– У нас на все хватит времени, если ты вернешься ко мне.

– Я вернусь, – пообещала Лунзи. – Я сразу же вернусь, как только утрясу наши дела с Фионой. Доктор Рут сказал, что поможет мне устроиться на работу, если, конечно, вообще станет со мной разговаривать после того, как всплывет на поверхность моя уловка.

– Если он и узнает правду, то простит тебя. Давай-ка я сооружу нам чего-нибудь поужинать?

– Не хочу. Мне слишком хорошо, чтобы даже лишний раз пошевелиться.

Обними меня.

Ти устроил голову Лунзи у себя на груди, и они расслабились. Едва Лунзи начала засыпать, раздалось тихое кудахтанье коммуникатора. Она села, чтобы ответить на вызов.

– Давай не обращать на него внимания до утра, – недовольно проворчал Ти, снова укладывая её на кровать. – Не забывай, у тебя непредвиденные семейные обстоятельства. Это я заказал в трансагентстве проспекты с описаниями всех рейсов с Астрис на Альфу Центавра, включая торговые, которые намечены на ближайшие шесть месяцев. Мы можем просмотреть их завтра утром. Нет, я не радуюсь твоему отъезду, но хочу, чтобы ты добралась благополучно. Мы выберем для тебя самый лучший рейс.

Лунзи поражение глядела на быстро растущую груду пластиковых рекламных брошюр, выскальзывающих из принтера, и с удивлением думала, как же она будет разбираться во всей этой массе.

– Хочу ближайший по времени отправления. Он будет достаточно хорош для меня.

Ти покачал головой:

– Для тебя ничто не может быть достаточно хорошо. Но чем скорее ты уедешь, тем скорее сможешь вернуться. Два то будет года или три, они равно покажутся мне столетиями, пока мы не встретимся снова. Но давай отложим разговор до утра. В эту ночь во всей Галактике нет никого, кроме нас с тобой.

И с чувством полного удовлетворения Лунзи заснула, слушая, как бьется сердце Ти у неё под щекой.

А утром они уселись на полу среди разбросанных в беспорядке голографических проспектов всевозможных рейсов, сортируя их по трем категориям: «Неподходящие», «Дешевые» и «Короткий путь».

«Неподходящие» Ти сразу же заталкивал в щель возврата принтера, где эмульсионный слой удалялся, а пластик переплавлялся для того, чтобы его можно было использовать повторно. Эффектные голограммы, изображавшие главным образом ресторанные залы, увеселительные комплексы или торговые палубы всех судов на линии, были развешаны по всем стенам: Ти и Лунзи сопоставляли цены, удобства, даты отправления и время нахождения в пути.

Лунзи особенно внимательно рассматривала те, которые они обозначили как «Дешевые», в то время как Ти пролистывал те, что обещали «Короткий путь».

Из шестидесяти с лишним вариантов, принятых к рассмотрению, Ти отдал предпочтение комплексному лайнеру «Зов Судьбы» компании «Фатум-Круиз».

– Он самый быстроходный: в пути всего пять месяцев. Между Астрис и Альфой Центавра заявлено только три остановки.

Однако Лунзи отказалась, едва взглянув на набранный мелким шрифтом текст на пластиковой карточке под голограммой.

– Это слишком дорого! Ты только посмотри на эти цены: самая дешевая каюта на борту обойдется в мой годовой оклад.

– Но тебе будет обеспечено жилье, еда и развлечения в течение пяти месяцев, – разумно заметил Ти. – Оно того стоит.

– Нет, это не то. А что ты думаешь о «Симбилайне» от «Караван-Вояжа»?

Это много дешевле. – Лунзи указала на другую брошюру, украшенную более современными фотографиями. – Мне не нужны все эти удовольствия, которые обещает «Зов Судьбы». Глянь-ка, они предлагают бесплатные консультации персонального психотерапевта и оставляют за клиентом выбор между массажным тюфяком и специально обученной массажисткой. Умора!

– Но остальные еле плетутся, – возразил недовольный Ти. – Ты же не захочешь отправиться с каким-нибудь торговцем из-за того, что он будет останавливаться возле каждого столба. Это тебя тоже не устраивает. Но если ты хочешь сказать, что деньги не влияют на длительность поездки, твоя рациональная душа будет повергнута в шок, когда ты узнаешь, сколько времени у тебя отнимет «Симбилайн» – тринадцать месяцев! А «Зов Судьбы» домчится за пять. Не говоря уж о комфортабельности. Ну сама подумай, – уговаривал он. – А что, если тебе действительно наняться работать на корабль на время твоего путешествия? Тогда вопрос о стоимости поездки отпадет сам собой.

