Цирковая музыка. За помостом — занавес цирка.
Впереди справа — ложа. Входит Деянира, садится в ложу. Двое рабочих сцены, десять парламентариев и Камбиз с трудом вносят огромные гири, кладут их перед помостом. Филей входит в ложу, становится за спиной Деяниры.
Филей. Деянира!
Деянира. Что, Филей?
Филей. Я искал тебя повсюду, по всей Элиде, а ты, оказывается, в этой жалкой ложе среди мерзкой ликующей толпы.
Деянира. Здесь выступает Геркулес.
Филей. Позор! Человек, который мог бы очистить страну от навоза, этот единственный поистине положительный герой, вынужден выступать в цирке.
Деянира. Нам нужны деньги.
Слева появляется директор Тантал.
Он в сапогах, в руке у него хлыст.
Тантал. Дамы и господа, медам э месье, ледиз энд джентльмен! После выступлений дрессированной гориллы, конькобежца-мамонта, обнаженной танцовщицы Ксантиппы, после акробатического номера на трапеции братьев Кефалов мне доставляет неописуемое удовольствие предложить вашему вниманию невероятную сенсацию не только нашего столетия, но и всей античной эпохи. Итак, выступает наш высокоуважаемый национальный герой Геркулес, чьи подвиги вызывают невыразимое восхищение всего мира. (Щелкает бичом.)
Справа выходит Геркулес в полном героическом облачении.
Вы видите героя в львиной шкуре. В правой руке — страшная палица, которую не смог бы поднять ни один из наших олимпийских чемпионов, а в левой — знаменитый лук, который в силах натянуть только он один.
Геркулес раскланивается.
Вы видите — он кланяется. Обратите внимание на его затылок, который ласкали сотни нежных дев и влюбленных женщин, на эти плечи, которые подпирали весь небосвод. А теперь, ледиз энд джентльмен, наступил тот священный и захватывающий дух момент, когда вам будет показан единственный в истории цирка силовой номер: Геркулес выжмет астрономический вес в тысячу тонн. Тысяча тонн, дамы и господа, тысяча тонн! Гири проверены элидийским управлением мер и весов, свидетельство об этом находится в дирекции цирка.
Туш. Геркулес готовится.
Филей. Давай поженимся, Деянира. Мой отец богат, и Геркулесу не придется больше подрабатывать этим унизительным ремеслом.
Деянира. Это очень мило с твоей стороны.
Филей. Я уверен, с очисткой еще дело выгорит. Вот увидишь. Президент междуведомственной комиссии по вопросам уборки продолжает относиться к этой идее положительно.
Деянира. Это очень мило с его стороны.
Филей. А сын вице-президента верховной комиссии обещал еще раз поговорить со своим отцом.
Деянира. Прекрасно.
Геркулес берется за гири. Барабанная дробь.
Геркулес выжимает гири.
Тантал. Обратите внимание, дамы и господа, на игру мускулов героя, на эту симфонию силы. Трепещите и ужасайтесь! Единственная возможность восхититься мужской красотой в ее наиболее совершенном выражении.
Геркулес опускает гири.
Тысяча тонн! Дамы и господа! Так как гири проверены, я объявляю о новом мировом рекорде. Медам э месье! Мне, от имени дирекции государственного цирка Тантала, выпала честь закончить этот вечер церемонией вручения нашему национальному герою золотого лаврового венка чемпиона мира. Попрошу публику встать. Оркестр попрошу исполнить элидийский государственный гимн. Национальный герой, прошу вас опуститься на колени.
Геркулес становится на колени.
Тантал надевает на него венок.
Филей (тихо). Деянира! Встань! Играют государственный гимн.
Деянира. Ах, прости! (Поднимается.)
Они стоят, держась за руки.
Филей. Поверь, Деянира, поверь мне, нам удастся устроить здесь жизнь, достойную человека. Мы построим твой золотой город Кадмею. Только не теряй веры, Деянира. Скоро ты будешь моей женой.
Деянира. Я люблю тебя, Филей.
Государственный гимн окончен. Филей и Деянира уходят направо.
Геркулес садится на помост. Тантал усаживается рядом с ним.
Тантал. Вот так. Дело сделано. (Достает из складок своей одежды бутылку водки, пьет, снова прячет ее.) Публика вела себя вяло. А ведь гири стоят бешеных денег.
