– Смысл?

– Человек привыкает на одном месте, расслабляется. Диалектика! Бывает, заедается, в нашем деле это ведет к потере бдительности.

– Куда потом девается охрана?

Варяг поднялся, посмотрел в окно. Внизу – двор, да вот еще четыре старушки. Совершенно безобидные создания.

Начальник охраны неопределенно ответил:

– Кто куда… Ребята профессиональные и, как правило, устраиваются. Продолжают работать в охране частных фирм. В общем, не бедствуют.

Неожиданно к старушкам подошел какой-то пожилой человек. Минуты три он стоял в окружении дам и что-то усердно им втолковывал, а потом, безнадежно махнув рукой, отошел в сторону. Похоже, что у дедули вечер обломился. Сейчас пойдет в ближайшую рюмочную заливать душевную тоску.

Развернувшись, Варяг отошел от окна:

– Как Лиза?

За то время, пока Тарантул находился рядом с Варягом, у того было, по крайней мере, с пяток «Лиз». С одной из них он познакомился в баре. Еще двух, помнится, увидел на обложке модного журнала полуобнаженными и распорядился доставить к нему. Тарантулу пришлось заниматься этой деликатной просьбой лично. Уговаривать девушек пришлось недолго, за ту сумму, какую Владислав выплатил барышням, могла бы отдаться даже английская принцесса. А они были лимитчицы, прорывающиеся в Москву в поисках лучшей доли. Еще с одной Лизой, кажется, уже шестой по счету, Варяг познакомился на Минском шоссе, рассмотрев ее из окошка лобастого «Мерседеса». Коронованный, невзирая на запреты телохранителей, вышел из машины и долго шел рядом с девушкой. Всю дорогу он что-то нашептывал ей в ухо. А бдительная охрана, слегка поотстав, топала за ними.

Подобное поведение можно было воспринимать как чудачество патрона. Достаточно ему было щелкнуть пальцами, как охрана втащила бы красавицу в салон автомобиля.

Девушка держалась строго, и у охраны, что волочилась следом, не было никаких сомнений в бесперспективности подобного ухаживания. Но уже через десять минут стало ясно, что они ошибались. Было неведомо, что именно Владислав шептал на ухо красавице, но скоро она начала весело заливаться на каждое его слово. А потом и вовсе изъявила желание последовать за Владиславом.

Вот тебе и родительские заповеди!

Случайная встреча затянулась на целых восемь месяцев и, похоже, готова была перерасти в нечто серьезное. Но, видно, обоюдное благоразумие развело их в стороны, и каждый пошел по предначертанному ему пути.

Но Тарантул слишком давно находился рядом с Варягом, чтобы не понять истины – тот сторонился серьезных отношений. Во всяком случае, в настоящее время. Следовательно, сейчас его беспокоила судьба дочери, которую тоже звали Лиза и которая после смерти Вики находилась у няни. Варягу стоило немалого труда, чтобы разыскать ее, не меньше усилий ушло на то, чтобы убедить няню, что отныне в ее доме будут проживать посторонние мужчины.

Это называлось охраной.

Поначалу он предложил няне дом побольше, но, почувствовав упорное сопротивление, безнадежно махнул рукой. Пусть решает по-своему, главное, чтобы дочь была в безопасности.

Варяг скоро подружился с дочерью, что и неудивительно. Он вообще умел нравиться женщинам, и уж, конечно, покорить собственную дочь для него не составило больших проблем. Варяг, у которого отсутствовал всякий опыт в общении с маленькими дамами, совершенно неожиданно для себя прикипел к девочке всей душой. Он выбирал окошки в плотном рабочем графике, чтобы заглянуть к дочурке хотя бы на полчаса. Девочка всегда ждала его с нетерпением, и это было приятно. А однажды он вдруг признался Тарантулу, что, оказывается, сам того не сознавая, всегда хотел именно девочку. При общении с ней не стыдно проявить нежность и даже слабость. Девочку невозможно заласкать, наоборот, любое доброе слово пойдет ей только на благо. А потому всю нерастраченную нежность, без боязни нанести чаду вред, можно отдать малышке.

Все-таки девочка – это прекрасно!

– С Лизой все в порядке, – заверил Тарантул, – с ней все время находятся наши люди.