Лунзи действительно привлекала перспектива отправиться в путешествие на комплексном лайнере, который наряду с обычными, азотно-кислородными каютами, предусматривал номера для водных обитателей и дышащих метаном существ.

– Ну ладно, посмотрим…

По её лицу Ти мог догадаться, что она уже почти согласна.

– Раз уж ты позволяешь себе эту роскошную поездку на Альфу Центавра – гулять, так с музыкой! Ты встретишь много интересной публики, перепробуешь кучу деликатесов и вообще замечательно проведешь время. Даже и не вспомнишь о том, как я скучаю по тебе.

Она уныло улыбнулась:

– Ну, если так, то ладно. Давай позвоним и узнаем, найдется ли у них место.

Ти набрал код «Фатум» – линии, чтобы навести справки об условиях заключения соглашения. Непринужденно болтая с клерком, он как бы невзначай поинтересовался, не требуется ли кораблю врач для пассажиров человеческого рода-племени.

И к восторгу и облегчению Лунзи, им с готовностью ответили, что требуется. Служивший на судне врач списался на берег в предыдущем порту назначения, и ему ещё не успели найти замену. Ти тотчас же отправил копии документов и рекомендации Лунзи, которые были пересланы в отдел кадров. Её попросили зайти в тот же день в офис для собеседования с капитаном корабля и с начальником медицинской службы линий ССП, которое, как чувствовала Лунзи, должно было пройти успешно.

Её зачислили в штат. Корабль должен был выйти на орбиту менее, чем через месяц, прихватив Лунзи с собой.

– Господа и дамы, попрошу вашего внимания! Быть может, эта информация когда-нибудь спасет вам жизнь.

По роскошному залу ресторана пробежал дружный тяжелый вздох, когда на эстраде появился человек в форме стюарда, чтобы в очередной раз оттарабанить лекцию по технике безопасности в космосе и изложить план эвакуации. Первым делом он показал расположение аварийных выходов, которые вели к спасательным шлюпкам, пришвартованным внутри вакуумных шлюзовых камер по левому и правому борту великолепного космического лайнера «Зов Судьбы». Голографические дисплеи справа и слева от стюарда показывали многочисленным существам гуманоидных и негуманоидных рас, находящимся на борту, как пользоваться вспомогательным атмосферным оборудованием.

Казалось, никто из разодетых в пух и прах едоков утренней смены воздуходышащих не слушал лектора, за исключением разве что выводка двуногих гуманоидов с громадными глазами и тусклой серой кожей, которые выглядели несколько перепуганными. Из служебных инструкций Лунзи знала, что это – стрибаны. Остальных куда больше занимали подвижные голографические картинки на столах, устраивавшие настоящие представления, как, например, стебли, усыпанные нераскрытыми бутонами, на глазах у зрителей за одну минуту распускались, превращаясь в прекрасные букеты цветов; или некое облаченное в черное с серебром существо вытворяло волшебные фокусы; или, как на столе Лунзи, скульптор при помощи молотка и резца обтесывал алебастровую статую. Стюард повысил голос, чтобы перекричать общий гул, но тот лишь становился все громче и громче. Как заметила Лунзи, молодой человек хорошо излагал план, и голос у него был приятен, но говорил он то же самое, слово в слово, что говорится на каждом поднимающемся в небо корабле, и всякий, кому часто приходилось путешествовать, мог бы по памяти продекламировать инструкции вместе с лектором.

Он завершил инструктаж ироническим: «Благодарю за внимание».

– Благодарю звезды, что эта канитель наконец-то кончилась! – выдал адмирал в отставке Коромель достаточно громко для того, чтобы услышал стюард. За соседними столами захихикали. – Так или иначе, никто эту чушь не слушает. Единственное время, когда можно захватить всех вместе – это время еды. Только здесь и возьмешь эту публику в плен. Те, кто знают, что им делать, и так выживут. А дураки, которые дожидаются, когда их спасут, и так покойники. – Он повернулся к оставленным без внимания закускам и зачерпнул полную ложку нарезанных ломтиками фруктов и подслащенных злаков.