Одну секцию корабля занимали каюты, где жили многие поколения рожденных и выведенных на корабле. Гостиница для временно находящихся на борту располагалась в стороне. Лунзи вскоре обнаружила, что между этими двумя группами существует скрытое соперничество. «Местные» с презрением относились к проблемам «гостей», страдавших прежде всего от ограниченности жизненного пространства и тяжело адаптировавшихся к почти беспросветной синтезированной кормежке. А «гости», что составляли большую часть судовой команды годы подряд, не могли взять в толк, отчего это рожденные на корабле так гордятся существованием в столь стесненных условиях, подобно лабораторным животным, которых содержат на необходимом для выживания минимуме. Естественно, каждая группа считала лучшим свой способ жизни.
Соперничество это, правда, обычно не выходило за рамки добродушного подшучивания.
Поскольку большую часть «гостей» корабля составляли озабоченные своими исследованиями ученые и колонисты, дожидающиеся транспорта на планеты, заселение которых санкционировано ФОП, попытки преодолеть эту границу с целью объединения обеих групп предпринимались довольно редко. Во всем, что касалось «временных», и трудности считались временными. В среднем они «гостили» на «АРКТ» около трех лет. Когда наемным специалистам становилось нестерпимо жить в таких условиях, они покидали корабль.
А «местные» чувствовали, что в течение трех лет они могут, если пожелают, игнорировать кого угодно. Что такое три года по сравнению с миллионом световых лет, что были на счету рожденных на борту кораблей многих поколений? К счастью для более общительных натур, вроде Лунзи, границы являлись ничем иным, как формальностью.
Несколько наиболее многочисленных рас ФОП имели значительное число своих представителей в обеих группах на борту «АРКТ». «Тяжеловесы» занимали особые блоки, в которых поддерживалась удвоенная, по сравнению с земной, гравитация и обеспечивался жесткий температурный режим, присущий их родным планетам.
Рикси нуждались в просторе более всех остальных. Многих «гостей» возмущало, какие огромные жилища предоставлены птицеподобным, однако «местные» прекрасно понимали, что это минимум того, что необходимо рикси.
Теки плавно скользили по коридорам, словно горы, исчезающие вдали, без видимых признаков движения. По размеру они были от метровых, как Тор, до семиметровых экземпляров, живших в гидропонной секции и говоривших так медленно, что им требовалась неделя, чтобы произнести слово от начала до конца. На борту судна работало и некоторое количество брахианов. Лунзи сразу же узнала их длиннорукие силуэты в слабо освещенном коридоре. Семья морских обитателей если целиком занимала аквариум в общежитии постоянных жителей корабля. Они решили всецело посвятить себя служению ИОК, и «АРКТ» охотно пользовался их познаниями в области химии и результатами энергетических исследований.
Так же, как и на платформе «Декарт», здесь предпринимались попытки объединения всех видов в единое сообщество. Правда, подобная инициатива исходила прежде всего от обитателей корабля, а не от «пассажиров», интересы которых ограничивались, как правило, только научными исследованиями и дальней разведкой. Важная роль отводилась семье. Похвал удостаивались не только дети, добившиеся хороших результатов в учебе, но и вся семья – за то, что поддерживала своё чадо и поощряло его стремление к успеху. Личными достижениями не пренебрегали, но рассматривали их, исходя из интересов сообщества. При этом Лунзи не чувствовала жесткой администраторской руки, которая могла бы гарантировать всем равное отношение. Подразделениям в сфере их деятельности была предоставлена автономия. Администрация ИОК вмешивалась только в тех случаях, когда требовалось помочь разным подразделениям найти общий язык. Жителей поощряли разбираться в своих проблемах самостоятельно. Лунзи нашла эту систему взаимоотношений на редкость удачной. Подобный подход благоприятствовал успешному разрешению проблем совместными усилиями.
Когда Лунзи не занималась исследованиями и у неё не было работы в лазарете, она проводила время в кают-компании, стремясь поближе узнать своих собратьев по полету и познакомиться с кораблем. «АРКТ-10» находился в космосе уже сто пятьдесят земных стандартных лет. Многие рожденные на корабле являлись потомками семей, поселившихся на борту судна с самого ввода его в эксплуатацию. Однажды Лунзи присоединилась к оживленно дискутирующей компании, сцепившейся на «нейтральной полосе», нарушая традиционный порядок вещей, согласно которому «гости» и «местные» сидели в противоположных концах зала.
