Таким образом он убил еще несколько минут, давая тем самым Джулии возможность заснуть. Я, конечно, мог лечь с ней вместе, подумал он. И она не противилась бы мне. Возможно, она даже получила бы при этом удовольствие. Он, во всяком случае, неожиданно почувствовал острую потребность в Джулии.

По пути в свой номер он приостановился перед ванной. Но увидев состояние душа, он раздумал мыться и просто умыл лицо и руки, после чего отправился в номер. Когда он открыл дверь, он увидел Джулию, которая заснула и лежала совершенно обнаженная поверх одеяла. Лицом к двери, подтянув коленки, она лежала, подложив под голову ладонь.

Тихо раздевшись, Дэви лег рядом с ней и отвернул лицо в сторону. Но кровать была слишком узка. Их тела все равно соприкасались. Джулия во сне издала тихий звук. Дэви немного отодвинулся от нее, закрыл глаза и попытался заснуть. Но еще долго лежал, пока сон не овладел им.

14

Он видел сон.

В этом деле он защищал истца в деле о травме, нанесенной по небрежности. Его клиент упал с эскалатора в одном из универмагов и требовал возмещения ущерба размером в шестьдесят тысяч долларов. Управляющий универмагом утверждал, что клиент Дэви не просто упал, но что его подтолкнул неопознанный до сих пор мужчина. Дэви начал свой перекрестный допрос. Он приводил блистательные аргументы, но свидетель защиты искусно уклонялся от всех вопросов и при этом загадочно подмигивал Дэви. Нет на свете справедливости, возмездия, подумал Дэви, после чего вытащил из кармана револьвер и ткнул дулом в гладкое лицо мужчины. Изрыгая из себя вопросы, он бил его рукояткой револьвера по голове и по плечам. Из множества ран мужчины вдруг сразу потекла кровь и он сник на стуле. Судья ударил молоточком по столу, а Дэви поднял оружие и застрелил его. Помощник судьи направился к Дэви, целясь в него из револьвера, но Дэви застрелил его. Потом он повернулся к галерее и обстрелял ряды зрителей. Их лица разлетались, когда в них попадали пули.

Весь потный, он вдруг проснулся. Джулия сидела рядом с ним на кровати, держала его за плечо и спрашивала, все ли в порядке. Она была уже одета и выглядела свежей и отдохнувшей. Горел верхний свет, а за окном было темно. Дэви потряс головой, желая освободиться от тяжелого сновидения. Она спросила, что случилось.

— Сон.

— Плохой?

— Удивительный, какой-то сюрреалистический.

— Дэви...

— Нет, ничего. — Он снова потряс головой и спустил ноги на пол. Джулия курила сигарету. Он затянулся и спросил, давно ли она проснулась.

— Всего несколько минут назад.

— А сколько сейчас времени?

— Половина пятого.

— Как раз середина ночи.

Он оделся и пошел вдоль по коридору, чтобы умыться. Во рту у него был неприятный привкус, кроме того, ему нужно было побриться, но ни бритвы, ни зубной щетки он не купил. Так что он помыл рот простым мылом и прополоскал водой из-под крана. Вернувшись назад в комнату, он одел галстук и тщательно застегнулся.

— Я плохо выгляжу.

— Просто тебе нужно побриться, вот и все.

Улицы за окном были все еще пусты. Было темно. Аптека на углу была закрыта. Даже бары были заперты. Найдя открытую круглосуточно аптеку, он купил бритву и небольшую пачку лезвий. Неподалеку от аптеки был открыт «Кафетерий Гектора» — одна из четырех освещенных точек Таймс Сквера. Само здание было темным, афиши кинотеатров тоже не были освещены. В кафетерии им дали кофе с булочками. Он поднялся в мужской туалет, намылил щеки куском мыла и побрился. При этом он порезал кожу, правда, не очень глубоко. Закончив бриться, он выбросил станок для бритья и лезвия в корзину для бумаги, спустился вниз. Его кофе тем временем почти совсем остыл, но тем не менее, он его выпил.

— Я все думала, пока тебя не было.

— И о чем же?

— О том, как мы вернемся в Бингхэмптон. Наверное, будет очень странно. Ты не думаешь? Въехать в квартиру, опять заняться повседневной работой...

— Ты имеешь в виду, после всего, что было в Нью-Йорке?

— Да.

Он встал, отнес чашки к стойке и попросил наполнить их опять. Вернувшись за стол, он принялся тщательно размешивать сахар.

