- Нет, господин директор. У меня не было времени, чтобы подумать. Я как узнал, сразу направился к вам, чтобы поставить в известность.

- Понятно. Сразу пошёл, чтобы прямо с утра испортить мне настроение. Молодец.

- Господин директор, это новости первоочерёдной важности. Вы, как руководитель агентства должны об этом знать.

- Ну, узнал я. Что мне, - стало от этого легче? Я же теперь спать не смогу! Буду только и думать, - как быть теперь с «Tokyo Dome»? А твои ночи будут по-прежнему спокойны. Да, КиХо?

- Господин директор, это одна из частей моих служебных обязанностей - информировать вас о происходящем с актёрами агентства. Если не говорить о плохих новостях, они от этого не исчезнут.

- Жаль, что не исчезнут. – говорит ЮСон и даёт указание. – Вечером принесёшь мне отчёт о развитии ситуации. О чём пишут и какова реакция. Понятно?

- Будет сделано, господин директор. – с поклоном отвечает КиХо.

- Отлично. – произносит ЮСон. – К чёрту ЮнМи! У меня на сегодня другие планы.

Время действия: тридцатое сентября. После обеда.

Место действия: воинская часть ЮнМи

- Сангса Пак ЮнМи. Прибыла по приказанию командира части в ваше распоряжение.

- Добрый день, сангса. Я сотрудник контрразведки капитан Пон ДжунХо. Прошу вас, присаживайтесь.

Сидящий за столом капитан делает жест рукой, указывая мне на стул, стоящий у стены.

- Благодарю вас. – отвечаю я, направляясь к указанному им месту.

Контрразведка? Странно. Я решил, что пригласили меня поговорить о провале на стрельбах и в народных танцах. А тут – такое. Интересно, о чём тогда пойдёт разговор? Наверное, инструктаж перед выездом за границу. Обещали же, что проведут.

- Как проходит служба? – участливо спрашивает капитан.

- Замечаний и предложений нет! – бойко рапортую я. – Службой и обращением довольна!

- Ага. – похоже, несколько удивившись моей бойкости, озадаченно произносит капитан.

- Очень хорошо. – после секундной задержки произносит он и задаёт следующий вопрос. – А как у вас обстоят дела с подготовкой к участию в правительственной делегации?

- Разнопланово. – признаюсь я.

- Не могли бы вы рассказать более подробно о «разноплановости»? – просит капитан.

Рассказываю. Про то, что винтовки и пистолеты в корейской армии страдают кривизной ствола, а тестирование уровня владения народными танцами не выявило знаний у меня каких-либо ещё кроме тех трёх, что я разучивал к тесту. И то, что я продемонстрировал, было решено – «не рекомендовать к показу, чтобы не создать неправильного впечатления о национальных искусствах Кореи у граждан других стран». Не, ну а чё они хотели получить за два показа в качестве подготовки? Пусть спасибо скажут, что музыку не перепутал.

- Печально, что вы плохо знаете историю родной страны. – выносит резюме капитан, когда я рассказал ему об имеющихся проблемах, но, естественно, другими словами.

- Господин капитан. Я недавно готовилась к сунын и могу по годам рассказать историю страны с перечислением событий, случившихся в каждом из них.

- Зная о вашей феноменальной памяти, сангса, не сомневаюсь, что это не составит для вас труда. – кивает мне в ответ тот. – Но история страны, - это не только даты, но и дух народа. Вы понимаете?

- Дайте больше времени. – просто говорю я и обещаю. – Буду соответствовать.

- Времени нет. – коротко отвечает капитан и задаёт следующий вопрос. – Скажите, сангса, в каких вы отношением со своим дядей? С господином Пак ЮнСоком?

«Дядей»? Причём тут дядя? А-а… похоже, настал момент, когда история с контрабандой начинает выплывать на поверхность. Блин, как же «вовремя»!

- Я в прекрасных отношениях со своим дядей.

- Не могли бы вы уточнить, в чём заключается их «прекрасность»?

- Дядя всегда любил и меня, и мою онни. Помню с самого детства, он всегда дарил нам подарки, когда приходил в гости.

