Автор (почти как пойманный, с поличным школьник). Ах так.

Посетитель. Вы были в Анкаре, когда умерла шведка, в Сен-Тропезе, когда умерла англичанка, и во всех двадцати местах, когда умерли остальные двадцать. Напомню только о министре фон Ватенвиле в Давосе, о княгине Виндишгрец в Биаррице, о лорде Ливерпуле в Сплите…

Автор. Значит, все, кто перечислен в списке.

Посетитель. Без исключения.

Автор. Вы ездили за мной, господин Гофер?

Посетитель. Чтобы не быть дилетантом, я должен был ездить за вами. Из одного места в другое, из одного дорогого курорта в другой.

Автор. Вы были, значит, не только в Адельбодене и Баден-Бадене?

Посетитель. Я был всюду, где были вы.

Автор (с любопытством). Разве это было вам по средствам?

Посетитель. Просто разорение. Средства мои ведь крайне ограниченны, а пенсия, которую мне назначила фирма «Экслин и Трост», получая грандиозные прибыли, смехотворно мала. Я должен был экономить, терпеть лишения. Во время некоторых поездок, уважаемый…

Автор (напоминает). Корбес.

Посетитель. …уважаемый господин Корбес, я буквально отказывал себе в пище. Но семь лет назад Южная Америка была мне недоступна, и потом ваши ежегодные экскурсии в индийские и африканские джунгли…

Автор. Ничего, господин Гофер. Там я охотился только на тигров и слонов.

Посетитель. В остальных же случаях я всегда находился поблизости от вас.

Автор. Очевидно.

Посетитель. Где бы мы ни находились — вы в роскошном отеле, а я в убогом пансионе, — всегда происходил несчастный случай, который вы затем описывали как убийство.

Автор. Дорогой Гофер. Вы один из удивительнейших людей, каких я когда-либо встречал.

Посетитель. Передо мной, естественно, встал вопрос: как могла возникнуть эта связь между вашими произведениями и действительностью?

Автор. Естественно.

Посетитель. Логически проанализировав обстоятельства, я остановился на двух возможностях: либо вы брали людей из реальной жизни в качестве прототипов для ваших историй, либо же ваши истории происходили в действительности так, как вы их описываете.

Автор. Логично.

Посетитель (значительно). Если мы примем второй вариант, то ваши истории, которые поражают всех своей необузданной фантазией, на самом деле являются отчетами о действительных происшествиях. Я долго колебался, принять ли этот вариант, но сегодня я знаю, что это единственно возможное решение. Тут возникает, однако, другая проблема. Если эти романы являются отчетами о реальных происшествиях, то должны быть и реальные убийцы. А это неизбежно рождает новый вопрос: кто же эти убийцы?

Автор. К какому же выводу вы пришли?

Посетитель (жестко). Мы должны свести различных убийц к одному. Все ваши герои имеют черты одного и того же человека. Могучий, с большой лысой головой, с дико перекошенными чертами лица, пьющий виски и всегда слегка пьяный, с обнаженной в момент убийства грудью — таким герой проносится по бурному морю вашей прозы. (Пауза.) Убийца — это вы.

Автор. Вы хотите сказать, что я несколько раз…

Посетитель. Двадцать один раз.

Автор. Двадцать два раза…

Посетитель. Двадцать один раз. Аргентинская миллионерша не в счет.

Автор. Хорошо. Я почти двадцать два раза совершил убийство?

Посетитель. Я в этом твердо уверен. И сижу сейчас лицом к лицу не только с одним из самых выдающихся писателей, но и с одним из самых выдающихся убийц всех времен.

Автор (задумчиво). Двадцать два…

Посетитель (упрямо). Двадцать один раз.

Автор. Двадцать один раз. Когда это слышишь…

Посетитель. Невольно охватывает благоговение, уважаемый маэстро.

