Нара была первой столицей японского государства. Именно этот город стал колыбелью зарождающегося в стране искусства, литературы, различных ремесел. Первую древнюю столицу украсили императорский дворец, храмы, пагоды. Город, расположившийся в лесу с исполинскими деревьями и бродящими по нему ручными оленями, привлекал к себе внимание своей самобытной красотой. Здесь все располагало к творчеству. Умельцы Нара широко использовали для своих работ дерево, бронзу, занимались лакировкой изделий.
Для высших классов общества в Нара была основана школа и открыт университет с четырьмя факультетами: истории, китайских классиков, юридический и математический. Учителями в основном были корейцы.
обучавшие медицине и живописи. Художники того времени уже стремились найти свой путь в создании картин и уйти от чужеземного влияния. Большой популярностью у жителей Нара пользовались рассказчики. Их любил слушать и сам микадо. Именно в эту пору уже были закончены «Кодзики» (712 г.) и «Нихонги» (720 г.)
Процветали в Нара школы буддизма, во главе которых стояли образованные люди. Буддийские храмы были не только молитвенным местом, но еще и школами, госпиталями, приютами для сирот, убежищами для престарелых. И, конечно, главной достопримечательностью столицы была гигантская бронзовая статуя Большого Будды. «Она была создана на слезах и поте 420 000 человек», — отмечают японские историки.
В период Нара сильное влияние на многие сферы жизни оказывал Китай. Торговые связи между двумя странами расширялись.
«Когда столицей была Нара, китайский император направил послание правителю Японии, обращаясь к нему, как к императору Та-Ни-Пон-Кок, что означало „Великой страны Восходящего Солнца“. Японцам очень понравилось это название, более внушительное, чем Ямато. Поэтому они стали называть свою страну „Дай-Ниппон — Страной восходящего солнца“», — пишет Джавахарлал Неру в книге «Взгляд на всемирную историю»{70}.
Наше знакомство с Нара начинается с посещения храма Тодайдзи. Проходим мимо пятиэтажной пагоды. Заглядываем и в небольшой сад. В его глубине аккуратный домик, к которому ведет узкая дорожка, посыпанная белым гравием.
— Здесь живет служитель храма, — говорит Мацу-мото-сан.
А вот и «Великий восточный храм». Он был построен в VIII в. и считается одним из семи «величайших» храмов города. Самый древний и самый большой храм, сделанный из дерева.
В 734 г. император Сёму издал указ о сооружении внутри храма Тодайдзи статуи будды Махавайрочаны. Она получила название Дайбуцу, т. е. Большой Будда. Это одна из крупнейших статуй мира. Высота ее с пьедесталом двадцать два метра. Длина лица Большого Будды — пять метров.
Бронзовый гигант был отлит в 743–749 гг. Но сейчас перед нами лишь копия оригинала. Когда-то храм горел и все, даже статую, пришлось восстанавливать заново.
В храме к нам подходит человек в черном одеянии. Мацумото-сан просит его, чтобы он немного рассказал о Дайбуцу.
Для изготовления статуи было израсходовано 473 т бронзы, около 150 кг золота, 7 т воска и 70 кг ртути. Священнослужитель просит обратить внимание на завитки волос Большого Будды. Каждый из них — с человеческую голову. А если сосчитать, сколько их всего, то получим цифру девятьсот шестьдесят шесть.
Разглядываю храм. Сколько в нем побывало людей! Бывал здесь и Басё. Посетив этот храм, он написал стихотворение:
Около нас остановились туристы. Тоже хотят послушать рассказ о Дайбуцу. Священнослужитель говорит, что у Большого Будды очень широкие шаги. От Нара до Токио он дошел бы за семь часов. И еще он хочет сказать, что, если человек обойдет вокруг Дайбуцу, у него прибавляется еще один шанс попасть после смерти в рай.
Надо было видеть, с какой поспешностью и как азартно туристы, обгоняя друг друга, стали кружить вокруг Большого Будды. Несколько раз обошла вокруг него и я. Но моя цель была не мечта о рае, а желание получше рассмотреть колосса.
