Дверь в спальню хозяина была плотно закрыта, но Ванесса пренебрегла тем, что вторгается в его личную жизнь, и проскользнула в комнату.

Постель была не убрана, на что она горячо надеялась. Ванесса возблагодарила Бога и богатых родителей Бенедикта Сэвиджа за то, что он понятия не имел о домашних обязанностях, которые обыкновенные смертные, подобные Ванессе, привыкли выполнять сами.

Она быстро сдернула простыню, скомкала ее и бросила на пол, затем принялась за подушки, кляня их непомерный объем. Когда она стала снимать сделанные на заказ наволочки, сердце у нее бешено забилось: на одной из них она увидела длинные волосы. Она и не предполагала, что у нее так сильно лезут волосы… возможно, это оттого, что ее голова металась по подушке в экстазе, которого она не помнила. Во рту у Ванессы пересохло, когда она представила, как извивается под лоснящимся от пота мужским телом. Кто бы мог подумать, что модная, свободного покроя одежда человека, ведущего сидячий образ жизни, скрывает такое упругое тело, блестящую здоровую кожу и удивительно крепкие, хорошо развитые мускулы!

Разозлившись на себя за подобные мысли, Ванесса заново принялась за неподдающиеся наволочки, яростно встряхивая их, прежде чем вывернуть наизнанку и бросить на пол. Она потянулась к другому краю кровати и только запустила руку под матрац, чтобы вытащить конец нижней простыни, как дверь с треском распахнулась и от громкого голоса у нее мурашки пробежали по спине.

– Что, черт возьми, вы туг делаете? Она резко обернулась, при этом туфли у нее запутались в сложенном на полу белье, и Ванесса, вскрикнув от ужаса, беспомощно шлепнулась спиной на кровать.

Другой бы инстинктивно поддержал Ванессу, но только не Бенедикт Сэвидж. Он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей.

Сложив руки на груди, он просто смотрел, как она упала на кровать, и холодно повторил свой вопрос:

– Я спросил вас, что вы делаете в моей комнате.

Он слегка задыхался, и это сгладило жесткость тона. Он бежал сюда, так как ему в голову с некоторым опозданием пришла та же очевидная мысль, что и ей. И вот он здесь, чтобы разобраться, где факты, а где фантазия.

В первый раз он застал ее врасплох в своем кабинете, но сейчас было еще хуже.

Опершись на дрожащие руки. Ванесса села и, сдвинув колени, натянула на них юбку, чтобы хоть выглядеть пристойно.

– Я полагаю, что это ясно, – резко ответила она, пытаясь скрыть замешательство, – я перестилаю вашу постель.

Бенедикт стоял над ней, даже и не думая отодвинуться в сторону, чтобы она могла встать.

– Зачем?

Она хотела съязвить, но удержалась и монотонным голосом вежливо ответила:

– Потому что это моя обязанность.

– Вы сами стелете мою постель?

На какое-то мгновение он выглядел так же неуверенно, как и она. Ведь он отказался от некоторых ее услуг, которые обычно выполняет дворецкий и которые она выполняла для судьи. Она не будила его по утрам, не готовила ему ванну и не выбирала одежду на день. Во время их первого, весьма прохладного разговора Бенедикт Сэвидж сухо сообщил ей, что не нуждается в няньке и что будет благодарен, если она не станет вмешиваться в его личные дела, разве только ее об этом попросят. Она должным образом сохраняла требуемую дистанцию, хотя он мог бы и знать, что при управлении домом нужно вникать во все нюансы, как и при уходе за человеком.

– Я часто помогаю в этом миссис Райли, – ответила Ванесса и многозначительно добавила:

– Как вы, вероятно, заметили из хозяйственных счетов, я нанимаю дополнительный персонал, только когда вы приглашаете гостей, чтобы не содержать массу незанятой прислуги большую часть года.

Его смущенный взгляд подтвердил ее давнее подозрение: он явно не просматривал отчеты, которые она добросовестно подавала каждые полгода. Она могла бы спокойно обкрадывать его. Раз он решил доверять ей, то давал полную свободу действий, и хотя это льстило ее самолюбию, одновременно было неприятно, что ее деловые способности не ценят.

