В том же докладе наместнику Макаров, знающий, с какой настороженностью и даже опаской японцы относятся к российским подводным лодкам, испросил у него как Главнокомандующего русскими силами на Дальнем Востоке разрешения на переброску в Порт-Артур одной из двух находящихся во Владивостоке подлодок типа "Касатка" (это хотели сделать еще до войны, но так и не успели). Алексеев, слабо представляя себе роль этой "диковинки" в современной войне и, вероятно, не придавая особого значения боевым качествам крошечных в сравнении с современными броненосцами и крейсерами суденышек (или же зная, что во Владивосток планируется вскорости доставить по железной дороге две балтийские "касатки"), согласие на это дал, хотя и лишь спустя месяц. Поговаривали, что причиной такой задержки была не более чем чиновничья блажь Алексеева, не желающего безоговорочно потакать всем "прожектам" Макарова с учетом наметившихся между ними трений.
Однако страховочные меры от обнаружения лодки японцами в свете приказа наместника не рисковать кораблями понапрасну потребовали разработки отдельной операции для проводки в Порт-Артур отряженного на это задание "Карпа". И пока раньше вышедшие из Владивостока "Бородино", "Очаков" и "Кагул" с 6 миноносцами наведывались к корейскому порту Гензан, оттягивая на себя безуспешно пытавшегося их ловить Камимуру и потопив за время похода два военных транспорта и столько же небольших каботажных судов, "Полтава" еще с двумя миноносцами буксировала "Карпа" (для сбережения его собственного запаса топлива) к Цусимскому проливу.
Этот второй отряд, в отличие от действующего с "шумом и помпой" первого идущий сторожко, уклоняясь буквально от каждого встречного дыма, смог довести подлодку почти до Ульсана, после чего она отправилась в Порт-Артур своим ходом, а крейсер с миноносцами лег на обратный курс. Причем на пути домой этим кораблям, не скованным более охраной лодки, удалось захватить двигавшийся из Хакодате в сторону Кореи японский транспорт и привести его во Владивосток. А для введения в заблуждение японской агентуры во Владивостоке относительно того, куда делся "Карп", в крепости был распущен слух о гибели лодки со всем экипажем в результате подрыва на мине во время учебного выхода.
Очередной рейд крейсерского отряда, с 7 по 12 мая, оказался не столь результативным - за все время нахождения на коммуникациях противника четверкой русских крейсеров было потоплено лишь две шхуны и один транспорт, перевозивший военную контрабанду. Зато в следующем, начавшемся 31 мая - сразу после получения из Чифу информации об активизации воинских перевозок японцев - и завершившемся 7 июня, русским сопутствовала удача.
В этот раз крейсера наведались к островам Цусима, где "Бородино" потопил два японских транспорта ("Идзума-Мару" и "Хитачи-Мару"), а "Очаков" - еще один ("Садо-Мару"). Однако главным в данном случае было не количество пушенных на дно "купцов", а содержимое их трюмов. "Садо-Мару" перевозил 1350 солдат, еще свыше тысячи было на "Хитачи-Мару", но куда чувствительней для японцев была потеря другой части его груза - предназначавшихся для обстрела Порт-Артура 18-ти тяжелых 11-дюймовых гаубиц, которые не успели отправить по назначению из-за задержек с высадкой 3-й армии Ноги. Эскадра Камимуры в составе 4 броненосных и 2 бронепалубных крейсеров, а также 8 миноносцев, получив сообщение о нападении на транспорты, оперативно выдвинулась с военно-морской базы Такесики на островах Цусима на поиск Владивостокского отряда крейсеров, но все их попытки отыскать русских оказались тщетными. А те на обратном пути еще более увеличили свой призовой счет, задержав в 150 милях северо-западнее острова Дажелет английский пароход, шедший с контрабандным грузом в Японию.