– Как же вы выдерживаете эту пищу? – спрашивала у Грабона восседавшая на бесформенном пуфе Вариан, повернувшись лицом к собеседнику. Вариан была рослая девушка из пришлых, ксенобиолог по специальности. – Ведь её элементы уже семь поколений гоняют по рециркуляционным трубкам!
– Ничего подобного! – возразил Грабон, работавший на судне инженером и родившийся тут же. – Мы используем в пищу свежие углеводороды. Рециркулят применяется для прочих нужд, например в качестве удобрений или для изготовления пластиковых покрытий. Мы на полном самообеспечении. – Он встряхнул копной рыжих волос, вкладывая в этот жест все своё негодование.
– Да как вы можете сомневаться в системе, при которой за последние сто лет смертность составляет менее чем четыре процента?
– Но все-таки это не слишком эстетично, – заметила Лунзи, вступая в спор. – Лично я всегда с большим трудом выдерживала еду из синтезатора. От настоящей пищи – одно название. Ну ничего общего.
– Хоть бы ваши повара не делали синтезированную пищу такой безвкусной!
– с отвращением добавила Вариан. – Она была бы почти съедобной, если бы удавалось различить хоть какой-нибудь вкус. Бьюсь об заклад, Грабон, вы ни разу не пробовали настоящей еды! Даже овощей, что выращивают на верхней палубе.
– А зачем мне, спрашивается, рисковать? – вызывающе спросил Грабон, разваливаясь и кладя ногу на ногу. – Травитесь на здоровье своими растущими в антисанитарных условиях продуктами питания. Общеизвестно, что синтезированная еда безопасна и питательна.
– Нет, скажите, вы когда-либо пробовали натуральную растительную пищу?
– допытывалась Вариан.
– А если бы и пробовал, какая разница? Я всю жизнь провел на «АРКТ-10», – признался он. – Обслуживаю двигатели. Нет причин, которые могли бы заставить меня вылезти на планету. Потенциально опасное мероприятие, смею вас заверить. Рискуйте собственной жизнью, а меня оставьте в покое.
– А жизнь – вообще опасное для здоровья мероприятие, – весело бросила Лунзи сидящей рядом Вариан. Ей нравилась эта живая кудрявая девушка, которая больше минуты не могла усидеть на месте. Они вместе занимались медитацией в утреннюю смену. Лунзи обратила внимание, что Вариан обучена лишь самым азам, хотя любому профану показалось бы, что уровень её весьма высок. – А как вы получаете планетарную командировку? – спросила она Вариан. – Могу ли и я занести своё имя в список претендентов?
– Вообще-то нет, – ответила Вариан. – Ничего подобного так просто не организуешь. Каждое задание требует от соискателя столь разнообразных навыков, что даже стоящий в очереди первым может оказаться недостаточно квалифицирован. Подробности о задании и требования, предъявляемые к участникам, сообщаются за много дней до высадки. Если вас это заинтересует, вы информируете Центр и вас вносят в список имеющихся в распоряжении. Потом начальник экспедиции формирует личный состав группы.
Некоторые командировки планирует ФОП-Центр. Другие предпринимаются в силу тех или иных обстоятельств. Сейчас объясню. Деятельность «АРКТ-10» заключается в том, чтобы приглядывать за всеми судами, которые занимаются разведкой, исследованиями и оценкой в нашем секторе, и по мере необходимости помогать им силами сухопутных бригад. Поэтому на самом-то деле никогда невозможно сказать, что или кто именно потребуется. Кроме того, «АРКТ» поддерживает в рабочем состоянии зарегистрированные в этом секторе связные маяки, которые не когда установили для разведчиков-первопроходцев ИОК. Они вечно требуют с нас доклады и отправляют рапорты в ФОП-Центр, когда бы мы ни оказались у них в поле зрения. Если нужна разведывательная или аварийная бригада, «АРКТ» это обеспечит. Вот так. – Вариан пожала плечами. – Здесь можно приобрести богатый ксеноопыт всего за три года службы.
