— Нужно штурмовать здание, пока к полякам не подошло подкрепление, — выпалил я. — Здесь есть еще бойцы, кроме вас?

— Наш сержант в соседнем здании, — ответили мне. — Также поблизости находится еще несколько взводов.

Вместе с одним из солдат я сразу рванул в соседнее здание, в подъезде которого я в спешке едва не налетел на сержанта.

Это был мужчина лет сорока с наружностью бывалого и рассудительного немецкого военного. Я сразу объяснил ему, что я снайпер и что вместе с другими снайперами мы однозначно убедились в том, что с внешней стороны здания школы не осталось поляков, обороняющих его.

— Сейчас самое время для штурма, — настаивал я.

— Подожди, — ответил мне сержант. — Я не могу бросить туда своих ребят без приказа сверху. Возможно, нам удастся поговорить с капитаном Бидембахом…

Услышав эти слова, я стушевался. Я сам был всего лишь ефрейтором, а капитан должен был командовать целой ротой. И я замямлил:

— Что ж, думаю, капитан разберется и без нас. Пожалуй, не стоит его беспокоить, — я развернулся к выходу.

— Подожди, паренек! — остановил меня сержант. — Мне кажется, что ты сказал дельную вещь. Но это действительно нужно обсудить с капитаном.

Вместе с сержантом мы вышли через заднюю дверь дома и устремились к стоявшей через несколько домов позади нас большой группе солдат. Сержант подвел меня к одному из военных, который был одет точно в такую же униформу, что и другие солдаты, но на нем были капитанские знаки различия.

— Что случилось, сержант? — спросил капитан, глядя на моего спутника.

— Я привел к вам снайпера из другой части. Он утверждает, что с этой стороны здания школы не осталось поляков. А значит, мы сможем взять его штурмом.

Капитан окинул меня оценивающим взглядом:

— Как тебя зовут, ефрейтор? — спросил он.

Я вытянулся, как и полагалось перед офицером, однако не салютовал при этом, как было положено в Вермахте.

— Ефрейтор Гюнтер Бауэр, господин капитан.

— Почему ты не салютовал мне, как положено, ефрейтор Бауэр?

— Мне не хотелось, чтобы вражеские снайперы, если они есть поблизости, могли понять, что вы офицер, господин капитан, — отчеканил я.

Капитан Бидембах нервно посмотрел по сторонам, но потом улыбнулся:

— Все в порядке. Ты поступил правильно, ефрейтор, — он бросил взгляд на мою винтовку с оптическим прицелом. — Ты действительно снайпер?

— Так точно, господин капитан.

— Что ж, подойдем ближе и посмотрим вместе на эту чертову школу! — Капитан в сопровождении солдат зашагал вперед.

Не успели мы сделать нескольких шагов, как по нам открыл огонь пулеметчик, находившийся на верхнем этаже здания, расположенного примерно в двухстах метрах от нас. Через несколько секунд четверо солдат из сопровождения капитана рухнули на землю и заорали от боли. Они были ранены. Все остальные, включая капитана, тут же повалились на землю, чтобы не стать слишком легкой мишенью для вражеского пулеметчика. А я сразу установил свою винтовку на огневую позицию и навел перекрестие прицела на польского пулеметчика. Не прошло и минуты, как мои пули уничтожили и пулеметчика, стрелявшего по нам, и его напарника.

— Молодец, ефрейтор Бауэр, — капитан Бидембах похлопал меня по плечу.

— Спасибо за похвалу, господин капитан, — ответил я, продолжая настороженно смотреть по сторонам. Мне было окончательно ясно, что нельзя расслабляться.

Тем временем капитан посмотрел на нашивки на моей униформе. По ним было видно, из какой я дивизии.

— Твоя дивизия участвовала в тяжелых боях при взятии Калица? — спросил он меня.

— Так точно, господин капитан.

— Сколько поляков ты уже уничтожил?

Я растерялся. Я сам старался меньше думать о том, сколько людей я убил. Но тем не менее я знал примерную цифру.

— Около тридцати, господин капитан.

Остальные солдаты, стоявшие рядом, посмотрели на меня скептически. Однако во взгляде капитана Бидембаха не было сомнений.

— Ты должен оставаться около меня. Это приказ, ефрейтор Бауэр! — сказал он.

