Шрайк молчит. С чего ему объяснять свои мотивы однажды рожденному? Он заметил, что корзина воздушного шара пуста, как только сам шар поднялся над облаками, но решил ничего не говорить пилоту. Его порадовала быстрота реакции Эстер Шоу, и он наградил ее еще несколькими часами жизни, позволив недоумку-Инженеру гнаться за пустым воздушным шаром.

Он переключает глаза в нормальный человеческий диапазон, принимает решение отыскать Эстер только по запаху и звуку. Вызывает из памяти ее лицо и сосредоточивается на нем, пока воздушный корабль снижается в густом тумане.

— Бежим! — прошептала Эстер.

Воздушный корабль вывалился из молочной белизны в нескольких метрах от них, лопасти его двигателей взбивали туман, как веничек — яичный белок для гоголя-моголя.

Схватив Тома за руку, она вытащила его из уже бесполезного укрытия, спотыкаясь о корни деревьев. При каждом шаге из-под ног летели брызги воды, черную жижу забрасывало в сапоги. Они бежали, ничего не видя перед собой, и, когда Эстер резко остановилась, Том налетел на нее и оба повалились на землю.

В густом тумане они описали круг. И теперь воздушный корабль висел перед ними, а гигантская тень преграждала путь. Два луча светло-зеленого света пробили туман, разделив его на крохотные пляшущие капельки воды.

— Эстер, — проскрипел металлический голос. Эстер подхватила с земли палку.

— Ближе не подходи, Шрайк! — предупредила она. — Я разобью твои зеленые глаза! Я вышибу тебе мозги!

— Пошли! — Том дернул ее за рукав, пытаясь утянуть в туман.

— Куда? — спросила Эстер, рискнув на мгновение перевести взгляд со Шрайка на юношу. Потом поудобнее перехватила палку и повернулась к Шрайку, который шагнул к ним.

— Ты показала себя молодцом, Эстер, но охота закончена.

— По топкому болоту Шрайк двигался осторожно. Всякий раз, когда ставил металлическую ногу, из-под нее выбивалось облако пара. Сталкер поднял руки, и из пальцев выскочили когти-лезвия.

— Что заставило тебя изменить отношение к Лондону, Шрайк? — сердито спросила Эстер. — Как ты стал дружком этого Кроума?

— Ты привела меня в Лондон. — Шрайк помолчал, потом его мертвое лицо перекосилось в стальной улыбке. — Я знал, что ты придешь туда, поэтому продал свою коллекцию и зафрахтовал воздушный корабль, чтобы добраться до Лондона первым.

— Ты продал своих заводных человечков? — изумилась Эстер. — Шрайк, если ты так хотел вернуть меня, почему просто не пошел по моему следу?

— Я решил позволить тебе пересечь Охотничьи земли в одиночку, — ответил он. — Это была проверка.

— Я ее выдержала?

Вопрос Шрайк проигнорировал.

— В Лондоне меня сразу, как я и ожидал, отвели в Инженериум. Я провел там восемнадцать месяцев, ожидая твоего прибытия. Инженеры разбирали меня на части и собирали вновь с десяток раз, но дело того стоило. Я заключил договор с Кроумом. Он пообещал выполнить мое заветное желание.

— Это хорошо. — Эстер оставалось только гадать, о чем он говорит.

— Но сначала ты должна умереть.

— Но почему, Шрайк?

Ответ утонул в мощном, урчащем реве. Том уже подумал, что воздушный корабль Сталкера взлетает, оставив его на болоте. Вскинул голову. Но нет, корабль оставался на прежнем месте, только к мерному гулу пропеллеров прибавился новый звук, нараставший с каждой секундой. Даже Шрайк забеспокоился. Его глаза сверкнули, он наклонил голову, прислушался. Под ногами земля заходила ходуном.

Из тумана, за спиной Сталкера вырвалась стена грязи и воды, закругляющаяся поверху, с белым пенным гребнем. За стеной появился город, очень маленький, устаревшей конструкции, катящийся на восьми широченных колесах. Эстер подалась назад, Шрайк увидел ее изумленное лицо и начал поворачиваться, чтобы посмотреть, что происходит. Том бросился в сторону, успев схватить Эстер за руку, потянуть за собой. Воздушный корабль попытался выскочить из-под колес несущегося на полной скорости города, но не успел. От удара о Челюсти развалился на части, которые огромные колеса вмяли в болото. В следущее мгновение они услышали крик Сталкера: «Эстер»! — и тут же на него наехало переднее колесо.

