Сказанное отнюдь не означает, что в те десятилетия не появлялось ценных исследований экономической истории России. Можно вспомнить труды Б.Д.Грекова, Н.М.Дружинина, А.М.Панкратовой и др. Но в целом история материального производства в России нуждается в существенном переосмыслении и более углубленном исследовании.

Уже отмечалось, что в процессе материального производства возникают и формируются две системы отношений – технико-технологическая и экономическая. Обе системы отношений не просто связаны, но и взаимопроникают друг в друга, и таким «проникающим» элементом наряду с человеком является техника, занимающая достойное место и в экономическом, и в технологическом способах производства.

Техника является древнейшим социальным феноменом. И можно вполне понять Эрнста Каппа, который свою книгу, возвестившую о появлении философии техники (1877 г.), препроводил эпиграфом: «Вся история человечества при тщательном рассмотрении сводится в конечном счете к истории изобретения все лучших орудий труда»[47]. В первоначальном, древнегреческом варианте под техникой (от «тэхнэ») имелись в виду любые искусство, мастерство, умение. Со временем понятие «техника» отдифференцировалось от такого беспредельно широкого значения и стало обозначать созданные людьми орудийные средства для осуществления процессов материального производства и обслуживания духовных, бытовых и других непроизводственных потребностей общества. С техники, пускай и примитивной, начался человек, развивая технику он становится животным и общественным, и разумным. В техническом творчестве проявляется уникальная способность человека материализовывать свое мышление, опредмечивать его. В своем техническом творчестве человек-изобретатель (Homo faber) не просто копирует природу, а именно изобретает, т. е. создает такие артефакты[48], которые не имеют аналогов в природе (начиная с колеса и кончая лазером).

В истории отношения общества к им же создаваемой технике, оценки ее места и роли, прослеживаются периоды – эпохи – различные по своему социально-психологическому и идейному содержанию, по своим корням и истокам, по своей продолжительности.

Эпоха зарождения техники и ее первых великих успехов была и эпохой оптимистического отношения к технике. У человека не было еще опаски и тревоги, а тем паче страха перед техникой. Более того – в ней он видит мощнейшее и к тому же единственное средство своего возвышения. Этот важный элемент мироощущения и социально-психологического настроя древних запечатлен и в мифе о Прометее, и в мифе о Дедале и его сыне Икаре, и в ветхозаветном сюжете, связанном со строительством Вавилонской башни. Отношение к технике принципиально меняется в условиях Средневековья с его засильем церкви и религиозного сознания. Технотворчество – дело богохульное, ибо все, что возвышает человека, уничижает Бога. Вот почему среди жертв инквизиции так много изобретателей, обвиняемых в союзе с «нечистой силой». Оптимистическая вера в технику вновь восстанавливается в своих правах с наступлением эпохи Просвещения. Технический прогресс представляется философам, в принципе отражавшим настрой обыденного сознания, непрерывно действующем и главным фактором совершенствования общества, его коренного преобразования. Начиная уже с «Новой Атлантиды» Фрэнсиса Бэкона (1624) техника непременно присутствует во всех социальных утопиях в качестве материальной основы желаемого общества.

Надлом в долгосрочном технологическом оптимизме даст о себе знать в уже упоминавшейся книге О.Шпенглера «Закат Европы», где цивилизация с ее техническим прогрессом будет объявлена разрушающей стадией в развитии культуры. Правда, предупреждающие громы двух мировых войн вроде бы были забыты в первые десятилетия научно-технической революции (пятидесятые-семидесятые годы). Эйфория ее успехами, да и всеми предшествующими техническими инновациями, казалось, отодвинула на задний план опасения и тревоги. И это вполне объяснимо: ведь по сути дела при жизни одного поколения широко вошли в производство, быт, науку и образование радио, автомобиль, самолет, телевидение, автоматизация, компьютерная, атомная и космическая техника.

Однако с семидесятых годов эта эйфория все больше сменяется технологическим пессимизмом, техника громогласно объявляется тем «злым демоном», который неподвластен человеку и неизбежно погубит его. Создается такое впечатление, что в течение многих веков философское, а тем более обыденное, сознание не обнаруживало объективных противоречий между обществом и человеком, с одной стороны, и техникой и технологией, с другой (мы имеем в виду наиболее распространенные представления, а не отдельные провидческие точки зрения). И вдруг – прорыв к пониманию, причем не просто противоречий, но самого настоящего антагонизма. В действительности же перед нами итог очень трудного процесса, познания ускоренного реалиями наших дней, т. е. экологическими и социальными последствиями научно-технической революции.

Нетрудно заметить, что и технологический оптимизм и технологический пессимизм имеют одно философское основание – техницизм, при котором отношения между обществом и техникой предстают в превращенном виде, техника рассматривается как сила, неподвластная обществу, более того – как вершитель его судеб. В философской концепции техницизма преувеличивается и возводится в абсолют относительная самостоятельность феномена техники и закономерностей его развития.

Такая относительная самостоятельность действительно существует, ибо такова природа всех социальных феноменов: относительная самостоятельность становится их атрибутом, как только они появляются на свет. В чем же проявляется эта самостоятельность!

Во-первых, она проявляется в том, что в современной литературе получило название «встречного» характера техники. Техника осмысливается как результат встречи человеческого духа с природой, поэтому сущность техники не может быть локализована ни в субъекте (человеческом духе), ни в объекте (природе), взятых в отдельности, она обнаруживает себя как отношение между ними. Практически это означает, что в артефактах наряду со свойствами, заданными человеком, сосуществуют свойства, не входившие в программу изобретателя. Своим происхождением эти свойства обязаны либо первозданной природе, либо тем повреждениям, которые человек ей причинил; по своим последствиям они могут либо приносить дополнительный положительный общественный эффект, либо оказаться «персоной нон грата» (ситуация индифферентности может не приниматься во внимание); с точки зрения познавательного процесса эти свойства могут либо выявиться неожиданно для автора в уже готовом изобретении, либо он предвидел их, но не был способен их избежать.

Во-вторых, созданная и введенная в эксплуатацию техника оказывает активное обратное воздействие на общество по принципу умноженного эффекта. Ярчайшими примерами в этом отношении сегодня являются автомобиль и телевидение, выступающие в качестве важных конституирующих элементов сегодняшнего общества – один прежде всего в сфере экономической и социальной, второй – в сферах духовной и политической. Возникнув как средство передвижения, т. е. для удовлетворения абсолютной, по Дж. Кейнсу, потребности (такой потребности, которую человек ощущает независимо от отношений с другими людьми), автомобиль в то же время стал средством реализации относительных потребностей, удовлетворение которых создает у человека ощущение превосходства над другими. В угоду этим нездоровым потребностям на автомобиль начинает работать значительная часть экономики, порой (в особенности в странах не очень развитых) даже в ущерб удовлетворению более важных потребностей[49]; автомобиль становится одной из основных причин ухудшения экологической ситуации и одним из важных криминогенных факторов (преступления, связанные с угоном автомобилей, убийством их владельцев; дорожно-транспортные происшествия). По аналогичной схеме может быть оценен обратный социальный эффект, исходящий от телевидения. Будучи задуманным для удовлетворения коммуникационных (и прежде всего культурных) потребностей общества, телевидение сегодня наряду с этим служит средством манипулирования массовым сознанием в политических, нравственных и иных целях. Многочасовое времяпрепровождение у телеэкранов отвлекает людей от чтения и делает их малограмотными, наносит ущерб психофизическому здоровью (в том числе является одной из причин охватившей современное общество гиподинамии, а также разнообразных неврозов).