– Не трудитесь. Я закончил. – Абернати положил на стол карандаш и усмехнулся. – На сегодня закончил, Кинкейд.

– Какого черта он устроил это представление? – Консетти нервно ходил взад-вперед по кабинету Бена.

– Обычная тактика запугивания. Абернати чувствует, что его дела плохи, и отыгрывается на ваших нервах.

– Он порочит мое доброе имя, вот что он делает! – Лицо Консетти стало багрово-красным, на губах выступила слюна.

– Послушайте, любой дурак может пойти в полицейский участок и просмотреть протоколы. На это особого ума не надо.

У Абернати нет никаких фактов, чтобы выиграть дело. Поэтому он и хочет вывести из игры наших свидетелей.

– А его обвинения в том, что я чуть ли не закоренелый убийца?

– Постарайтесь держать себя в руках и не обращайте внимания на подобные выпады.

– Не обращайте внимания! Пресса наверняка обратит внимание! Что, если Абернати передаст материалы журналистам?

И они их опубликуют? От моей репутации ничего не останется! А репутация корпорации "Аполло"?

– Ничего он не передаст. Абернати может говорить все, что угодно, во время допроса. Но, повторив то же самое для публикации, он подпадает под статью о клевете.

Консетти продолжал нервно ходить по кабинету.

– У меня в голове не укладывается... Как можно было позволить этому ничтожеству так издеваться надо мной! Я должен... должен...

– Игнорировать его нападки.

– Игнорировать! – Консетти рассек кулаком воздух. – Черт бы побрал этого Абернати! Не понимаю, почему вы позволили ему так себя вести? Херб заткнул бы этого хама его же собственными словами.

– После чего Абернати пошел бы в суд и, сообщив, что допрос сорван, потребовал бы продления срока разбирательства. И нам опять пришлось бы участвовать в его спектаклях.

– Черт побери этих... юристов! – Консетти снова рассек кулаком воздух, на этот раз совсем рядом с лицом Бена.

– Извините меня, – прервал излияния Консетти женский голос. Бен обернулся и увидел Кристину, стоявшую в дверях. – Прошу прощения, что вынуждена прервать вас, Бен, но лейтенант Морелли настаивает на срочном разговоре.

Бен взглянул на Консетти и извиняющимся тоном произнес:

– Простите, сэр. Не могли бы мы продолжить наш разговор немного позже?

Консетти скрипнул зубами и вылетел из кабинета, едва не сбив с ног Кристину.

– Черт побери этих... юристов!

Бен вздохнул с облегчением и благодарно улыбнулся Кристине.

– Насколько я понимаю, разговор с Майком – отвлекающий маневр и на самом деле никакой лейтенант Морелли меня не ждет?

– Не угадал, Майк здесь. Хотя особой спешки не было. Но я подумала, что тебя пора спасать.

– Ты правильно подумала.

– Если я не ошибаюсь, Абернати превратил допрос в незабываемый спектакль?

– О! Ты даже не можешь себе представить, какой это был спектакль! Абернати прекрасно понимает, что доказать наличие дефекта в конструкции не может. Как говорится, у него на руках нет ни одного козыря. К тому же он совершенно не подготовился к допросу: ничего не знал ни о самой конструкции, ни о других важных вещах. Все, что у него было, – полицейский протокол и большой опыт доводить людей до истерики.

– Забавно, – заметила Кристина. – Может, он надеется напугать администрацию "Аполло"?

Бен знал, что у Кристины потрясающая интуиция на всякие интриги.

– Возможно, ты права, – согласился он.

– И судя по реакции Консетти...

– Его замысел удался. Ты смотришь в самый корень. Если я не смогу как можно быстрее закрыть это дело, Абернати выудит из "Аполло" чек на кругленькую сумму.

– Если кто-то и может разобраться с делом Нельсонов быстро и при этом честно, то только ты, Бен. Говорят, вчера ты отделал Абернати в пух и прах.

– Верно. Но только потому, что он был абсолютно не подготовлен.

– Пусть так. Но правильная тактика тоже сыграла не последнюю роль?! Кстати, тебе надо позвонить Джонсу.

– Зачем? Что-нибудь случилось?

