Торн не соврал.

С самого утра, чуть за окном забрезжил рассвет он начал собираться, а я, лежа в постели, наблюдала за ним, чувствуя не то досаду, не то сожаление, не то неуместную тоску.

Мне не хотелось чтобы он уезжал! Хотелось затащить его обратно в постель, устроится под боком, прижавшись к крепкому телу, поспать еще пару часов, не размыкая объятий, потом проснуться, еще раз, не торопясь, заняться сексом. А можно и не раз. Можно вообще не вылезать из постели  весь день!

Только это все мечты глупые, потому что он уезжает, и уговорить его остаться я не в силах. Обидно. Зажмурившись, натянула одеяло на голову, чтобы он не заметил дрожащих губ и подозрительно блестящих глаз.

— Тисса, все, я пошел! — раздался голос надо мной, и одеяло бесцеремонно стащили с моей головы.

— Хорошо, — только кивнула, не зная, что еще можно сказать.

— Не грусти. Через недельку вернусь, — нагнувшись, легко чмокнул в губы и направился к выходу, правда, через пару шагов остановился и, обернувшись через плечо, серьезно так произнес, — ты тут, главное, не чуди, ладно?

И выжидающе посмотрел на меня.

— Постараюсь, — кое-как улыбнулась, с трудом пряча расстройство глубоко внутри.

— Вот и молодец. Погуляй, пообщайся с местными жителями, например, с Люсиндой. Она много интересного может тебе рассказать, — произнес Торн с легкой усмешкой, и ушел, оставив меня одну в комнате.

И так мне грустно стало, так одиноко, что хоть волком вой. Потому что поняла страшную вещь, через неделю не только Торн вернется, но и старый Мойрисс, чтобы осуществить свою мечту — жениться на перерожденной.

Большую часть оставшегося времени я просидела в своей комнате. Несмотря на рекомендации Торна, общаться ни с кем не хотелось. Девушки служанки были слишком назойливы, щебетали как воробьи у водопоя. Люсинда была слишком занята, носилась по замку, делая триста дел одновременно и раздавая всем поручения.

Все не то. Хотя некоторые порывались пообщаться, посплетничать, поделится со мной секретами, а еще лучше выведать какую-нибудь пикантную подробность из жизни будущей хозяйки замка. 

Это они так считали, что я буду хозяйкой, еще не зная, что свадьба скорее всего не состоится, благодаря моим стараниям.

А еще у меня постоянно болела голова, давило в висках, шумело. Иногда казалось, что земля в сторону уплывает, так что приходилось хвататься за мебель, чтобы не упасть.

Кто бы знал, как сильно меня это  напрягало! Особенно, когда очередное утро началось не со сладких потягушек в тепленькой постельке, а с торопливого марш-броска в уборную с зажатым ладонью ртом.

Меня тошнило. Полоскало. Выворачивало наизнанку.

А после того как приступ отступил, тяжело опустилась на пол и, привалившись спиной к стене, истерично расхохоталась.

Вот это я молодец! С первого раза и в десяточку!

Или это Торн настолько меткий стрелок?

Глупо отрицать очевидное. Я беременна. И, судя по всему, сие чудо случилось в самый первый раз, когда я за приключениями в бордель сбежала, а он за мной отправился.

Будущее, и без того казавшееся запутанным, теперь вовсе превратилось в темный туман, пугающе подкрадывающийся со всех сторон.

Свадьбе теперь точно не бывать! Зачем старому лорду невеста, которая мало того, что не первой свежести, так еще и с залетом. Скорее всего, он просто выгонит меня взашей из замка, вот и все! Но это еще полбеды.

Меня больше волновало, как Торн отреагирует на такую новость. Обрадуется? Рассердится? Или, может, пожмет плечами и скажет: «ничего не знаю, не мое»?

И что тогда? Что я буду делать одна, беременная, да еще и в другом мире?

Ответа на этот вопрос я не знала.

А между тем, день Х приближался с пугающей необратимостью.

Накануне свадьбы замок гудел, как растревоженный улей, ожидая знаменательного события — свадьбы своего лорда с перерожденной. То бишь со мной. С невестой, которая могла подарить ему долгожданного наследника, если бы судьба-насмешница не распорядилась иначе.