Обнявшись, полуживые от ужаса, они смотрели, как город проносится мимо. Бешено вращались колеса, ревели двигатели, валил черный дым, стон клаксона разносился в тумане. Крохотные фигурки на верхней палубе перегибались через поручень, силясь рассмотреть, что происходит внизу. А потом город исчез так же внезапно, как и появился, оставив после себя вонь выхлопных газов и запах горячего металла.

Они сели. Горели отброшенные в сторону обломки воздушного корабля. На том месте, где стоял Шрайк, след от колеса быстро заполнялся черной, блестящей жижей. Что-то, возможно металлическая рука, дернулось в ней, в воздух поднялось маленькое облачко пара и быстро рассеялось.

— Он… мертв? — Голос Тома дрожал от страха.

— По нему проехал город, — ответила Эстер. — Не думаю, что ему удалось…

Тома мучил вопрос, о каком «заветном желании» говорил Шрайк. Почему он продал свою коллекцию, чтобы пойти за Эстер, если хотел только одного — убить ее? Но он понимал, что этого ему уже не узнать.

— И эти несчастные на воздушном корабле… — прошептал он.

— Их послали, чтобы они помогли ему убить нас, Нэтсуорти, — фыркнула девушка. — Не расточай на них свою жалость.

Они помолчали, вглядываясь в туман.

— Интересно, от кого он убегал? — спросил Том.

— Ты о чем?

— О городе. Очень уж быстро он ехал. Должно быть, его преследовали…

Эстер посмотрела на него, и тут до нее дошло.

— Бежим! — крикнула она.

Но второй город уже накатывал на них из тумана. Больше первого, на широченных бочкообразных колесах. На Челюстях какой-то шутник нарисовал зубастую улыбку и написал: «Люблю повеселиться, особенно пожрать».

Разминуться с городом никакой возможности не было. На этот раз Эстер схватила Тома за руку и он увидел, как шевелятся ее губы. Она что-то кричала ему, но в оглушительном реве двигателей слова он смог разобрать лишь со второго или третьего раза.

— Мы можем вскочить на него! Делай, как я!

Город накрыл их, колеса прошли с обеих сторон, волна грязи подняла, словно двух муравьев, расплющила бы о днище, будь оно хоть на полметра ниже. Эстер оседлала волну, как заправский сер-фист, Том бултыхался рядом, ожидая, что в любую секунду металлический выступ размозжит ему голову или его утянет под колесо. Эстер вновь закричала, указывая вперед. На них, словно чудовищная змея, надвигался выхлопной тракт. В отсветах топочного огня из воздухозаборников на днище города Том различил поручень ремонтной площадки. Эстер ухватилась за него, забралась на площадку. Том попытался последовать за ней. Сначала его руки сжали пустоту, потом он нащупал пальцами ржавое железо, от рывка руки едва не вырвало из плеч, но уже в следующее мгновение Эстер крепко держала его за ремень и не позволила свалиться с площадки.

Прошло немало времени, прежде чем они очухались и смогли подняться на ноги. Грязь облепила их с головы до ног, толстым слоем покрыв одежду, лицо, волосы. Том невольно рассмеялся, увидев, во что они превратились, вспомнив, как близко была от них смерть, изумляясь, что им удалось остаться в живых. Эстер смеялась вместе с ним. Никогда раньше не слышал он ее смеха, никогда раньше не было у него столь близкого человека.

— Теперь все у нас будет хорошо! — заверила она его. — Поднимемся на палубу и выясним, куда попали!

Город был маленький, и, пока Эстер вскрывала замок на люке, а потом вела Тома по длинной лестнице с ржавыми, горячими от жары двигателей стенами, на которых капли воды тут же превращались в пар, он гадал, а куда они, собственно, попали. Решил, что по конструкции город похож то ли на «Ползуна», то ли на «Попрыгунчика» — платформы, которые строил Лондон в те благодатные дни, когда добычи было столько, что мегаполисы могли позволить себе использовать для охоты города-спутники.