Волосы у Дайбуцу синего цвета. Это говорит о том, что он обитает в заоблачном мире. На лбу у него огромная шишка — символ недосягаемости. А трон, на котором он сидит, сделан из пятидесяти шести лепестков лотоса, каждый высотой в три метра. Лотос символизирует чистоту, целомудрие и непорочность.
Внутри статуя полая. Есть там внутри и специальные поддержки для крепления Будды. Здесь же помещается и молельня, свет в которую проникает через маленькое окошко, находящееся в складках одеяния Большого Будды.
С целью профилактики статую каждый год чистят и внутри, и снаружи. Пыли собирают при этом… до тридцати ведер!
В одном из описаний Большого Будды говорится, что на двух его пальцах может сразу уместиться шесть человек. Священнослужитель подтверждает: действительно так. В сувенирном киоске продается снимок: шестеро на двух пальцах Большого Будды!
— У нас в Японии есть еще не менее величественная статуя Будды в городе Камакура, — говорит Мацу-мото-сан. — У него более спокойное лицо и глаза закрыты.
Я прочитала в «Справочнике для туристов», что для строительства камакурской статуи ушло 450 т бронзы, 228 фунтов чистого золота. Высота Будды 16,21 м. Об этой статуе рассказывал один из русских путешественников, побывавший в Камакура. Он писал:
«Я уже был совсем близко от него, когда при блеске теплых лучей осеннего японского солнца внезапно показалась из-за верхушки деревьев его огромная круглая голова и длинные отверстия полусомкнутых глаз, а наконец, и его гладкое чело и вся фигура, с печатью невозмутимого спокойствия бросающая неопределенные взгляды на землю с высоты 49 футов»{71}.
Далее он приводит некоторые любопытные сведения о колоссе, вес которого составляет 92 т.
«Весь этот колосс составлен из бронзы и меди, его глаза — из чистого золота, а шишка мудрости — из чистого серебра. На тесно сомкнутых руках божества примостился буддийский бонза, служитель храма; в складках его рукавов также сидит несколько бонз, но их почти совсем не видно; по сравнению с этим гигантом они кажутся карликами…
…Внутри колосса — огромная, темная, причудливая капелла. Здесь стоя г разбросанные в беспорядке запыленные фигуры идолов и разных видов Будды. Несколько идолов стоят на плече, один — позолоченный — стоит в подбородке, в одном ухе стоит богиня милосердия Каунон, около глаза поместился еще какой-то идол. По небольшим лестницам можно взобраться до самого чела Будды»{72}.
У выхода из храма меня уже ждет корреспондент Осакского отделения «Асахи». Он хочет взять интервью и говорит, что рассказ о нашей встрече начнет словами: «С гостьей из Советского Союза мы беседуем неподалеку от Дайбуцу. И это символично: Большой Будда в какой-то степени связан с космонавтикой».
Короткая заметка об этой встрече была помещена в осакской газете 12 апреля. Прослушав ее перевод, я поняла, что корреспондент начал именно так, как обещал.
Дождь окончился. Солнечные лучи, радуя посетителей парка, заскользили по еще мокрым дорожкам. Идем в заповедник Нара, который называют здесь Оленьим парком.
Оленей много. Они считаются священными животными и свободно разгуливают по территории. В небольшой палатке можно купить для них корм. Доверчивые животные берут его прямо из рук. Кормлю подошедших ко мне оленят. Рисовые лепешки и московские леденцы им явно по вкусу. Они долго идут за мной, забегают вперед и тянут к моим ладоням влажные языки.
По дорожке этого парка ходило много людей. Был здесь в 1946 г. Константин Симонов. Потом вспоминал:
«Но самая приятная, на мой взгляд, достопримечательность Нары — это не храмы и не пагода, а древний парк с его желтоватой низкой травой и растущими прямо из нее громадными вековыми черно-зелеными соснами. По всему парку, не боясь и не сторонясь людей, то стаями, то в одиночку ходят красавцы олени, поджарые и тонконогие, с нежной пятнистой песчано-коричневой шкурой. Все это, вместе взятое, так хорошо, что хочется сесть на траву и по крайней мере несколько часов молча смотреть и никуда не уходить отсюда»{73}.
