- Ой, да ладно тебе! - говорю я. – Сразу прямо звонить, жаловаться. Давай лучше поговорим о том, на сколько тебя в тюрьму посадят за спекуляцию ценными бумагами?

Онни замирает с телефоном в руке, не донеся его до уха.

- А вообще я хотела пообщаться на серьёзную тему, – говорю я. – Будущее туманно и неопределённо, и в нём есть такие штуки, как поворотные моменты. Кажется, в моей жизни настал такой момент. Я хотела поговорить с тобой об этом.

- Ты беременна? – помолчав две секунды, спрашивает СунОк.

- Другой напасти в жизни нет? – интересуюсь я.

- Заболела? – внимательно оглядывая меня, делает другое предположение СунОк.

- Нет, я собираюсь говорить о светлом будущем, – отвечаю я.

- Скажи сейчас, – предлагает онни.

- Сначала нужно подготовиться, – отвечаю я, полагая, что после того, как я сообщу о своём желании покинуть агентство, прогулка по городу в сопровождении онни вряд ли состоится.

Будет много крика и мама в доме…

- Опять что-то натворила, – приходит СунОк к окончательному выводу.

- Ещё нет, собираюсь, – отвечаю я. – Но думаю становиться умней и сначала обсудить идею со старшей сестрой. Узнать, что она скажет.

- Да? – очень недоверчиво произносит онни. – А почему это нельзя сделать дома?

- Сколько можно дома сидеть?! – возмущаюсь я. – Дом, агентство, агентство, дом! Я что – проклятая, что ли? Хочу на людей незнакомых посмотреть! Съесть чего-нибудь вредного…

- И куда мы с тобой пойдём?

- Можно в «Галерею», – предлагаю я. – Пошаримся по бутикам, посмотрим, чем завлекают. Зайдём, навестим наш электрощиток. Пощёлкаем, как в прошлом, выключателями, побегаем в темноте наперегонки с охранниками универмага, поужасаемся, нагуляем аппетит, потом сядем где-нибудь, где прилично кормят, и я тебе всё расскажу.

- Тебя точно одну нельзя из дому выпускать, – внимательно смотря на меня, произносит СунОк. – Ты какая-то возбуждённая.

(Где-то в это же время. ИнЧжон, скрывшись от посторонних глаз, вытирает платочком горькие слёзы обиды. Наконец, слёзы подходят к концу. ИнЧжон несколько раз глубоко вздыхает, смотря в небо сквозь промокшие ресницы.)

- ИнЧжон, ты должна быть сильной, – говорит она сама себе. – Сильной и смелой. Сильной, смелой и хитрой, как остальные. Действуй! Тогда ты справишься.

Ещё несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она достаёт из сумочки сотовый телефон и, развернув его к себе, нажимает на кнопку, выводя из состояния «сон». Экран освещается, продолжив показ остановленной дорамы.

«Ах, господин!» - восклицает на экране молодая девушка в наряде эпохи Чосон: - «Вы говорите такие слова, от которых кружится голова! Но я ещё такая молодая и неопытная, что просто боюсь в них поверить! Вдруг вы хотите воспользоваться моей наивностью, господин?»

- «Как же мне доказать, что мои слова - правда?» - раздаётся за кадром мужской голос.

- «Думаю, лучше всего, если они превратятся во что-то… осязаемое, господин,» - с невинным выражением на лице, которое в этот момент показывается крупным планом, отвечает героиня.

Немного наклонив голову к плечу, ИнЧжон смотрит на экран телефона так, словно старается хорошенько запомнить то, что на нём видит.

«Какая ты проказница»!

«Ах, господин, что вы делаете?! Я так смущена!»

(Где-то в это же время. Сеул)

- ХонКи!

- Да, СуМан-харободжи.

(харободжи – дедушка по-корейски. прим. автора)

- Я слышал, завтра ты будешь на вечеринке?

- Да, харободжи. Отец мне разрешил. А что?

- Хочу узнать у тебя, что ты думаешь об Агдан?

- Агдан?

- Да.

- Ну-у… Она красивая, но странная.

- Значит, она тебе нравится, если красивая?

- Не знаю.

- Что значит – не знаю?

