В середине зала стояло на пьедестале изваяние древнего парусно-гребного корабля в натуральную величину. Неизвестный скульптор не упустил ни одной детали, включая длинные ряды весел, мачты, паруса, такелаж и прочую оснастку, и даже разместил на палубе команду, изобразив матросов и офицеров выполняющими свои повседневные обязанности. Поразительное зрелище и потрясающее мастерство! Фантастическое искусство резчика – ювелирная обработка поверхностей и гениальное чувство композиции – наводило на мысль о том, что эмениты владели секретами художественного ваяния, до сих пор не раскрытыми современными скульпторами.

– Как думаешь, что это такое? – спросил Джиордино благоговейным шепотом, как будто находился в соборе. – Храм их богов?

– Скорее мавзолей или гробница, – таким же шепотом ответил Питт, указывая на возвышающиеся над полом головы. – Что-то вроде Зала хоккейной славы НХЛ или греческого Пантеона – для увековечивания памяти выдающихся деятелей того времени, возможно, инженеров, строителей, мореходов, преображавших и исследовавших древний мир. Или просто портретная галерея знаменитых капитанов, погибших в море. Мумифицировать их тела, естественно, не могли и сохранили для потомков таким вот способом.

– И как только крыша не рухнула при ударе кометы или не просела от наросшего за тысячелетия льда?

– Очевидно, строители работали по очень высоким стандартам, доступным только развитой культуре.

Во все стороны от главного зала расходился лабиринт бесчисленных коридоров без окон, стены которых украшали самые разнообразные морские пейзажи. Если современные люди ищут своего Бога в небе, то эмениты обожествляли одно только море. Скульптуры изображали именно людей, а не стилизованных под них богов.

– Давно исчезнувшая и всеми забытая раса, первой открывшая и мирным путем покорившая нашу планету, – с грустью прошептал Джиордино. – И не осталось ни предметов их культуры, ни следов их кипучей деятельности.

Питт кивнул в сторону путаницы вырезанных во льду проходов:

– Наверняка их нашли нацисты, открывшие этот город, а Вольфы перетащили в свой музей на “Ульрихе Вольфе”.

– Похоже, они раскопали не больше десяти процентов городских площадей.

– У них были другие неотложные дела, – иронически заметил Питт. – Например, прятать нацистские сокровища и реликвии, подгребать под себя экономику и правителей, извлекать золото из морской воды, планировать и рассчитывать уничтожение мира, чтобы переделать его потом на свой лад, ну и еще кое-что по мелочи. Какие уж тут раскопки!

– Чертовски жаль, что нет времени побродить здесь денек-другой и все как следует осмотреть.

– Я бы тоже не прочь отправиться в обзорную экскурсию по местным достопримечательностям, – отозвался Питт, с трудом стряхивая с себя очарование этого удивительного места, – но у нас с тобой осталось меньше часа на то, чтобы найти центр управления.

С сожалением покинув величественное здание эменитского пантеона, они выбежали на улицу и забрались в кабину. Двигаясь по следам, оставленным “снежным котом”, Питт провел громоздкий вездеход по центру города-призрака и въехал в туннель рядом с мавзолеем. Чем ближе они подбирались к комбинату, тем меньше осторожничал Питт, ведя машину на предельной скорости. Джиордино страховал, укрывшись за приборной панелью и выставив в окно автоматный ствол.

Проехав по туннелю около мили, они свернули за угол и чуть ли не нос к носу столкнулись со встречным электромобилем. Трое охранников, легко узнаваемых по черной форме, не веря своим глазам, уставились на несущегося по туннелю ярко-красного монстра. Водитель в панике ударил по тормозам, и его понесло юзом по ледяному полу туннеля. У двух других вовремя сработал инстинкт самосохранения, и они успели выпрыгнуть из машины в тщетной попытке продлить себе жизнь.

Послышался хруст и душераздирающий скрежет рвущегося металла, и “корабль снегов” проехался по хрупкому экипажу, как мусоровоз по трехколесному велосипеду. Водителя смяло вместе с обломками под колесами, а двух его напарников попросту размазало по стене. Глянув в зеркало заднего обзора, Питт увидел на полу туннеля груду покореженного металла и пластика и пару изуродованных обрубков, лишь отдаленно напоминающих человеческие тела.

