[*.*] - Да упокоится она с миром. Надеюсь, сейчас она в лучшем месте.

[*.*] - Почему она умерла, когда она так красива? А уродливая я, - все ещё жива.

[*.*] - Я не знаю, через какие трудности она проходила, но это большое несчастье. Да упокоится она с миром.

[*.*] - Я считал её такой свежей и красивой моделью для «Estee Lauder»... Да упокоится она с миром.

[*.*] - Я не знаю, почему эти красивые девушки взваливают на себя столько трудностей. Индустрия знаменитостей не для всех. Она очень тяжела.[*.*] - Если честно, я не знала о ней до сегодня, но я посмотрела её фото и она такая красивая и уникальная. Она выглядит как метиска, у неё такие черты лица, которые не часто встречаются у корейцев. Жаль, что она не стала более популярной. Я уверена, она всю жизнь слышала, что она красавица, но индустрия знаменитостей слишком жестока. Интересно, она так и не прославилась, потому что отказывалась играть грязно?

Глаза цепляются за последнюю строчку.

«Отказывалась играть грязно» - поэтому так и не прославилась? Блиин, затравили девчонку… Вот сволочи… Какая-нибудь тварь вроде ЮСона… Сидел, пальцы гнул, а она через гордость свою не перешагнула… Пфф… Чё я с ним разговоры развожу? Мочить его надо и всё! Нечего рассуждать, что все так живут! Да, живут, только девчонки до двадцати семи не доживают. Блин!

Сижу, смотрю на фото после комментариев, финальное, завершающее статью и чё-то так жалко… Такие у Сон ЮЧжон красивые глаза. Какая-то в них открытость, доверие, надежда на лучшее… И всего этого - теперь нет. Навсегда. Жаль, что мы ней не встретились. У меня бы наверняка получилось её «выдернуть». Подобрал бы подходящий фильм, написал сценарий, и стала бы она всем нужной звездой. Жила бы себе долго и счастливо. Почему я с ней не пересёкся?

Обдумываю пришедшую в голову мысль, пытаясь представить, где могли сойтись наши пути. И тут мне приходит в голову ещё одна мысль.

Чтобы кого-то «выдёргивать», - для этого нужно быть самым главным. Не ждать, когда ЧжуВон почешется или «Sony music» мышь родит, а брать всю ответственность на себя, как здесь говорят. Мне нужна своя, только моя, контора. Агентство, студия, фирма, - неважно, какое у неё будет название. Главное, чтобы я единолично распоряжался денежными потоками. Тогда я смогу быстро принимать решения и, если потребуется, «подхватывать» людей, которым можно помочь.

Так. Всё нафиг! - думаю я, закрывая браузер и собираясь выключать компьютер. – Нечего тратить время, читая бредятину малолеток о своей персоне! Настроение совершенно не то, чтобы погрузиться ещё и в это. Хватит с меня сегодня одной Сон ЮЧжон. Лучше пойду, подумаю на тему своего агентства и заодно, - а не замахнулся ли я на роль, нашего, так сказать, Иисуса? Но мысль, что я действительно мог спасти человека, ничего особенного для этого не делая, – поражает. Школьники, да, тоже было. Но их много и каждого в лицо я не знаю. А здесь вот, - конкретный человек, который мог бы остаться жив. Это выглядит совсем по-другому.

Конец семнадцатой главы

Жизнь восемнадцатая

Время действия: тридцатое сентября. Утро.

Место действия: агентство « FAN Entertainment»

- Кто, что, где, опять, почему - снова ЮнМи?! – возмущённо восклицает ЮСон, входя в свой кабинет. – Почему эту паршивку до сих пор не убили? Когда я сажусь в своё кресло, то я хочу заниматься работой, а не разбирать прямо с утра безумные сплетни ненормальных школьников! Им что, заняться больше нечем?! Когда уже, наконец, их всех выгонят на работу?! Просто жду не дождусь этого!

- Господин директор. – тоном английского дворецкого произносит КиХо, идя следом за директором. – Корейские школы каждый год набирают новых учеников.

- И очень жаль, что они это делают! – восклицает ЮСон, негодующе шлёпая на свой стол прозрачную пластиковую папку с бумагами. – Нужно сразу их отправлять на работу! Как в Англии, в семнадцатом веке! Десять лет исполнилось? Вали к станку! И никаких тебе чатов, комментариев и гнусных умственных фантазий! Золотой век человечества, который мы потеряли!