– Нет, просто он хочет услышать голос любимого начальника. Хотелось бы, чтобы ты придумал ему какое-нибудь полезное занятие, поручил бы что-нибудь...

– Я подумаю об этом.

– Ладно, мне пора возвращаться к работе. Кричтон велел мне ввести документацию в компьютер. Кстати, твой босс постоянно сшивается в компьютерном зале, обожает играть со всякими техническими новшествами.

– Прерогатива мужчин.

– Возможно. Хотелось бы только, чтобы он оставил свои попытки заглянуть мне под юбку.

– У тебя опасная работа.

– Да, чрезвычайно. Я пошлю к тебе Майка.

– Спасибо.

Спустя несколько секунд после ухода Кристины в кабинет Бена вошел Майк.

– Что-нибудь случилось? – спросил Бен.

– Я за тобой. Пошли.

Бен побледнел.

– Блэквелл решил осуществить свою угрозу? Меня собираются арестовать? Но время, которое он мне дал, еще не истекло.

– Да нет, успокойся. Мы едем осматривать дом Гэмела.

– Ох. – Бен облегченно вздохнул. – А как же вдова?

– Она согласна. Позвонила сегодня утром и сказала, что мы можем приехать.

– Странно. Я ожидал от нее только палок в колеса. Что заставило непримиримую вдову изменить решение?

– Пара внушительных кулаков. А если серьезно, то кто-то ее здорово избил, – вместо лица сплошная маска боли.

Бен и Майк ехали к дому Гэмелов в серебристом "трансаме".

– Как тебе удалось выбить такую тачку? – в восхищении спросил Бен.

Майк улыбнулся:

– Правильнее сказать – не мне, а Блэквеллу. Я же лишь воспользовался своими близкими с ним отношениями.

– Что ты имеешь в виду? Уж не носишь ли ты его фотографию в бумажнике?

– Почти. – Майк опустил стекло и увеличил скорость. – Классная машина, скажи?

Что верно, то верно. Мечта любого шестнадцатилетнего мальчишки.

– Мечта любого подростка, ты хочешь сказать? – Майк посмотрел на свое отражение в зеркале. – Хоть я и не подросток, но думаю, мне идет эта машина.

– Во всяком случае, больше, чем твой дурацкий плащ. Если бы такая серебристая игрушка была у тебя четыре года назад, возможно, рядом с тобой сейчас сидела бы Джулия, а не я.

– Не раньше, чем я обзавелся бы кредитной карточкой.

В этот момент красный "феррари", просигналив, промчался мимо них.

– Ты видел его? – воскликнул Майк и принялся что-то искать между сиденьями. – Где моя сирена?

– Оставь, Майк. У нас совсем другая цель. Ты же не патрульный полицейский.

– Ну уж нет. Ненавижу лихачей. Особенно когда еду на "трансаме". – Он поставил на крышу машины мигалку и нажал на акселератор, резко увеличив скорость. В животе у Бена что-то оборвалось.

– Майк, уймись, ради Бога! Я не хочу закончить свою жизнь на этом шоссе.

– Не нервничай, Бен. Мы только догоним того парня.

– К черту того парня, не хочу я никого догонять. Предпочитаю дожить до почтенных седин. – Они обошли черный пикап, да так резко, что Бен непроизвольно вскрикнул. – Послушай, Майк, я прекрасно знаю, что ты способен взрываться из-за любого пустяка. Совершенно не обязательно лишний раз демонстрировать это мне, устраивая сумасшедшую гонку за "феррари".

– Тут дело принципа, – пробормотал Майк. – У его машины даже не был включен левый подфарник.

– Ну хорошо – он лихач, нарушитель, так пусть жизнь его и накажет. – Бен с ужасом уставился на спидометр. – Майк!

Скорость уже сто миль в час!

– Всего? С такой скоростью его не догнать, это уж точно.

Майк снова прибавил газу.

– Эй, Морелли, послушай, я не имею к полиции никакого отношения. Я сугубо гражданское лицо и вовсе не хочу участвовать в задержании правонарушителя. Выпусти меня!

– Прости, Бен, нет времени, – процедил Майк сквозь зубы, с ожесточением вцепившись в руль и сосредоточив все свое внимание на дороге. – Справедливость должна восторжествовать.