— Есть, господин капитан, — ответил я.

Вскоре мы достигли дома, находившегося прямо напротив школы. Однако теперь в здании школы снова были пулеметчики и польские стрелки, которые стреляли в нашу строну.

— Проклятие, нам нужно снова очищать здание от них! — вырвалось у меня.

— Успокойся, ефрейтор, — капитан в очередной раз похлопал меня по плечу. — У меня есть другой план.

Он повернулся к лейтенанту, который сопровождал его:

— Возьми три взвода и обыщи окрестности. Нужно найти как можно больше польских противотанковых орудий и боеприпасов к ним. Все это следует стянуть сюда, — капитан указал на площадку позади дома, в котором мы находились. — Как только это будет сделано, доложишь мне!

— Есть, господин капитан. — Лейтенант спешно вышел из дома в сопровождении двоих солдат.

Капитан Бидембах повернулся ко мне:

— Ефрейтор Бауэр, ты видишь, насколько старо здание школы?

— Да, господин капитан, — ответил я.

— А что ты делал, до того как был призван?

Этот вопрос показался мне неожиданным, и я выпалил:

— Я работал в булочной у моей матери, господин капитан.

Возможно, об этом следовало сказать немного иначе. Во всяком случае, после того как я произнес эту фразу, несколько бойцов так и прыснули со смеху. И даже сам капитан Бидембах не сдержал улыбки.

— А я вот до армии был архитектором, — сказал он. — И я знаю такой тип зданий. На первый взгляд, они кажутся очень прочными, но в них все держится на кирпичных стенах коробки. И если мы обрушим хотя бы одну стену, все здание мигом превратится в руины.

Он подошел к деревянному столу, стоявшему на кухне квартиры, в которой мы находились. Достав свой штык-нож, капитан Бидембах прямо на столе нацарапал прямоугольник.

— Вот здесь здание школы, а мы здесь, — он нацарапал другой прямоугольник, обозначавший дом, в котором мы находились. — Мне нужно, чтобы ты, ефрейтор Бауэр, и еще несколько снайперов разместились здесь и здесь, — капитан нацарапал еще два квадрата, обозначавших соседние здания. — Вы сможете поразить поляков отсюда?

— Так точно, господин капитан, — ответил я.

Расстояние от выбранных капитаном зданий до школы было чуть более двухсот метров, и я мог быть уверен, что с такого расстояния не только я, но и другие снайперы вряд ли будут промахиваться.

— Сержант, приведите сюда десять лучших снайперов, — скомандовал капитан. После этого он повернулся ко мне:

— Ты назначаешься старшим и отвечаешь за работу снайперов во время штурма.

Сержант вернулся вместе со снайперами примерно через десять минут. К моей радости, среди них оказался и Феликс. Он тут же вручил мне противотанковое ружье, которое я оставил у него.

— Ну что, теперь ты наш командир? — Феликс смотрел на меня с удивлением и восхищением.

Впрочем, мне самому было не слишком комфортно. Я очень боялся, что малейшая моя оплошность приведет к гибели кого-нибудь из снайперов. Я объяснил им, как и где разместиться в двух зданиях неподалеку от школы. Поскольку капитан выбрал два здания, то мы должны были разбиться на две группы. Одну из них возглавил я сам, а руководство второй поручил Феликсу. За наше короткое знакомство с ним я успел убедиться, что он вполне подходит для этой роли.

Прежде чем мы заняли предназначенные для нас здания, я успел увидеть, как пехотинцы притащили на место назначения три польских противотанковых орудия. Мне показалось, что они очень походят на немецкие 37-миллиметровые орудия, которые использовал Вермахт.

Вскоре ко мне подошел сержант.

— Капитан приказал, чтобы снайперы начали уничтожать защитников школы, — сказал он.

— Так точно, сержант, — ответил я.

Прошло всего несколько минут; и мы заняли здания, выбранные капитаном.

— Мужики, убивайте каждого поляка, которого увидите в окне школы, но прежде всего пулеметчиков и снайперов, если они там будут, — скомандовал я.

После этого я прильнул к своему оптическому прицелу. Я уничтожил двоих вражеских пулеметчиков и с удовлетворением отметил, что остальные снайперы так же хорошо выполнили свою работу. Более того, один из польских стрелков прямо на моих глазах был поражен двумя снайперами одновременно.