«Они», кем бы они ни были, всегда говорят, что не стоит писать кому-либо по пьяни. Надо было их послушаться. Они очень умны.

Я: Хос, скчаю по тебе

Я: Почему не отвечаеш?

Я: Хос мне нравится твое имя. Хоси. Хочу оседлать тебя хоси, ЛОЛ. Ты спишь? Или занят с кем то?

Я: Я знаю ты тут. Могу пспорить ты уже нашел себе новую девшку. Пошел ты.

Я: Пошел ты и твоя шлюха. Я ненавижу тебя. Засунь свой клуб себе в задницу я не стану твооей старухой и за десять милионов доллров.

Сказать, что, когда в семь утра прозвенел мой будильник, у меня было жуткое похмелье, значит, ничего не сказать. Я обнаружила сообщения, которые отправила между второй и третьей встречей с белым другом с целью проблеваться, и особенно неприятное сообщение после третьей встречи. Я хотела заползти под дом и умереть, так мне было стыдно. Благодаря невероятной силе воли, мне удалось заставить себя прибыть на работу вовремя. К счастью, количество детей в течение дня было небольшим, так что они не были слишком громкими и бешеными. Я все время думала о тех сообщениях, пытаясь решить: стоит ли мне позвонить Хосу и извиниться или же снова написать.

В итоге я решила написать ему. Он, вероятнее всего, в любом случае не ответил бы на мой звонок, и не мне винить его за это. Но я не могла оставить все как есть, это было не в моем характере. Приехав домой после работы, я схватила большой стакан воды и, тщательно подбирая слова, стала набирать текст.

Я: Извини меня за вчерашние сообщения. Это не оправдание, но я была пьяна и не думала, что делала. Извини, что побеспокоила тебя, и за те слова, что сказала. Я была сукой, не знаю, что на меня нашло, я чувствую себя ужасно. Обещаю, что больше я тебя не потревожу.

Я сидела, держа в руке телефон, неуверенная, хотела ли, чтобы он ответил мне или нет. Черт, моя голова убивала меня. И зачем я пила текилу? Ведь знала же, что не переносила ее. В последний раз, когда я пила текилу, я, скинув с себя рубашку, танцевала на кофейном столике на вечеринке, которая, к счастью, была очень маленькой. Гэри засунул долларовые купюры в мои джинсы и сказал пить больше текилы. Его друзья разразились одобрительными возгласами, размахивая передо мной своими деньгами. Гэри думал, это круто.

Полагаю, я не могла пожаловаться, что не было никаких предупреждающий знаков о том, что этот человек был придур...

Дверь распахнулась, и я вздрогнула.

— Мари, я должен поговорить с тобой, — сказал Джефф, тяжело садясь на стул рядом со мной.

— У меня жуткое похмелье. Я не хочу разговаривать, — пробурчала я, закрыв глаза.

— Это важно. Мне нужны деньги.

— У меня есть немного в сумочке. Сколько тебе нужно?

— Много, — ответил он, не встречаясь со мной глазами. — Я вроде как в безвыходном положении.

Это привлекло мое внимание, и я посмотрела на него. По-настоящему посмотрела на него. И то, что я увидела, повергло меня в шок. Он потерял, по меньшей мере, десять фунтов за последние пару недель, а его волосы явно не мыли в течение нескольких дней. Его лицо отдавало желтизной, а взгляд был неясным — неясным не только от похмелья.

— Джефф, ты болен? Ты выглядишь нехорошо. Я хочу измерить твою температуру.

— Господи, Мари! — воскликнул он, так сильно хлопнув рукой по стойке, что я почувствовала, как задрожал дом.

Я подскочила в испуге.

— Почему ты так чертовски назойлива? Я не твой ребенок, я – взрослый мужчина.

Я застыла. Джефф никогда не кричал на меня. Фактически, Джефф вообще никогда не кричал. Он всегда был мягким, а «дурь» никак не могла этого изменить.

— Извини, — сказал он, разминая свои плечи, будто он долго носил что-то тяжелое, и теперь у него болела спина. — Мне не стоило кричать на тебя. Но мне, правда, срочно нужны деньги, Мари.

— Зачем?