Джиордино высунулся в окно и тоже посмотрел назад.

– Надеюсь, ты аккуратно платишь страховые взносы?

– Мой полис предусматривает ответственность только за причиненные убытки и повреждение чужого имущества. От лобового столкновения я никогда не страхуюсь.

– Стоит подумать, когда будешь переоформлять договор.

Через двести ярдов им навстречу попалась группа рабочих в красных комбинезонах. Они грузили деревянные ящики на платформы, прицепленные к большому “снежному коту”. Автопогрузчики с поддонами, на которых громоздились штабеля таких же контейнеров, один за другим выезжали из просторной пещеры, соединенной с туннелем коротким коридором. Массивная дверь из серебристого металла была распахнута настежь. По толщине и габаритам она здорово напоминала двери современных банковских хранилищ и держалась на стальном стержне, глубоко уходящем в лед.

Охранники и грузчики буквально остолбенели при виде исполина, выскочившего из заброшенного туннеля, и застыли в свете его фар, как олени на шоссе. Только когда Джиордино дал короткую очередь из выбитого окна по автопогрузчику, рабочие и охранники ожили и гурьбой бросились в пещеру, чтобы не попасть под колеса этого механического чудовища.

– Дверь! – заорал Питт, ударяя по тормозам.

Без труда вычислив замысел напарника и не тратя время на вопросы и уточнения, итальянец выпрыгнул из машины и подбежал к двери, а Питт дал несколько выстрелов поверх голов из своего кольта, прикрывая Ала и одновременно подгоняя ретирующийся персонал. Джиордино поразило, насколько легко удалось совладать с дверью, весившей, должно быть, несколько тонн. Он приготовился напрячь все мышцы, чтобы сдвинуть махину, но дверь повернулась неожиданно легко, как в невесомости. Когда она дошла до упора и с приглушенным щелчком встала на место. Джиордино решительно закрутил до отказа запорное колесо. Убедившись, что штыри засовов вошли в пазы, снял цепь с автопогрузчика, пропустил через колесо и прикрепил оба конца к нагруженной платформе, чтобы его нельзя было провернуть изнутри. Рабочие и охранники Вольфов оказались под замком без какой-либо надежды на скорое освобождение.

– Как думаешь, что в этих ящиках? – спросил Джиордино, забираясь обратно в кабину.

– Скорее всего, сокровища из эменитского города.

Питт лихорадочно переключал передачи, стремясь поскорее набрать максимальную скорость. Ехать предстояло еще довольно долго. Хотя фактор внезапности был на их стороне, все равно казалось чудом, что они смогли преодолеть столько препятствий без единого выстрела со стороны противника. Однако Питт не обольщался, прекрасно понимая, что это сказочное везение может закончиться в любую минуту. Пока что им удавалось избегать неприятностей, но, как только “корабль снегов” выскочит на открытое место, он сразу же станет мишенью номер один для сотен стволов, имеющихся в распоряжении черномундирных головорезов Гуго Вольфа.

Преодолев очередной изгиб туннеля, “корабль снегов” внезапно вылетел из него, как пробка из бутылки шампанского, и оказался в необъятных размеров сводчатой камере, в которой, судя по количеству авиатехники, размещался самолетный ангар. Не снимая ногу с газа, Питт сразу выхватил взглядом два огромных аэробуса в центре стоянки – “АЗОО” и “А340” – пассажирский и грузовой. Рядом с грузовым люком транспортника стоял “снежный кот” с поездом прицепных платформ, а по ленте транспортера один за другим уплывали в недра фюзеляжа уже знакомые деревянные ящики. Инженеры, техники, рабочие и служащие “Дестини Энтерпрайзес” организованной вереницей поднимались по трапу в соседний лайнер, предвкушая, должно быть, скорое воссоединение с родными и близкими на борту “Ульриха Вольфа”. Чуть в стороне заправлялся горючим небольшой реактивный самолет бизнес-класса с удивительно изящными обводами корпуса. Но самым поразительным во всем этом зрелище было полное отсутствие охраны, что, с одной стороны, успокоило Питта, а с другой – породило в голове грандиозный замысел из разряда тех, которые Джиордино характеризовал как “очередную зловредную пакость”.