Состоявшийся 15 июня новый выход Владивостокского отряда в море обернулся первыми потерями уже для русских. На подходах к корейскому порту Гензан один из сопровождающих крейсера миноносцев (N 314) получил повреждение рулевого устройства при касании камня. Руль исправить не удалось, а буксировка миноносца одним из крейсеров замедляла движение отряда, мешая тем самым выполнению задания. Поэтому миноносец пришлось затопить с помощью подрывного патрона, предварительно сняв с него команду, артиллерию и боезапас.
За время этого похода, завершившегося 20 июня, отряду удалось уничтожить несколько мелких пароходов и шхун и захватить корабль, следовавший из Японии в Корею с лесом для строившейся дороги Фузан-Сеул-Чемульпо. Заметив в районе острова Цусима эскадру Камимуры (все те же 4 броненосных и 2 бронепалубных крейсера и 8 миноносцев), русские крейсера отошли, не приняв боя.
Последующие события на дальневосточных рубежах России вряд ли тянули на сильный ход с японской стороны, максимум - на разведку боем, хотя и представляли собой единственную в этой войне попытку японцев ступить на исконно русскую территорию (Квантунский полуостров к таковой все же отнести было нельзя). Выразилась она в высадке 23 июня на юго-западном побережье полуострова Камчатка, в устье реки Озерная, десанта в количестве 150 человек при одном орудии под командованием отставного флотского лейтенанта С.Гундзи - этот отряд прибыл на 4 шхунах с острова Шумшу, принадлежавшего к японским Курилам. Но находиться на русской земле японцам довелось не слишком долго - уже 16 июля отряд русской пехоты поручика М.Сотникова, совершивший марш из Петропавловска-Камчатского, внезапно атаковал и разгромил японский десант в деревне Явино. Потеряв 17 человек, японцы на шхунах ушли обратно на остров Шумшу. При этом командир японского отряда С.Гундзи был взят в плен.
За то время, пока русские сухопутные войска гоняли японцев по Камчатке, на море Владивостокский отряд понес еще одну потерю - 4 июля, в день выхода отряда в очередной рейд для действий на путях сообщения восточных портов Японии на выставленном японцами возле острова Скрыплева минном поле подорвался и затонул русский миноносец N 308. Один член его экипажа в этом инциденте погиб, еще пять получили ранения. Впрочем, на планах русских данная потеря не сказалась и уже 9 июля прошедшие через Сангарский пролив в Тихий океан крейсера задержали английский пароход "Арабия", шедший в Йокогаму с контрабандным грузом. Судно с призовой партией направили во Владивосток.
На следующий день у входа в Токийский залив, в виду японских берегов "Бородино", "Полтава", "Очаков" и "Кагул" досмотрели и потопили два парохода, английский "Найт Коммандер" и германский "Теа", следовавшие с военной контрабандой на борту, уничтожили несколько японских шхун, а к концу дня захватили английский пароход "Калхас", который после досмотра был направлен во Владивосток. Вечером крейсера повернули на север, так как угля оставалось только на обратный путь.
Возвращение крейсеров в порт, состоявшееся 19 июля, было поистине триумфальным. Факт появления русских кораблей в Тихом океане, у берегов Японии, всколыхнул весь мир. В торговых кругах началась паника, на поход крейсеров активно реагировала мировая биржа. Резко возросли ставки по фрахтам, некоторые крупные пароходные компании и вовсе прекратили рейсы в Японию.
Достигнутый успех следовало закреплять, и 30 июля отряд снова вышел в море. Добычей русских в это раз стали два пущенных на дно японских парохода (причем один из них тянул не менее чем на 6000 тонн) и три рыболовецкие шхуны. Еще одно английское грузовое судно, шедшее с контрабандным грузом, отправилось во Владивосток в качестве приза. В порт корабли вернулись 7 августа.
Два этих похода, несомненно, удачных, потребовали после своего завершения тщательной переборки механизмов на крейсерах отряда, порядком "раздерганных" за время их активной боевой работы. Для прохождения через эту процедуру всех "бородинцев" потребовалось около месяца, а совершить очередной выход на коммуникации противника отряд смог 13 сентября, вернувшись обратно через десять дней.
