Инспектор. Ну, это дело поправимое. Блохер, сделай еще один снимок сверху.
Блохер. Слушаюсь, господин инспектор.
Справа два верзилы санитара ввозят столик с посудой и едой. Один из них негр. Их сопровождает старший санитар такого же исполинского роста.
Старший санитар. Ужин для наших дорогих больных, фройляйн доктор.
Инспектор (вскакивает). Уве Сиверс?
Старший санитар. Правильно, господин инспектор, Уве Сиверс. Бывший чемпион Европы по боксу в тяжелом весе. Ныне — старший санитар в лечебнице «Вишневый сад».
Инспектор. А два других великана?
Старший санитар. Мурильо, южноамериканец, тоже чемпион по боксу в тяжелом весе, и Мак-Артур (указывает на негра) — североамериканский чемпион по боксу в среднем весе. Поставь стол на ножки, Мак-Артур.
(Мак-Артур переворачивает стол.) Мурильо, скатерть! (Мурильо стелет на стол белую скатерть.) Мак-Артур, мейсенский фарфор! (Мак-Артур расставляет фарфоровую посуду.) Мурильо, столовое серебро! (Мурильо раскладывает приборы.) Мак-Артур, супницу поставьте на середину стола! (Мак-Артур ставит супницу на стол.)
Инспектор. Чем кормят нынче наших дорогих больных? (Поднимает крышку супницы.) Супчик с клецками из печенки.
Старший санитар. Далее — цыпленок на вертеле и кордон блю.
Инспектор. Фантастика!
Старший санитар. Высший класс!
Инспектор. Я чиновник четырнадцатого разряда, так что у меня дома таких кулинарных изысков не случается.
Старший санитар. Кушать подано, фройляйн доктор.
Доктор. Вы свободны, Сиверс. Пациенты обслужат себя сами.
Старший санитар. Имею честь откланяться, господин инспектор.
Санитары кланяются и уходят направо.
Инспектор (смотрит им вслед). Черт меня побери!
Доктор. Довольны?
Инспектор. Завидую. Нам бы заполучить таких орлов в полицию…
Доктор. Эти орлы получают баснословные деньги.
Инспектор. У вас тут лечатся промышленные магнаты и мультимиллионерши, так что вы можете себе это позволить. Ну, теперь-то прокурор наконец успокоится. От этих молодчиков никто не улизнет.
Из комнаты номер 2 слышатся звуки скрипки — играет Эйнштейн.
Доктор. Опять «Крейцерова соната».
Инспектор. Я знаю. Анданте.
Блохер. Мы закончили, господин инспектор.
Инспектор. Что ж, тогда выносите труп.
Двое полицейских поднимают тело. Вдруг из комнаты номер 1 выбегает Мёбиус.
Мёбиус. Моника! Любовь моя!
Полицейские, несущие труп, замирают на месте.
Доктор (поднимается с величественным видом). Мёбиус! Как вы могли? Вы убили мою лучшую сиделку, мою добрейшую сиделку, мою милейшую сиделку!
Мёбиус. Мне так жаль, фройляйн доктор.
Доктор. Значит, вам все-таки жаль.
Мёбиус. Но так приказал царь Соломон.
Доктор. Ах, царь Соломон… (Бледнеет и тяжело опускается в кресло.) Значит, его величество повелел совершить это убийство.
Мёбиус. Я стоял у окна и глядел в темноту. Вдруг царь, явившись со стороны парка через террасу, приблизился ко мне и прошептал этот приказ сквозь оконное стекло.
Доктор. Извините меня, Фосс. Что-то нервы сдают.
Инспектор. Ну, ладно, ладно. Не о чем говорить.
Доктор. В такой лечебнице можно и самой сойти с ума.
Инспектор. Легко себе представить.
Доктор. Я, пожалуй, пойду… (Встает.) Господин инспектор Фосс, передайте прокурору мое глубочайшее сожаление по поводу того, что случилось в моем санатории. И заверьте, что теперь все будет в порядке. Господин доктор, господа, имею честь кланяться. (Идет сначала налево в глубь сцены, почтительно склоняется перед телом Моники, бросает взгляд в сторону Мёбиуса и уходит направо.)