КиХо деликатно молчит, ожидая, пока начальство «выпустит пар».

- Как?! Как эти недомерки могут судить мою работу? – продолжает возмущаться ЮСон. – Кто они вообще такие?!

- «Отправил толстую корову в Японию»! – писклявым голосом, передразнивая неизвестного КиХо собеседника, цитирует он. – «Директор ЮСон действует непатриотическим образом»! Какое ваше дело, мелкота?! Сидите и зубрите, чтобы вас потом не нашли в реке Хан!

- Что опять сучилось? – вздохнув-выдохнув, спрашивает ЮСон у КиХо.

- Господин директор, в сети распространяется информация, что дядя Агдан, господин Пак ЮнСок задержан за контрабанду…

Фьюить… - изумлённо присвистывает ЮСон. – Ничего себе! Вот это семейка! Одна - в судах погрязла, вторая - махинации на бирже проворачивает, а дядя у них, оказывается, - контрабандист! Прямо не семья, а какое-то настоящее разбойничье гнездо!

- Господин директор. – прочистив горло, говорит КиХо. - Есть нюанс.

- Какой? – заинтересованно оборачивается к нему ЮСон. – Дядина контрабанда была – «работорговля школьницами»?

- Нет, хуже. Он возил её в Пукхан.

ЮСон поворачивает голову к КиХо и, смотря на него, замирает на несколько секунд.

- Серьёзно? – наконец, спрашивает он, максимально приподняв брови.

- По-видимому, - да.

- Ничего себе. Это выходит уже не разбойничье, а шпионское гнездо. Постой! А ЮнМи… Куда там её в армии взяли? На какую должность?

ЮСон вопросительно смотрит на КиХо. Тот молчит по причине того, что либо не помнит, либо не знает.

- Шифровальщика! – восклицает ЮСон, подпрыгнув на месте. – Она – шифровальщица! Вот это да! Дядя, значит, с северянами торгует, а она государственные секреты шифрует! Да это же…

Замолчав, ЮСон секунду смотрит на собеседника и начинает смеяться. Начав с небольшого смешка, он через пару мгновений превращает его в громогласные раскаты. В смех, в котором выражается максимум эмоций. Смех, в котором нет ничего, кроме смеха. КиХо с вежливо-застывшей улыбкой на лице терпеливо ждёт, пока начальник устанет ржать.

- Эх! – наконец, обессиленно выдыхает ЮСон, пальцем вытирая выступившие в уголках глаз слёзы. – Люблю эту девчонку! Все вокруг – ЮнМи то, ЮнМи сё. Вот тебе медалька, вот тебе корона. А она– «бац!», и всех мордами в стол! И что теперь они с ней будут делать? Представлю, какие у них сейчас лица, ах-ха-ха! Генерал, чоболи… ах-ха-ха!

ЮСон снова заливается смехом, КиХо всё так же терпеливо ждёт.

- Нет, совершенно невозможно работать. – говорит ЮСон, снова взяв контроль над эмоциями. – Балаган, а не агентство! Приходишь на работу и узнаёшь, что твоя артистка, - дочь предателя нации. Каково?

- Племянница, господин директор. – поправляя, подсказывает КиХо.

- А! – небрежно машет на него рукой ЮСон. – Какая в этом разница? Как ни назови, – одна шайка! Но вот что теперь делать мне?

Резко перейдя из состояния весёлости в состояние озабоченности, ЮСон выставляется на КиХо. Тот в ответ пожимает плечами, как бы говоря – «что хотите то и делайте, вы же тут главный».

Оценив жестикуляцию, ЮСон, концентрирует внимание на помощнике.

- А скажи-ка мне, КиХо… – говорит он. – Были ли в Корее случаи, когда на гастроли в Японию ездила – «шпионка»?

- Не могу припомнить такого случая, господин директор. – помолчав, отрицательно мотает головой в ответ тот.

ЮСон делает глубокий вдох и с шумом выдыхает.

- Что за… жопа творится с этими артистками? – задаёт он вопрос вслух, выражая своё недоумение. – Ну есть у тебя песня. Нарядили, накрасили. Стой себе на сцене, как сказали, открывай рот под фонограмму, тебе за это ещё и заплатят. Нет! Каждая считает себя какой-то невероятной персоной и просто рвётся выражать свою невероятность. Что за идиотизм?! Вот и эта – допрыгалась. Довыражалась… КиХо. У тебя есть какая-нибудь идея, как нам вылезти из этой кучи?