Но Бенедикт проигнорировал ее отвлекающий маневр и продолжал гнуть свою линию.

– Разве я когда-нибудь давал вам повод считать меня фанатиком чистоты, требующим менять постельное белье ежедневно? – сухо заметил он. – Это дом, а не гостиница, к тому же я едва успел согреть эти подушки, не то что запачкать.

– Вы ведь так разборчивы, – пробормотала Ванесса с виноватым видом, вспомнив, как ей было уютно и тепло около негр. Однако решила не противоречить.

– Но не настолько, чтобы это стало навязчивой идеей, – сказал он с едва сдерживаемой неприязнью.

Она, разумеется, не могла представить, чтобы он был чем-то одержим. Это потребовало бы хоть немного страстности, а он вряд ли обладает ею.

– Вы не приезжали с начала февраля, и постель не проветривалась, ведь мы не знали, что вы приедете, – торопливо оправдывалась она. – Я решила, что у простыней может быть затхлый запах.

– Так вот, его не было. – Он посмотрел на лежащее в беспорядке на полу постельное белье и сказал странно хриплым голосом:

– Наоборот, оно восхитительно благоухало…

Ванесса замерла от неожиданности: в его голосе прозвучало удовольствие, а слова были слишком уж чувственными для того, кого она привыкла считать абсолютным сухарем.

К счастью, духи, которые она выбрала для вчерашнего вечера, были такие дорогие, что она душилась ими лишь в особых случаях, «на выход». И она опять попыталась отвлечь своего слишком памятливого хозяина от ночных видений.

– Возможно, оно так пахло от стирального порошка, которым пользуется миссис Райли, – прозаически объяснила Ванесса и поднялась с кровати, заставив его отступить назад. – Поскольку я уже начала, то закончу эту работу. Не могу же я снова постелить эти простыни после того, как они лежали на полу. Извините.

Бенедикт перевел взгляд с кровати на нее, и она испугалась, что он будет стоять на своем. Но она отважно выдержала этот взгляд, полагаясь на его сдержанность. Судя по его виду, он испытывал внутреннюю борьбу, и мысль о том, что он снова может раскрыться перед ней, была ему отвратительна.

Его реакция была быстрой и интуитивной: лицо приняло непроницаемое выражение, он наклонил голову и резко сказал:

– Если вы считаете это необходимым, то я полагаюсь на ваше превосходное знание своего дела.

Ах ты, язвительная тварь! Раньше его ехидные замечания не задевали ее, теперь же, кажется, любое его слово раздражало.

– Благодарю вас.

Ванесса ждала, что он уйдет, а он вопросительно смотрел на нее, надменно подняв брови над оправой очков, и Ванессе казалось, что он смотрит на нее сверху вниз, хотя на самом деле было наоборот. Она выиграла это маленькое состязание двух характеров и теперь должна понести расплату.

Ванесса сжала губы, стараясь изо всех сил сохранять вежливость и держаться в тени, что до сегодняшнего утра ей всегда удавалось, когда она имела дело с этим человеком.

– Я уверена, что у вас есть более интересное занятие, чем наблюдать, как я стелю постель.

– Нет, – весьма нелюбезно ответил он. – Когда находишься в отпуске, то очень приятно смотреть, как другие работают.

– Вы в отпуске? – Ванесса была неприятно поражена, но надеялась, что это не отразилось в ее голосе. Раньше он не оставался в Уайтфилде дольше чем на уикенд. Неужели он не уедет в воскресенье? Она не выдержит такого напряжения.

Праздный Бенедикт Сэвидж, несомненно, начнет скучать и станет искать, чем бы заняться. Вдруг он решит разгадать загадку, которую лучше не разгадывать?

Чтобы не выдать своего волнения, Ванесса изо всех сил дернула оставшуюся простыню, стащила ее с матраца и неловко повесила себе на руку.

– Да, у меня что-то вроде отпуска, – рассеянно ответил он, наблюдая, как она, нагнувшись, подобрала с пола белье. – Я в настоящий момент без работы.

Ванесса привыкла слышать эту фразу от людей, приходивших искать временную работу и полагавших, что вести дом – это синекура, где не требуется никакого умения или энергии. Поэтому она ответила автоматически, так как ее голова была занята более важными мыслями: