По словам отца Марьям Шариповой, в его доме в Балахани постоянно проводятся обыски, а его самого неоднократно вызывали на допросы. Последний раз – 4 марта. Видимо, если отец дает правдивую информацию, он является немаловажной фигурой в Дагестане, поскольку, по его словам, 4 марта к нему приехал в Балахани лично заместитель начальника УФСБ Анвар Шамхалов и отвез "на прием к министру внутренних дел Дагестана Али Магомедову". С министром ему встретиться не дали, однако сообщили, что у министра есть информация, согласно которой его дочь Марьям является женой лидера Губденского джамаата Магомедали Вагабова. "Я в тот же день спросил у дочери, правда ли это. Однако она сказала, что никакого отношения к подполью не имеет. И замуж никогда не выйдет, не спросив моего разрешения".

Подчеркнем еще раз, что если отец прав, то семья Шариповых заслужила внимание высших правоохранительных лиц Дагестана. То есть в каком-то смысле принадлежит к дагестанской элите. Или – уважаемой части среднего класса. Это важно подчеркнуть, поскольку вовлечение на Северном Кавказе женщин из этого контингента в число террористок-смертниц – вещь, как минимум, не вполне обычная.

А теперь главное – Расул Магомедов сообщает, что 28 марта Марьям Шарипова была в Махачкале! Этот сюжет мы уже начали обсуждать ранее. В последний раз Расул Магомедов видел свою дочь вечером 26 марта, а затем уехал в Махачкалу. 28 марта Марьям приехала с матерью в Махачкалу на рынок. Днем 28 марта Марьям сообщила, что пойдет навестить подругу. Спустя пару часов она позвонила матери и сказала, что с ней все в порядке, и она сама вернется домой. Больше родители ее не видели.

В связи с этим автор "Новой газеты" задает вопрос: если генетическая экспертиза подтвердит, что на станции метро "Лубянка" действительно взорвалась Марьям Шарипова, то что делать с версией о рейсовом автобусе, на котором террористки прибыли в Москву из Кизляра? Ведь эта дорога занимает 36 часов, а отец Марьям Шариповой настаивает, что дочь еще днем 28 марта была в Махачкале.

Вот это уже – весьма серьезная несостыковка, не правда ли?

Вновь подчеркнем, что мы не обязаны (и даже не имеем права после всего, что случилось) ВЕРИТЬ сведениям отца Марьям Шариповой. Но что мы не можем и ОГУЛЬНО ОТВЕРГАТЬ эти сведения. Главное же для нас на этой стадии проводимого исследования – установить в качестве несомненного факта то, что между этими сведениями от отца Шариповой и тем, что бытовало еще недавно в качестве оперативно доказанной информации, имеется очевидная и далеко идущая несостыковка.

Обратим внимание на одну из дат, упомянутых в "Новой газете": 4 марта 2010 года Расул Магомедов был на допросе, где ему сообщили, что у главы МВД Дагестана есть информация, согласно которой Марьям Шарипова является женой лидера Губденского джамаата Магомедали Вагабова.

А 7 марта 2010 года, то есть за 22 дня ДО (!!!) взрывов 29 марта, на сайте kavkaz-uzel.ru появилась статья "Житель Дагестана ищет защиту у нового руководителя республики". В ней подробно описываются страдания Ильяса Шарипова – безвинного человека, которого прессуют озверевшие силовики.

Таким образом, уже к началу марта 2010 года история о брате-жертве и страдающей семье, в том числе, разумеется, и сестре Марьям, была раскручена. Вообще, семья Шариповых активно обращается за поддержкой в СМИ, рассылает обращения и сообщения в разные адреса, находится на соответствующем счету у наших либералов-правозащитников. "Комсомольская правда" от 9 апреля утверждает, что Расул Магомедов является одним из активистов дагестанской правозащитной организации "Матери Дагестана", и что данная организация защищает права исключительно ваххабитов. Последняя часть данного утверждения требует, как минимум, тщательной проверки.

Что же касается контактов Расула Магомедова с правозащитниками вообще, то я никоим образом не хочу сказать, что в этом есть что-нибудь плохое. Не охотой за либералами я здесь занимаюсь. А констатацией нескольких фактов.