— Как капитал, — ответил он, снова отведя взгляд. — Я начинаю свой бизнес, но мне нужен стартовый капитал. На самом деле, мне нужен большой стартовый капитал. Адская возможность, я не могу позволить себе упустить ее.

Я покачала головой, гадая, сошел ли он с ума.

— Серьезно? Ты знаешь, у меня нет столько денег, — произнесла я. — Ты можешь взять все деньги, что у меня есть, но это всего около двенадцати сотен баксов. Это все.

— А что насчет Гэри?

Я застыла.

— Гэри?

— Есть же статус общего имущества? — спросил Джефф, нервно ерзая на сиденье. — Ты можешь позвонить ему и заставить его дать тебе денег. Мари, сделай это для меня. Мне очень нужны эти деньги.

Я медленно покачала головой, не уверенная, правильно ли расслышала его.

— Ну, во-первых, у Гэри никогда нет денег, — медленно произнесла я. — Он тратит их быстрее, чем зарабатывает, так что у нас в собственности никогда не было ничего ценного. А во-вторых, неужели ты забыл, что, когда мы виделись в последний раз, он ужасно избил меня?

Джефф наклонился ко мне, положив руки мне на плечи и встретившись со мной лицом к лицу.

— Я в отчаянии, сестренка. Как насчет твоего дома? Ты можешь получить кредитную линию, заложив дом?

Я снова покачала головой, ошеломленная. Джефф сошел с ума?

— Дом уже полностью заложен. Мы задолжали за него больше, чем имели. Что на самом деле происходит? — потребовала я ответа.

Я нисколечко не купилась на этот его «бизнес» и отказывалась верить, что Джефф забыл, что Гэри сделал со мной. Я не могла больше отрицать: происходило что-то очень и очень неправильное. Что-то достаточно плохое, чтобы мой младший брат был в отчаянии.

— Ничего, — ответил он, покачав головой и отвернувшись. — Я хотел заставить мое дело работать и думал, что ты могла бы мне помочь. Ты права, я не должен был просить помощи у тебя. Извини.

С этими словами он развернулся и вышел из дома. Секундой позже его автомобиль газанул и Джефф скрылся в ночи. Теперь, по прошествии времени, все кажется настолько очевидным, но, если честно, я никак не предвидела того, что случилось потом.

Ну, ни капельки.

Кёр-д’Ален, штат Айдахо

16 сентября

Хос

Хос откинулся на спинку кровати, наблюдая за задницей Серены, которая скакала на его члене, как королева родео.

Лучше так, чем смотреть на ее лицо. Не то чтобы Серена не была симпатичной, но она и в подметки не годилась Мари.

Говоря о ней… Он мог смотреть на ее лицо весь день.

Большинство его братьев хотели, чтобы он забыл об этой суке. Женщины, подобные ей, не стоят таких хлопот, куда лучше просто взять себе домовую мышь,[26] какую-нибудь сладкую попку, если случайные половые связи тебя не устраивают. А если она действует на нервы? Что ж, всегда есть другая сука, которая только и ждет, чтобы занять ее место.

Серена остановилась и оглянулась на него.

— Ты отвлекся?

Он рассмеялся и покачал головой.

— Прости, детка, задумался. Давай продолжим, ладно?

Он ободряюще шлепнул ее по заднице, и она улыбнулась ему тщательно накрашенными губами. Девчонка, без сомнения, была профи. Словно тисками сжимала вагиной, а ртом засасывала словно пылесос. Он был бы сумасшедшим, рассмотрев возможность отказаться от киски, от которой бросает то в жар, то в холод, ради старухи, которая могла быть отъявленной сукой.

Но какой сукой…

Рядом с Мари он никогда не скучал, и это было гребаной правдой. И он не думал, что отвлекся бы с ней, будь она на его члене. Она могла не быть такой профи как Серена, но у нее была самая сладкая киска из всех, что он когда-либо пробовал. Проклятье, да он хотел попробовать ее снова. Сама мысль об этом сделала его еще тверже.

Через час Серена ушла, а Хос по-прежнему лежал в постели. Время отбытия в клабхаус приближалось, но он все никак не мог перестать думать о Мари. Сегодня в Церкви собирались обсудить косяки придурка Джеффа.