Автор (улыбаясь). Ну так что же, дорогой Фюрхтеготт Гофер, чего вы, собственно, от меня хотите?

Посетитель. Уважаемый господин Корбес, я высказался и теперь могу спокойно вздохнуть. Я очень волновался, но я не разочарован, смотрите, как вы спокойны и доброжелательны. Позвольте же мне и дальше говорить с вами со всей ужасающей откровенностью.

Автор. Пожалуйста.

Посетитель. Сначала я хотел только одного: предать вас гласному суду.

Автор. Но вы переменили свое намерение?

Посетитель. Да, уважаемый маэстро.

Автор. Почему?

Посетитель. Я наблюдал вас в течение десяти лет, видел, с каким мастерством вы осуществляли свои планы, как искусно вы выбирали свои жертвы и с каким хладнокровием принимались за дело.

Автор. Вы восхищаетесь мной?

Посетитель. Бесконечно.

Автор. Как убийцей или как писателем?

Посетитель. И тем и другим. Чем дальше я иду по следам ваших преступлений, тем больше ценю литературное изящество ваших романов. Я решил принести вашему искусству огромную жертву.

Автор. Какую?

Посетитель (тихо и спокойно). Я готов отказаться от величайшего счастья — от славы.

Автор. Вы не хотите донести на меня?

Посетитель. Я от этого отказываюсь.

Автор. И какое вознаграждение вы за это хотите?

Посетитель. Очень маленькое — признание.

Автор. В какой форме?

Посетитель. Я разорен. Мое искусство сыщика потребовало от меня невероятных жертв. Я не способен больше вести ту жизнь, к которой привык, служа криминалистике. Я уже не могу позволить, себе путешествия и дорогие курорты. Я вынужден со стыдом вернуться в Эннетвиль близ Хорка и прозябать там, если вы…

Автор. Продолжайте!

Посетитель. …если вы, уважаемый господин Корбес, к пенсии, получаемой мною от фирмы «Экслин и Трост», не прибавите небольшую сумму, порядка шестисот или семисот швейцарских франков в месяц, чтобы я мог и дальше тайно наблюдать вашу жизнь как поклонник и посвященный…

Автор. Дорогой Фюрхтеготт Гофер, я тоже хочу вам кое в чем признаться и тоже со всей ужасающей откровенностью, как вы сами выразились. Вы, бесспорно, величайший сыщик, какого я когда-либо встречал. Ваша проницательность, ваши криминалистические таланты открыли вам истину. Я признаюсь.

Посетитель. Вы признаетесь?

Автор. Признаюсь.

Посетитель. Шведка?

Автор. Шведка.

Посетитель. Молодая англичанка?

Автор. Да.

Посетитель. Княгиня Виндишгрец?

Автор. Тоже. И аргентинская миллионерша.

Посетитель. Весьма сожалею, но ее я должен исключить.

Автор. Милостивый государь!

Посетитель. Вы прекрасно знаете, что здесь вы сплутовали, уважаемый маэстро.

Автор. Ну хорошо, исключим миллионершу.

Посетитель. В остальном вы совершили двадцать одно убийство.

Автор. Да, двадцать одно. Я не мелочен.

Посетитель (с благоговением). Вот он — самый счастливый час моей жизни.

Автор. Вы правы — самый счастливый час вашей жизни, только, может, не в том смысле, в каком вы думаете.

Молодая дама. Максимилиан Фридрих, что делать, мне пора к папе! (Исчезает.)

Посетитель. Эта босая дама, по-видимому, прелестная дочка английского полковника из соседнего номера?

Автор. Конечно.

Посетитель. Ближайшая жертва?

Автор. Вряд ли. Моя следующая жертва — совсем другое лицо. Не забывайте, господин Гофер, что, несмотря на верный ход вашего следствия, вы допускаете одну ошибку. Вы не подумали о том, что с вашими знаниями обо мне этот визит грозит вам опасностью?