- Я просто не думал об этом, харободжи.

- Мужчина не должен размышлять о таком. При взгляде на женщину он должен сразу знать, нравится она ему или нет. Думать об этом ему не нужно, если он мужчина.

- Я видел её вблизи всего один раз, а потом – только по телевизору. Телевизор изменяет восприятие, харободжи. Ты же сам об этом говорил.

- То есть ты хочешь увидеть её вблизи?

- Я??

- Я неправильно понял твои слова?

- Она, конечно, симпатичная… Но она служит в морской пехоте… И у неё есть жених…

- Жениха у неё уже нет. Они официально расстались. Ты ведь с ней знаком. Почему бы тебе завтра не пригласить её с собой?

- Ты хочешь, чтобы я это сделал?

- Внук, ты какой-то вялый. Я в твои годы таким не был.

- У меня есть девушка, харободжи! И она будет совсем не рада, если я последую твоему совету!

- Пфф… что за молодые люди пошли. Ничего им не надо. В моё время, чем больше девушек, - тем лучше!

- Но у меня с ХиСон хорошие отношения. И у нас с ней планы…

- Посмотрите на него - планы! Разве не знаешь, что в чужой каше и бобы больше? Ладно, вижу, что толку от тебя – чуть. Предложи ей завтра прийти.

- Зачем? Она не нашего круга.

- Она звезда мирового уровня. Неужели тебе не интересно?

- Харободжи, она реально - странная. А если она что-то выкинет? Потом все будут вспоминать, что это я её привёл. Дедушка, почему бы тебе самому не пригласить её?

- Возраст у меня не тот. И это будет откровенным актом агрессии против её агентства. Запрячут потом её далеко, а мне хочется, чтобы она поработала с АйЮ.

- Харободжи, на вечеринке я собираюсь веселиться, а не решать бизнес-проблемы.

- И это очень плохо. Наверное, потому, что у тебя просто нет бизнеса. Думаю, мне стоит поговорить с твоим отцом. Мне не нравится твоё легкомысленное отношение к жизни.

- Харободжи, но я ещё учусь! У меня будет ещё время думать о бизнесе.

- Аджж-ж, до чего ж ты недальновиден, ХонКи!

(Примерно в это время. Дом мамы ЮнМи. Сборы перед зеркалом)

- Что, даже помадой не воспользуешься? – удивляется СунОк.

- Нет, – отвечает ЮнМи. – Хочу, чтобы кожа отдохнула от косметики.

- Ты же хотела не привлекать внимания? – не понимает СунОк. – А делаешь – наоборот! Девушка без мейкапа сразу заметна.

ЮнМи задумывается над словами сестры.

- Твои поклонники тебя затопчут, если тебя заметят, – обещает ей та.

- Мои поклонники сейчас помогают своим родителям готовиться к празднику, – отвечает ЮнМи. – Или едут вместе с ними к родственникам. Я рассчитываю, что сегодня подростки заняты и их не может быть много на улицах. Поэтому и хочу прогуляться именно сегодня. Пока у всех дела.

- А если ты ошибаешься? – спрашивает СунОк.

- Выключим свет и убежим! – улыбается ей в ответ ЮнМи.

(вторая половина дня)

Сидим с СунОк в дорогом ресторане в районе Апкучжон-дон. Поздно обедаем. В «Galleria Department Store» не пошли, мы там уже были, всё видели. Делать там, по большому счёту, нечего. Не выключателями же щёлкать, в самом деле? Кроме него в округе полно бутиков и магазинов и есть ещё один флагман торговли – «Hyundai Department Store», в котором я не был.

«Hyundai Department Store»

Мы с СунОк его пока лишь так, по дуге обогнули снаружи, визуально оценив «объём предстоящих работ», если решим зайти. А потом зашли перекусить, перед этим просто погуляв по улицам, посмотрев, как город где-то ещё только готовится к празднику, а где-то уже и празднует.

Ничего сногсшибательного лично я не увидел. Похоже на наш Новый год. Сегодня первый официальный выходной. Понятно, что вчера на работе все допоздна квасили на хвесиках, отмечая наступление радостного события, а сегодня кинулись «доготавливаться» или готовиться, кто вообще ещё и не начинал это делать.