Геркулес (сухо). Гонорар, прошу вас.
Тантал. Конечно. (Вынимает бумажник и протягивает деньги.)
Геркулес (угрожающе). Директор Тантал!
Тантал. Маэстро?
Геркулес. Мы договорились о том, что будет пятьсот.
Тантал. Ну?
Геркулес. А тут пятьдесят.
Тантал. Вечерняя касса пуста, дорогой.
Геркулес. Но ведь цирк был переполнен!
Тантал. Контрамарки, маэстро, бесплатные контрамарки. Без них зал не набьешь, да и те, что пришли, хотели поглазеть на нового глотателя огня. То, что и он провалился, — одна из тех трагедий, из-за которых мир идет ко всем чертям. К счастью, у меня есть еще эта голая танцовщица. Вам бы такие овации — цирк просто шатало. На одних поклонах и гирях далеко не уедешь. Это каждый может. У нынешнего культурного человека более высокие запросы. Но вот если вы согласитесь выступить против других атлетов, я мог бы подобрать десяток-другой противников. А кроме того, в моем зверинце есть носорог — роскошный экземпляр! Вот бы вам его выжать! Семьсот драхм за вечер я вам гарантирую. На настоящее искусство я не скуплюсь. А теперь отдайте-ка мне назад этот золоченый венок. По договору он вам не положен.
Геркулес. Пожалуйста. (Робко отдает Танталу лавровый венок.)
Тантал. Спасибо. (Уходит налево.)
Геркулес взваливает на плечи огромные гири.
Геркулес. Самое важное, что сегодня вечером соберется верховная комиссия по уборке. (Уходит с гирями налево.)
Сцена почти пуста. Только навоз окончательно утвердился. Из него чуть выступает помост.
Он без занавеса, одни голые доски. Справа куча лохмотьев — это изодранный шатер Геркулеса.
Перед помостом — потухший костер с котлом.
Впереди слева — чаша с черной кровью.
Из глубины справа выходит Полибий.
Полибий. Понимаю вас, дамы и господа. Вы не находите слов. Все наши высокие представления о Древней Греции рухнули. И правда: зло подшутила над нами наша любимая античность. Победителем вышел навоз. Вот он курится. Окончательно и бесповоротно. Так уже бывало и в другие исторические эпохи. Теперь он постепенно добрался и до нас. Поглотил скалу, подгреб под себя деревья, затопил серебряный ручеек и, несмотря на то что Геркулес победил несколько десятков профессиональных атлетов, а потом справился с мамонтом и нокаутировал гориллу, — несмотря на все это, государственный цирк Тантала потерпел полный финансовый крах. Прогорел почтенный храм искусства. (Продрогший, усталый, присаживается к костру, мешает половником в котле.) Бобов тоже нет, одна водица. Директор Тантал сбежал ночью в Сиракузы. Геркулес так и не увидел своего гонорара. Надежда на уборку окончательно рухнула, комиссии разрослись, как грибы. Одним словом, полная катастрофа. (Пробует суп из половника.) Отвратительная бурда. Доказательство того, что мы подходим к кризисной точке нашей истории. Уже почти подошли. А вышел я к вам вовсе не для того, чтобы еще раз напомнить о своем ничтожестве. Вздор. Чистая трагедия — поле деятельности только для начальства. Личному секретарю в ней делать нечего. А вот мой шеф себя обессмертил. В его попытке очистить нашу планету от дерьма есть что-то трогательное. Что-то грандиозно-наивное. А вот наши начальники со своими экспериментами… Жизнь — не поэзия, дамы и господа. Справедливости в ней не ищите. И меньше всего поэтической. Кто хочет ее добиться, достигает прямо противоположного. Кто настаивает на своих правах — гибнет. Вот я, например, ничего, кроме своих кровных заработанных денег, не добивался. А ведь из-за этих несчастных грошей мне пришлось согнать Геркулеса с небес, сквозь землю, в ад. И, главное, зазря. Совершая свой последний подвиг — двенадцатый, — он бросит меня в туманностях преисподней. У берегов Стикса. Просто-напросто забудет меня там. Я обращаюсь к вам снова, дамы и господа, только из любви к исторической правде. Как невероятно это ни звучит, но я должен предупредить вас, что дело принимает еще более зловещий оборот.
