Миссис Уэлдон, маленький Джек, старая Нан и кузен Бенедикт, повинуясь приказу Дика Сэнда, не покидали своих кают Миссис Уэлдон охотнее осталась бы на палубе, но Дик категорически воспротивился этому, - он не мог позволить ей без нужды рисковать жизнью.
Все люки были наглухо задраены. Дик надеялся, что они выдержат даже в том случае, если, по несчастью, волна обрушится на судно. Но если они не выдержат тяжести воды, случится беда - корабль наполнится водой, потеряет пловучесть и пойдет ко дну. К счастью, «Пилигрим» был правильно нагружен, и, несмотря на страшную качку, груз в трюмах не сдвинулся с места.
Дик еще больше сократил часы, отведенные им для она. Миссис Уэлдон начала даже тревожиться, как бы он не заболел от переутомления. Она настояла, чтобы Дик хотя бы ненадолго лег спать.
В ночь с 13 на 14 марта, в то время как Дик отдыхал, произошла следующее.
Том и Бат находились на корме. Негоро, - он редко появлялся в этой части корабля, - неожиданно подошел к ним и даже попытался завести разговор. Но ни старик Том, ни его сын ничего не ответили ему.
Вдруг судно резко накренилось на борт. Негоро упал и, наверное, был бы снесен в море, если бы не успел уцепиться за нактоуз
Том вскрикнул: он испугался за компас.
Дик Сэнд, расслышав сквозь сон этот крик, мгновенно выбежал на палубу и бросился на корму.
Но Негоро уже поднялся на ноги. В руках у него был железный брусок, который он вынул из-под нактоуза. Он выбросил этот брусок в воду, прежде чем Дик увидел его.
Значит, Негоро хотел, чтобы стрелка компаса снова указывала правильное направление? Повидимому, юго-западный ветер, гнавший теперь судно вперед, служил его тайным целям.
- Что случилось? - спросил юноша.
- Да вот проклятый кок упал на компас! - ответил Том.
В страшной тревоге Дик нагнулся к нактоузу, - он был невредим, и компас, освещенный лампочками, по-прежнему покоился на двух концентрических кругах своего подвеса.
Молодой капитан вздохнул с облегчением. Если бы испортился единственный компас, это было бы непоправимым несчастьем.
Но Дик Сэнд не мог знать, что после того, как из-под нактоуза был убран железный брусок, стрелка компаса заняла вновь нормальное положение и указывала своим острием прямо на магнитный полюс.
Негоро нельзя было винить за то, что он упал на компас (это могло быть простой случайностью), но все же Дик Сэнд вправе был удивиться, застав его в такой поздний час на корме судна.
- Что вы делаете здесь? - спросил он.
- То, что мне нравится, - отвечал Негоро.
- Что вы сказали? - сердито крикнул Дик.
- Я сказал, - спокойно ответил судовой кок, - что нет правила, которое запрещало бы гулять по корме.
- Такого правила не было, но с этого часа я его устанавливаю, - сказал Дик Сэнд. - Я запрещаю вам ходить на корму!
- Вот как! - насмешливо протянул Негоро
И этот человек, обычно так хорошо владевший собой, сделал угрожающее движение
Молодой капитан выхватил из кармана револьвер и прицелился в судового кока.
- Негоро, - сказал он, - знайте, что я никогда не расстаюсь с револьвером и что при первом же случае нарушения дисциплины я прострелю вам голову!
Негоро вдруг почувствовал, что какая-то непреодолимая сила клонит его к палубе.
Это Геркулес положил свою тяжелую руку ему на плечо.
- Капитан Сэнд, - сказал великан, - разрешите мне выбросить этого негодяя за борт? Акулы будут довольны. Они ведь ничем не брезгают.
- Нет, еще не время, Геркулес, - ответил Дик Сэнд.
Негоро выпрямился, когда гигант снял руку с его плеча. Проходя мимо Геркулеса, он пробормотал сквозь зубы:
- Погоди, проклятый негр, ты дорого заплатишь мне за это!
Направление ветра изменилось, по крайней мере так подумал Дик Сэнд, посмотрев на компас, - ан перескочил сразу на четыре румба. Юношу очень удивило, что такая резкая перемена никак не отразилась на море.
