любой вооруженный человек в квартале либо венатор, либо боец «Турецкой Крепости». Спускаться в подземелья на месте командира венаторов, правда, не стал бы. В прямом боевом столкновении у живых против мертвых шансов было немного. Даже у таких необычных живых, как бойцы «Мюррей». Но, будь Заноза командиром охотников, он все равно постарался бы предпринять что-нибудь, чтобы как можно меньше бойцов комеса уцелело этой ночью.