Летние нижние наряды шились из тонкого льна, отделанного кружевом, зимние — из чистой шерсти, и они демонстрировали общественное положение своей владелицы так же ясно, как и богато украшенная верхняя одежда. Чем длиннее был этот наряд и чем роскошнее ткань, тем выше положение их владелицы. Платье Марклы спускалось до самого пола, как и платья Ясенки.

Вместе с платьями присылались туфельки им под стать, а еще была доставлена драгоценная шкатулка со шпильками для волос. Ясенка сразу же спрятала в эту шкатулку радужный браслет, найденный в Трясине, и к нему скоро присоединились новые полученные ею украшения. Туда же девушка положила талисман силы и указатель дома. Харуз прислал и туалетные принадлежности, включая первое зеркальце, которое Ясенка увидела впервые в жизни, и баночку с румянами, пользоваться которыми ее научила Маркла. Еще Ясенка получила материалы для рукоделий, которым ее немедленно начали обучать, и флакончик с духами, приготовленными, по словам Марклы, из синих цветов какого-то растения. Каждое утро приносило новый подарок, так что в конце концов Ясенка почувствовала необходимость возразить.

— Маркла, это уж слишком! — воскликнула она, беря в руки пару золотистых сережек украшенных крошечными синими камушками, горевшими в лучах утреннего солнца. — Меня все это смущает.

— О, это в характере Харуза, — небрежно отозвалась Маркла. Она тряхнула головой, и Ясенка обратила внимание на вдетые в ее уши серьги: они были крупнее и наряднее ее собственных, а камни в них были фиолетовыми. — Он очень щедр ко всем своим почетным гостям.

— Что вы — почетная гостья, это понятно, — сказала Ясенка, почувствовав, что следует пустить в ход такт. — Но почему и я?

— На то есть причины, которые со временем вы узнаете.

Ясенка прикусила язык, чтобы не задать не дававший ей покоя вопрос: когда же ей наконец все расскажут? — и решила вместо этого продемонстрировать смирение. Она уже убедилась в том, что так иметь дело с этой женщиной легче всего.

— Как скажете, Маркла. Я очень благодарна вам за то, что вы уже мне показали. Я ведь так обременяю вас своим невежеством.

— Это пустяки, — ответила Маркла, пожимая плечами. — А сейчас я попросила, чтобы в вашу комнату принесли немного фруктов. Давайте попрактикуемся в умении держать себя за столом, а позже мы сойдем в столовую и поедим как следует. Обязательно положите салфетку к себе на колени, как я вас учила, чтобы платье осталось чистым.

Ясенке приходилось запоминать так много всего! Надо ополаскивать пальцы и вытирать их о салфетку, а ни в коем случае не о скатерть. Надо класть на тарелку кусок хлеба, чтобы он впитывал мясной сок. А хлеб необходимо резать ножом… это очередной подарок Харуза, столовый кинжал с украшенной синими камешками рукоятью… а не ломать пальцами. По утрам едят кашу, ложкой, и ложку не оставляют в тарелке. И локти нельзя упирать в стол, а мясо нельзя макать в солонку. И все кусочки надо отправлять в рот на кончике кинжала, а не пальцами. И даже сыр (поразительно вкусный!) надо сначала порезать на мелкие кусочки и только потом есть.

Как раз начала поспевать первая клубника, и ее ягоды оказались в блюде фруктов, которые Маркла приготовила для урока. Когда Ясенка отведала первую ягоду, она чуть было не забыла все манеры, которым ее научила Маркла: так ей захотелось набить полный рот сладкой клубникой.

— А ближе к концу лета, — сообщила Маркла с холодной улыбкой, — появятся яблоки и груши.

— А они такие же вкусные, как клубника?

— По-своему.

В конце урока Маркла — с неохотой, как показалось Ясенке — признала ее готовой присоединиться к обитателям замка за полуденной трапезой.

— И поскольку вы уже наелись ягод, то не опозоритесь, жадно пожирая мясо.

Ясенка напрасно надеялась услышать в интонациях Марклы дружеское поддразнивание, хотя та и улыбалась.