Судно шло прежним курсом, но волны, вместо того чтобы ударять в корму, били теперь под углом в левый борт. Такое положение было опасным, и Дику Сэнду пришлось, спасаясь от этих коварных ударов волн, изменить курс на четыре румба.
Тревожные мысли не давали покоя молодому капитану. Он спрашивал себя, не существовало ли связи между сегодняшним нечаянным падением Негоро и поломкой первого компаса. Зачем пришел на корму судовой кок? Что ему было делать там? Может быть, он почему-либо заинтересован в том, чтобы и второй компас пришел в негодность? Для чего это могло ему понадобиться? Дик не мог найти объяснения этой загадке. Ведь Негоро не меньше, чем все остальные, должен был желать поскорее добраться до американского материка.
Миссис Уэлдон, когда Дик Сэнд рассказал ей об этом происшествии, заметила, что и она не доверяет Негоро, но не видит оснований подозревать его в предумышленной порче навигационных приборов.
Все же осторожности ради Дик решил постоянно наблюдать за Негоро. Не довольствуясь этим, он переселил Динго на корму, зная, что судовой кок избегает собаки. Но Негоро помнил запрет молодого капитана и больше не показывался на корме, где ему решительно нечего было делать по своим служебным обязанностям.
Всю неделю буря свирепствовала с прежней силой. Барометр упал еще ниже. С 14 по 26 марта ветер не спадал ни на минуту, так что нельзя было выбрать момента затишья, чтобы поставить паруса.
«Пилигрим» несся на северо-восток со скоростью не менее двухсот миль в сутки, а земля все не показывалась! Между тем эта земля - континент Америки - огромным барьером протянулась более чем на сто двадцать градусов между Тихим и Атлантическим океаном.
Дик Сэнд спрашивал себя, не потерял ли он рассудка, не совершил ли он какой-нибудь ужасной ошибки в счислении, - ошибки, вследствие которой «Пилигрим» уже много дней идет по неправильному курсу. Но нет, он не мог так ошибиться. Солнце, хоть и пряталось за тучами, неизменно всходило перед носом корабля и закатывалось позади кормы. Что же в таком случае произошло с землей, о которую его корабль мог разбиться? Куда девалась эта Америка, если ее нет здесь? Северная или Южная Америка - все было возможно в этом хаосе, - но к одной из двух должен был пристать «Пилигрим». Что произошло с начала этой ужасной бури? Что происходит сейчас, если этот берег - к счастью или несчастью путников - все не появлялся перед их глазами? И не следовало ли предположить, что компас обманул их? Ведь Дик не мог проверять его показания после того, как был испорчен второй компас? Предположение это все крепло у Дика, потому что только оно одно могло объяснить, почему до сих пор не видно никакой земли.
Все время, свободное от дежурства у штурвала, Дик внимательно изучал карту. Но сколько он ни вопрошал карту, он не находил объяснения непостижимой загадки.
Около восьми часов утра 26 марта произошло событие величайшей важности.
Вахтенный - это был Геркулес - вдруг закричал:
- Земля! Земля!
Дик Сэнд ринулся на бак. Геркулес не был моряком. Может быть, глаза обманывали его?
- Где земля? - крикнул Дик.
- Там! - ответил Геркулес, указывая рукой на едва различимую точку на северо-восточной части горизонта.
Голос его был едва слышан среди отчаянного рева ветра и моря.
- Вы видели землю? - переспросил юноша.
- Да! - ответил Геркулес, кивая головой.
И он снова протянул руку, указывая на северо-восток. Юноша вперил глаза вдаль… и ничего не увидел.
В эту минуту, нарушая обещание, данное Дику, на палубу вышла миссис Уэлдон, - она услышала восклицание Геркулеса.
- Миссис Уэлдон! - крикнул Дик.
Слов миссис Уэлдон нельзя было расслышать; она тоже пыталась разглядеть землю, которую заметил Геркулес, и, казалось, вся жизнь ее сосредоточилась в этом взгляде.
Но, очевидно, Геркулес указывал неверное направление, - ни миссис Уэлдон, ни Дик ничего не обнаружили на горизонте.
Но вдруг Дик в свою очередь вытянул руку вперед.
- Да! Земля! Земля! - крикнул он.