Все готовились с трепетом, с волнением. 

Все, кроме меня. 

Я же трусливо сидела в своей комнате, прячась ото всех на свете, и мечтая чтобы обо мне просто забыли. Мне отчаянно хотелось, чтобы Торн приехал немного раньше, чтобы успела поговорить с ним, рассказать о своем положении, пожаловаться на суровую судьбу. Мне хотелось его поддержки.

Но, как известно, по закону подлости, наши мечты очень часто так и остаются мечтами.

Стоя у окна, задернутого прозрачной вуалью, наблюдала за тем, как во двор замка въезжали повозки: на одной бочки с медовухой для шумного праздника, на другой укрытые от снега корзины с цветами для украшения главного зала, в котором состоится церемония.

Все шумят, готовятся, а мне не до приготовлений. 

Мне стремно! Так стремно, что волосы на затылке шевелятся.

Вот я встряла-то! Как ни выкручивайся, а сухой из воды не выйти.

После обеда в мою комнату бесцеремонно ворвался безумного вида портной со своими подмастерьями, чтобы закончить прекрасное белое платье.

Надо было остановить их, прервать этот нелепый фарс, сказать решительное “нет”, но у меня язык к небу присох, ни звука из себя не могла выдавить, позволяя делать с собой все, что им заблагорассудится.

Еще раз перемерили во всех мыслимых и немыслимых местах. Потом принесли платье, чуть ли не насильно облачили в него и начали окончательно подгонять по фигуре, убавляя в нужных местах, прихватывая, наметывая.

Сдавшись, стояла перед зеркалом с самым разнесчастным видом, думала о том, как же мне пережить завтрашний день? Чем он закончится?

А платье действительно было красивым. Белый шелк приятно струился вдоль тела, игриво вздрагивая при каждом шаге.

В другой ситуации, как и любая девушка, я была бы в восторге от такой примерки, мечтательно бы млела и грезила о счастливом будущем. Но только не сегодня, не здесь и не сейчас.

В покое меня оставили только поздним вечером, когда замок уже затих, готовясь ко сну перед важным днем. Изверг портной и его приспешники вымотали меня до полубессознательного состояния и ушли, пообещав вернуться завтра утром с готовым платьем. Когда удалось выпроводить их из комнаты и закрыть дверь, оставшись наедине с самой собой, прижалась лбом к деревянному косяку, прикрыла глаза, пытаясь успокоить внезапно зашедшееся в бешеном ритме сердце.

Все. Надо ложиться спать! Утро вечера мудренее.

Повалилась на кровать, прямо в одежде, скомкала поудобнее мягкую подушку, и попыталась заснуть.

Мне казалось, что я всю ночь дрейфовала где-то на границе между сном и явью. Вроде спала, а вроде и нет. Ворочалась, вздыхала, все надеялась что сейчас произойдет что-нибудь волшебное и все мои проблемы рассосутся сами по себе.

Однако утро незаметно подкралось, а проблемы все так же оставались при мне: свадьба, роковой разговор с Мойриссом, утренняя тошнота. Фантастический набор. 

А уж когда вернулся портной со своей свитой, а потом еще и служанки с кучей расчесок и флакончиков, и начали дружно, я бы даже сказала, безжалостно готовить меня к торжественной церемонии, я совсем приуныла.

Где Торн?! Мне столько нужно ему сказать! Неужели ему настолько плевать, что он даже не хочет сказать пару слов перед свадьбой? Например, пожелать счастливой семейной жизни? А еще лучше закинуть меня на плечо и украсть из замка? Я была бы не против!

— Старый лорд Мойрисс приехал? — блеклым голосом поинтересовалась у окружающих.

— Конечно! Он здесь с самого утра  проверяет все ли готово!

Чуть не застонала от отчаяния. Дотошный старикан! Какая ему на фиг разница, в порядке ли там все или нет! Лучше бы ко мне пришел, чтобы познакомиться. Для него у меня тоже речь заготовлена, чтобы порадовать, так сказать, на старости лет.

— На вашем месте я бы не называла его старым лордом. Он этого очень не любит! — доверительным тоном сообщила одна из служанок, вызвав во мне волну раздражения. Он еще и не любит, когда его старым называют! Какой!