- Извините, сангса, но в вашем деле есть отметка о том, что вы имеете ретроградную амнезию как следствие травмы головы. – говорит капитан, опустив голову и смотря в лежащие перед ним бумаги. – Но нет отметки того, что память восстановилась…

Капитан поднимает голову и смотрит на меня.

- Как следует понимать ваши слова о детских воспоминаниях?

Вот чёрт! Похоже, - я подставился. А если они решат проверить меня на детекторе лжи?

- Ваши воспоминания вернулись к вам? – спрашивают меня, видимо, решив, что я излишне долго молчу.

- Я много работаю над тем, чтобы это произошло, господин капитан. Но, к сожалению, пока этого не случилось.

- Тогда, прошу, объясните ваши слова.

- Видите ли, господин капитан… Память – это область малоизученного. Что и как именно происходит в голове, - до сих пор известно немного. Я сказала, что работаю над тем, чтобы вспомнить всё. Для этого, - много читаю, слушаю рассказы людей. Моя СунОк-онни рассказывала о нашей семье, показывала фотографии. Она много хорошего говорила о моём самчоне. И когда вы спросили о нём, я словно увидела своими глазами, как он приходил.

- Это не обман. – убеждаю я молчащего капитана. – Просто не могу чётко разделить, что я помню, а что представляю. Может то, что я представляю, я не представляю, а на самом деле - помню?

Вопросительно гляжу на капитана. Тот, ещё помолчав, понимающе начинает качать головой.

- Вполне. – соглашается он и спрашивает. – А когда последний раз вы видели своего дядю?

Подумав, называю примерную дату.

- Вы не замечали в его поведении каких-либо странностей?

- Нет, господин капитан, не замечала. Могу ли я узнать, с чем связаны ваши вопросы?

Пон ДжунХо некоторое время смотрит на меня, что-то, видимо, решая.

- Дело в том, что ваш самчон, господин Пак ЮнСок, -задержан. – говорит он. – Ему предъявлено обвинение в контрабанде.

Понеслась фигня по трубам! Впрочем, это было и так понятно, едва разговор зашёл о дяде.

- Вижу, что вы спокойно относитесь к этой новости. – внимательно смотря на меня, резюмирует капитан. – Вы что-то знали об этом? Можете рассказать?

- Нет, ничего не знаю об этом. – отрицаю я.

- Но вы совершенно не удивились. Почему?

- Дядя любил носить чёрный плащ и тёмные очки. Я всегда думала, что он необычный человек.

- Но вы не огорчены, что он обвинён в противозаконной деятельности?

- Мой дядя – взрослый человек. – поясняю я, как такое может быть. – Уверена, он понимал, что делает и последствия. Это его выбор.

- Ну а то, что он наносил экономический ущерб гражданам страны, вас это тоже огорчает?

- Господин капитан. Наши таможенные службы причиняют гражданам ущерб каждый день, облагая пошлинами ввозимые и вывозимые товары. А производители покрывают эти расходы, перекладывая их на кошельки своих покупателей. Поэтому не вижу какой-либо катастрофы от деятельности моего дяди, выходящей за рамки человечности. Он же никого не убил? Так?

- Насколько мне известно, – нет. – благожелательно, никак не показав своё отношение к моему «наезду» на таможенников, отвечает капитан.

- Тогда не вижу причин, по которым мне следует подвергать осуждению поведение своего родственника.

- А то, что он занимался контрабандой с Севером? - спрашивает капитан. – Это вызывает у вас осуждение?

Задав вопрос, он внимательно смотрит на меня, считывая реакцию.

- Могу ли я узнать перечень товаров, доставкой которых занимался мой дядя? – спрашиваю я.

- С какой целью вы интересуетесь?

- Хочу знать, - были ли там оружие и наркотики?

- Нет. Это были в основном деликатесы и лекарства. А также товары развлекательного плана. Диски с компьютерными играми, фильмами и музыкальными записями.

- В таком случае, - считаю, что это смело можно назвать «гуманитарными поставками» бедствующему населению Пукхан. – говорю я.

- Предметы роскоши? – удивляется капитан. – «Гуманитарные поставки», за которые получались деньги?