– Няня не изъявила желания переехать в больший дом?

– Нет, говорит, что она там затеряется. Ребята возвели вокруг их дома кирпичный забор. Строят флигелек для охраны. Через пару недель будет готов. Так что все путем.

Варяг вновь сел за стол.

– Я вот что хотел спросить… Многие знают, что Лиза находится в этом доме?

– Не без того. Такова специфика. – Вопрос Константину не понравился, под ложечкой невольно заскребло. Он постарался выглядеть спокойным, но получалось это скверно, и голос зазвенел, как перетянутая струна. Еще пару подобных вопросиков, и он может сорваться на хрипотцу. – Ребята несут службу в три смены, общаются между собой… Но никто из них не знает, что Лиза – твоя дочь.

– Хотелось бы в это верить, – задумчиво протянул Владислав. – Ты знаешь, меня редко подводит интуиция. Может, потому, что я долгое время провел на зоне… Так вот, мне кажется, что Беспалый должен появиться там. И искать он меня будет именно через дочь! Сделай так, чтобы ее никто не нашел.

– Хорошо, – кивнул Тарантул, – завтра же… Нет, сегодня же мы переведем ее на новое место.

– Что по Беспалому?

– Работаем… Дали на него наводку. Вышли на его сослуживцев. Но, как выясняется, с ними он уже давно потерял всякую связь. Работает в одиночку. Видно, он так привык.

– Следите за этой княгиней. Мне кажется, что с ней тоже не все так просто. Если Беспалый там появился один раз, то появится и еще.

Тарантул кивнул:

– За домом наблюдают.

– Что там с Максом? – поинтересовался Варяг.

– Идет на поправку, скоро приступит к работе, – доложил Тарантул.

– Хорошо, – кивнул Варяг. – Тут вот еще что…

Варяг положил на стол небольшой конверт, который был запаян в плотный пластиковый чехол и прошит суровыми нитками. Совсем не лишняя предосторожность: найдется немало желающих ознакомиться с его содержимым, и в первую очередь опера из кичи. Это для заключенных носитель малявы человек неприкосновенный, а для цириков он всего лишь один из арестантов, которого можно не только обшмонать со всем прилежанием, но и при надобности прощупать задницу шомполом.

– Эту маляву передашь в пермскую колонию. Там на киче сменился барин, все провода оборвал. Бродяги на подсосе сидят. На словах передай, что пускай не унывают, со дня на день прибудет грев.

– Хорошо, – бережно взял Тарантул конверт.

– Нужен надежный человек.

– Найдем, – уверенно кивнул Тарантул.

– И еще вот что, если курьер сядет на вилы, пусть ксиву схавает, – жестко приказал Владислав. – Она не для чужих глаз!

– Накажу, – пообещал Тарантул.

Беспалый всегда чутко прислушивался к собственным ощущениям, привык доверять им всецело. И, надо признать, подобная привычка его не подводила. В этот раз ему захотелось увидеть Нину Голицыну. Поначалу Тимофей Егорович воспринял подобное желание как некоторую блажь, но когда сознание стало все чаще заполняться образами пятидесятилетней давности, он понял, что это серьезно, и решил уступить.

Совсем не обязательно наведываться в гости к княгине, вполне достаточно будет посмотреть на нее издалека. А дальше потревоженные чувства улягутся сами собой, и он заживет по-прежнему.

В последние пять лет Беспалый приходил к ее дому трижды, всякий раз гримируясь до неузнаваемости. Впрочем, даже и без этого вряд ли Нина Петровна способна была узнать в нынешнем ветхом старике прежнего доброго молодца.

В этот день Тимофею Беспалому и впрямь везло. Едва он сошел с автобуса, как увидел Нину Голицыну, которая быстрым шагом шла по улице, высоко подняв голову. Эту встречу Беспалый посчитал весьма неплохим знаком судьбы. Интуиция его не подвела. Фигура княгини почти не претерпела изменений – стройна, высока, вот только груди заметно поувяли, но то возрастное, пенять не приходится. А вот лицо, конечно, высохло и очень напоминало печеное яблоко. Оглянешься на такую, и невольно передернешь плечами. Удивляться не стоит, возраст и не такую красоту превращает в труху. Но правильные черты лица сохранились, а в них-то и оставалась прежняя Нина Голицына.