Факт #1 – семья Магомедовых-Шариповых известна, в каком-то смысле респектабельна (по местным меркам, разумеется) и уж, как минимум, никак не маргинальна.

Факт #2 – эта семья удостоена особого внимания высоких дагестанских чинов.

Факт #3 – эта семья раскручена в прессе ДО события 29 марта.

Факт #4 – раскрутка семьи не лишена скандальности. При том, что в Дагестане любая раскрутка такой семьи по определению не лишена скандальности. Но в этой раскрутке есть откровенно скандальные обертоны.

Представительница такой скандально-раскрученной, очень засвеченной и достаточно авторитетной семьи вполне может находиться в зоне повышенного внимания спецслужб. В неразболтанной ситуации это просто ОБЯЗАНО быть так! Но даже в нынешней разболтанной ситуации это МОЖЕТ быть так. Кого-то "вести" надо! Кого? Самых раскрученных! Их немного. На них хватит оперативного ресурса.

Итак, вероятность того, что Марьям Шарипову (а то и всю ее семью) "ведут" – есть. И эта вероятность не так уж мала. А чем чревато то, что Марьям Шарипову "ведут"? Это чревато для террористов катастрофическими последствиями. Потому что те, кто сядет на хвост исполнительнице суицидального теракта, выявят очень многое. Связи этой исполнительницы с сопровождающими ее "операторами", связи этих операторов с террористическим штабом. А значит, если Марьям Шарипову "ведут" – есть угроза не только срыва тщательно подготовленного террористического акта в Москве (подчеркиваем – в Москве, где этих актов не было около ШЕСТИ лет!). Нет, есть еще и угроза "засветить" террористический штаб, существенные сегменты террористической сети.

Зачем так рисковать, если к твоим услугам масса человеческого материала, который не засветится, который безлик, безвестен?

У классических террористов нет никаких оснований задействовать Марьям Шарипову. Они по вышеуказанным соображениям эту самую Марьям будут обходить за версту. А значит, мы имеем дело не с классическими террористами, а с террористами, сориентированными на ведение политической войны. То есть на то, чтобы (даже с предельным риском для себя) использовать в суицидальном теракте уже раскрученную фигуру, раскрутить эту фигуру еще больше и попытаться соорудить образ, символ, легенду. Прошу прощения за кощунственность сравнения – этакую новую Зою Космодемьянскую. Только подобная цель – а это уже не цель классического теракта, а цель политической войны – может оправдать использование Марьям Шариповой в теракте.

Представительницу такой семьи брать для участия в суицидально-террористической атаке далеко не безопасно, если только… Если только не нужна раскрученная представительница, удовлетворяющая не требованиям собственно террористическим – безликость, безвестность, – а требованиям информационной войны (положительная, образованная женщина, доведенная до отчаяния озверелыми силовиками). Тем самым, мы выходим на нечто большее, чем обычная (досадная или даже показательная) несостыковка. Мы оказываемся на рандеву с несостыковкой другого рода – несостыковкой между фигурой суицидальной террористки и стандартами на проведение классического суицидального теракта. В зазоре, нами выявленном, может находиться только одно – ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЙНА.

Оговорив это, продолжим слежение за раскруткой сюжета с Шариповой.

4 апреля информация, изложенная в статье Ирины Гордиенко, со ссылкой на "Новую газету" появляется в Интернете на различных сайтах.

5 апреля данная статья выходит в бумажной версии "Новой газеты", а также продолжает воспроизводиться на сайтах в Интернете.

6 апреля Расул Магомедов в интервью "Интерфаксу" коротко повторяет то, что мы уже знаем из статьи Гордиенко. А также сообщает, что представители оперативно-следственной группы взяли у него анализы крови.

В этот же день, 6 апреля 2010 года, Федеральный оперативный штаб (ФОШ) Национального антитеррористического комитета (НАК) сообщает, что теракт на станции метро "Лубянка" 29 марта совершила террористка-смертница Марьям Шарипова из Дагестана. В сообщении НАК подчеркивается, что по имеющимся данным она являлась женой действующего (ОБРАТИМ ВНИМАНИЕ НА ТО, ЧТО ДЕЙСТВУЮЩЕГО!) на территории республики бандглаваря Магомедали Вагабова.