Место Харуза за столом пустовало — как обычно. Маркла села справа от него, а Ясенка — слева. Она заметила Оберна, сидевшего довольно далеко за одним из длинных столов, стоявших в обеденном зале, и с улыбкой помахала ему рукой. Когда ей представился удобный случай она передала Оберну через пажа, что хочет с ним увидеться. Он сразу же встал со своего места и подошел к ней. Сломанная рука все еще висела на перевязи, но, судя по его движениям, она его уже не беспокоила.

— Ваши доспехи и меч, насколько я знаю, остались целы, — сказала она ему. — Я свернула вашу кольчугу и спрятала ее. Те, кто… нас забирали…, по-моему, даже их не искали. Они очень спешили.

— Спасибо вам, Ясенка, — сказал он. — Леди Ясенка. Я рад это слышать. Это был меч работы Ринбелла. Морские Бродяги его считают очень хорошим… очень ценным.

— Возможно, вы потом сможете вернуться и найти его.

— Возможно. Я еще раз вас благодарю.

С этими словами он вернулся на свое место.

Маркла очень пристально наблюдала за их разговором, но ничего не сказала.

После трапезы дамы снова поднялись наверх, где почистили зубы зелеными веточками орешника. Хотя бы тут не было ничего нового: Ясенка делала это, сколько себя помнила.

Шли дни, и она узнала про капусту и лук, чечевицу и горох, бобы и просо. Ей начали нравиться говядина и баранина, превращенные в котлеты, и блюда из обрезков мяса, тушеного с овощами. Она узнала, что в этом мире на рассвете принято есть легкий завтрак, состоящий из хлеба или каши с элем или разведенным водой вином. Потом начинались уроки, а в полдень наступало время для обильной трапезы. Ужинать садились, когда начинало темнеть, а порой устраивали еще и то, что называлось поздним ужином, — трапезу, во время которой предавались веселью и обжорству. В такие моменты Ясенка с Марклой уходили спать. Однако девушка заметила, что Оберн оставался в зале: похоже, он нашел себе друзей среди людей Харуза. Маркла сказала ей, что и некоторые дамы остаются на поздний ужин.

— Там всегда бывает возможность для флирта и ухаживания. А еще — музыка и танцы.

— Музыка? — откликнулась Ясенка. — А что это такое?

И после этого по вечерам ее стали обучать музыке и танцам. Это поручили одному из камердинеров Харуза. Музыка стала для Ясенки почти страстью: она заполнила некую пустоту в ее душе, о существовании которой девушка до этого даже не подозревала. Эти уроки оказались самыми приятными из всех.

Поздно вечером она уходила в собственную комнату в собственных покоях, к собственной постели — занавешенной пологом кровати, на которой она спала одна, не уставая радоваться такой роскоши. Перед тем как заснуть, Ясенка сосредотачивала свои мысли на Зазар, гадая, где сейчас находится знахарка и чем она занимается. Вспоминает ли она хоть изредка о своей подопечной?

— Зазар, если бы только я могла поговорить с тобой, услышать твои мудрые советы, — шептала Ясенка.

Порой ей снилось ее прошлое в Зловещей Трясине, а один раз в ее сне появилась Зазар снова повторившая те слова, которые она адресовала Ясенке перед тем, как отправиться в разрушенный город Галинф: «Это тропа, по которой отныне пойдешь ты одна. — И добавила: — А у меня сейчас много забот». С этим знахарка исчезла.

Видение успокоило Ясенку, хотя она и не получила ответов на свои вопросы. Дни в Крагдене шли один за другим. Каждый раз, когда она просыпалась на рассвете, ее ждал новый подарок от Харуза.

Как-то утром этот подарок оказался настолько особенным, что Харуз принес его сам, не доверив никому из слуг. Это была их первая встреча с момента приезда Ясенки в Крагден, если не считать тех случаев, когда она видела его издалека. На лорде был богато украшенный вышивкой камзол с широкими свободными рукавами, разительно отличавшийся от боевого снаряжения, в котором Ясенка увидела его впервые. И он казался гораздо красивее.

— Ох! — выдохнула Ясенка, открыв коробочку и доставая оттуда золотое ожерелье.

Это была подвеска: золотой круг, украшенный блестящим синим камнем, таким же, какие были у нее в сережках. Круг был подвешен на золотую цепочку, украшенную камнями меньшего размера. Ясенка тут же попробовала надеть подвеску, но не смогла справиться с замочком. Харуз взялся ей помочь, отведя в сторону ее распущенные волосы.