Инспектор. Так-так. Ну, теперь вы наконец можете отнести тело в часовню. Положите рядом с медсестрой Иреной.
Мёбиус. Моника!
Двое полицейских, несущих тело, и все остальные, участвующие в следствии, выходят в дверь, ведущую в парк.
За ними следует судебный врач.
Моника, любимая моя!
Инспектор (подходит к столику возле дивана). Теперь я все же закурю сигару. Я ее заслужил. (Берет из коробки толстенную сигару и долго ее разглядывает.) Вот это да! (Откусывает кончик сигары и раскуривает ее.)
Дорогой Мёбиус, за решеткой камина сэр Исаак Ньютон спрятал бутылку коньяка.
Мёбиус. Прошу, господин инспектор. (Инспектор молча пускает клубы дыма, пока Мёбиус достает бутылку и рюмку.)
Разрешите налить?
Инспектор. Охотно. (Берет рюмку, пьет.)
Мёбиус. Еще рюмочку?
Инспектор. С удовольствием.
Мёбиус (наливает). Господин инспектор, вынужден просить вас арестовать меня.
Инспектор. С чего бы это, мой дорогой Мёбиус?
Мёбиус. Как же — ведь это я убил сестру Монику…
Инспектор. Но согласно вашему собственному признанию вы действовали по приказу царя Соломона. Покуда я не смогу его арестовать, вы тоже останетесь на свободе.
Мёбиус. И все-таки…
Инспектор. Никаких «все-таки». Налейте-ка мне еще рюмашечку.
Мёбиус. Пожалуйста, господин инспектор.
Инспектор. А теперь спрячьте-ка бутылку на прежнее место, а то санитары вылакают.
Мёбиус. Само собой, господин инспектор. (Прячет коньяк.)
Инспектор. Давайте присядем.
Мёбиус. Само собой, господин инспектор. (Садится на стул.)
Инспектор. Нет, вот сюда. (Показывает на диван.)
Мёбиус. Само собой, господин инспектор. (Садится на диван.)
Инспектор. Видите ли, каждый год в самом городке и его окрестностях мне приходится сажать за решетку несколько убийц. Не так уж много. Едва с полдюжины наберется. Одних я сажаю с удовольствием, другие вызывают у меня жалость. Однако сажать их мне все равно приходится. Закон есть закон. Но вот являетесь вы и двое ваших коллег. Поначалу я просто из себя выходил из-за того, что не мог принять соответствующих мер, а теперь? Теперь меня это только радует. Да я готов вопить от счастья. Я нашел трех убийц, которых с чистой совестью имею право не сажать в тюрьму. Закон впервые дает мне передохнуть. Прекрасное ощущение! Друг мой, служение закону изнуряет человека, оно разрушает и здоровье, и душу, так что передышка мне попросту необходима. И этим удовольствием я обязан вам, дружище. Прощайте. Передайте мой сердечный привет Ньютону и Эйнштейну, а царю Соломону — низкий поклон.
Мёбиус. Само собой, господин инспектор.
Инспектор уходит. Мёбиус остается один.
Он опускается на диван и сжимает виски ладонями.
Из комнаты номер 3 выходит Ньютон.
Ньютон. Чем нас сегодня потчуют? (Мёбиус не отвечает. Ньютон открывает крышку супницы.) О, супчик с клецками из печенки. (Снимает крышки с остальных блюд, стоящих на сервировочном столике.) Цыпленок на вертеле и кордон блю. Удивительно! Обычно ужин у нас слишком легкий. И довольно скромный. С тех пор, как остальных пациентов перевели в новое здание. (Наливает себе суп.) А вы не хотите поесть? (Мёбиус молчит.) Понимаю. После кончины моей сиделки у меня тоже пропал аппетит. (Садится и начинает есть суп с клецками.)
Мёбиус встает и хочет уйти в свою комнату.
Погодите.
Мёбиус. В чем дело, сэр Исаак?
Ньютон. Мне надо с вами поговорить, Мёбиус.