— Да, как будто вернуться совсем в другой мир. Проверять притязания на владения, подшивать в дело документы и составлять завещания...

— Ну, твоя работа ведь не только в этом состоит.

— Нет, конечно, но наша работа юристов довольно спокойная и размеренная. Когда занимаешься ею, не нужно носить с собой оружия.

Она ничего не отвечала.

Он сделал глоток и поставил чашку на блюдце.

— А ты будешь домохозяйкой.

— Ну, я думаю, что раз в неделю я еще буду играть в бридж.

— Возможно.

— Это что, плохо?

— Что — игра в бридж? Это довольно плохо.

Она не улыбнулась.

— Я этого не думала. И кроме того, я вообще говорила не об этом, а о нашем возвращении и как мы потом будем жить.

— Ну, я думаю, что неплохо. А что?

— Судя по тому, что ты только что говорил...

— Я совсем не хотел, чтобы это так прозвучало. Я имел в виду, что все будет иначе, чем раньше. А какой сегодня день?

— Мне кажется, четверг.

— Тогда мне нужно сходить за разными газетами в тот киоск. Хотя я думаю, что они нам уже на понадобятся. А ты уверена, что сегодня уже не пятница?

— Нет, сегодня четверг.

— Мне кажется, он затянулся. А ты можешь себе представить, что мы еще и недели не женаты?

— Да, эта неделя была, наверное, самой длинной в моей жизни.

— Я вчера убил человека.

Он совсем не собирался говорить этого. Слова сами выскочили у него.

— Не думай об этом.

— Мне кажется, что именно это мне сегодня снилось. Об этом ведь никто ничего не знает. Ты и я знаем про это, но больше никто, хотя и Люблин знает про это. Другие же и понятия об этом не имеют. У нас дома никто даже и представить себе этого не смог бы. Если бы они услышали об этом, они бы просто не поверили.

— Да? И что же?

— Я просто подумал об этом.

* * *

Им нужно было обратно в «Мохид». Револьвер был там: он был спрятан между матрасом и пружинами. Запасная обойма лежала в их комнате в «Ройялтоне». Он боялся, как бы горничная не наткнулась на них при уборке. А потом служащие «Ройялтона» могут что-нибудь заподозрить, если они еще не отдали номер кому-нибудь другому. Он решил позже позвонить в гостиницу.

Закрыв дверь своей комнаты, они посмотрели в карманном атласе, как лучше всего добраться до Ларринг-Авеню. Поблизости от нее проходили две линии метро. Конечно, они могли бы взять и такси, но Дэви не был уверен, что найдет водителя, который захочет ехать туда и вообще будет знать дорогу.

Внизу он сдал ключи и заплатил еще пять с половиной долларов за следующую ночь. Они могли, конечно, вернуться в гостиницу, и в таком случае комната была им уже обеспечена. Так что эти пять с полтиной были своего рода гарантией.

Около семи часов они были уже в метро. Вагон был довольно-таки пуст, а на Уолл-Стрит и совсем опустел, так что, когда они въехали в Бруклин, в их вагоне сидели только пять пассажиров. Дэви встал, чтобы посмотреть на схему станций метро. В Бруклине поезд делал двадцать остановок.

Когда Дэви садился, куртка распахнулась и он поспешно запахнул ее, чтобы не высунулась ручка револьвера. Карман брюк неестественно оттопыривался и он подавил в себе желание пригладить его рукой. Правда, никто, похоже, не заметил этого.

Они все ехали и ехали. Четыре остановки поезд прошел по поверхности земли, но потом опять исчез в тоннеле. Но вскоре он опять вылез наверх и так и остался там. В четверть девятого они прибыли на конечную станцию. К этому времени они были единственными пассажирами в вагоне. Они вышли и направились к концу платформы. Хотя небо было чистое и солнце светило вовсю, было довольно прохладно, так как дул сильный бриз. Спустившись по лестнице, они миновали контролера и оказались на улице.

Через несколько шагов они наткнулись на табличку с названиями улиц. Дэви достал карманный атлас, нашел карту этих мест и попытался установить, в каком направлении им теперь следует двигаться. Чтобы сориентироваться, он оглянулся на платформу, но в этот момент Джулия подтолкнула его. Он повернулся и увидел, что через перекресток к ним направляется полицейский. Единственное о чем Дэви подумал, было оружие.