— Абсолютно с вами согласна.

Айрин доела мясо с грибами и теперь наблюдала, как лопаются пузырьки в бокале с шампанским.

— Значит, можно сказать, что вы из тех людей, которые добились всего сами: положения в обществе, богатства и успеха. Вам нравится чувствовать себя независимым деловым человеком?

— Не задумывался. Скорее всего, нравится, иначе зачем бы мне к этому стремиться?

Но вы ведь тоже сами всего достигли. Вам нравится чувствовать себя независимой деловой женщиной?

Масштабы их деятельности были настолько несопоставимыми, что Айрин разобрал смех.

Отсмеявшись, она кивнула.

— Нравится. Только где вы и где я? Сравнивать просто смешно.

Фроста очаровал милый смех Айрин, он улыбнулся и спросил как можно небрежней:

— А близкий друг в настоящее время имеется?

Айрин тяжело вздохнула, он задел больное место.

— Близкий друг? Нет. На это у меня не остается времени, да и склонности к романтическим приключениям не имею. — Может, когда-нибудь в будущем, подумала она. Когда близнецы подрастут... Если, конечно, встретится хороший человек, который действительно стал бы ей близким другом. Только не замужество!

Через это она уже прошла, и раны, нанесенные Кевином, еще не совсем затянулись.

Эдвард Фрост наклонился к ней через стол.

— Ваш брак был настолько неудачным?

Айрин внимательно посмотрела на него, сложила перед собой руки и тоже наклонилась к нему.

— Не люблю оглядываться назад и вспоминать прошлое.

Фрост откинулся на спинку стула.

— Даете понять, что это меня не касается?

А как же семья, дети? Женщины, по-моему, не могут обходиться без этого. Тем более, вы еще такая молодая. Неужели вам не хочется обрести то, что называют домашним очагом?

— А почему вы до сих пор не обзавелись домашним очагом?

В глазах Фроста мелькнула досада, но губы улыбнулись.

— Не в бровь, а в глаз! — заметил он. — Наверное, потому, что не стремился к этому. До сих пор не представлял себя в роли отца семейства, а возможно, постоянство вообще не является моей отличительной чертой. Я твердо знаю, что детям требуется внимание не только матери, но и отца. К тому же я пока не встретил женщины, которой захотел бы быть верным до конца своих дней. В противном случае семейная жизнь превращается в ад. — Он нахмурился и замолчал.

— Вы росли в такой семье? — неожиданно вырвалось у нее.

— Эту тему мы не станем обсуждать за ланчем. — Он помолчал немного. — Да, я узнал это на собственном опыте, — нехотя признался он. А теперь давайте лучше пить шампанское и есть это вкусное манговое мороженое, — сказал он, глядя на подходящего к их столику официанта, который принес на подносе красиво украшенные вазочки с мороженым.

Господи, зачем она задала ему такой бестактный вопрос?! Щеки Айрин горели от стыда, когда она механически начала есть мороженое, не чувствуя его вкуса.

— Айрин, — окликнул ее он, — успокойтесь, все в порядке. Не переживайте.

Тихий красивый голос заставил Айрин поднять на него виноватый взгляд. Его лицо было серьезным, но взгляд светился странной нежностью.

— Я не имела права задавать вам вопрос, касающийся вашей личной жизни. В конце концов, мы с вами совершенно чужие друг другу люди.

— Предпочитаю думать, что это не совсем так. Если бы я не хотел отвечать на ваш вопрос, я бы не ответил.

Айрин снова опустила глаза в вазочку с мороженым, но теперь она почувствовала его восхитительный вкус. Однако разговор с Фростом приобретает опасный для нее характер, решила она. Надо быстрее выбираться из сложившейся неловкой ситуации. Она доела мороженое и сказала:

— Извините, Эдвард, мне нужно отлучиться на минуту попудрить нос.

— Конечно.

Айрин взяла висевшую на спинке стула сумочку и встала. Фрост тоже встал, поразив ее своими старомодными манерами.

— Туалетная комната в дальнем конце зала направо, — тихо произнес он.

— Благодарю вас.

Айрин улыбнулась ему и, сдерживая шаг, пошла в том направлении, которое он ей указал. Прежде чем скрыться за портьерами, она оглянулась. Эдвард Фрост уже снова сидел, держал в руке бокал шампанского и смотрел ей вслед. После секундного колебания она скрылась за дверью дамской комнаты. Благоуханное облако окутало ее. Все вокруг блестело, облицовка из черного гранита в сочетании с белым мрамором и золотом на стенах поражала воображение. К счастью, в кабинках никого не было, и Айрин решительно подошла к окну. Осмотрев запоры, она толкнула раму вверх и вздохнула с облегчением, когда ей удалось открыть окно, выходившее во внутренний дворик. Снаружи никого не было видно. Айрин залезла на подоконник и, пригнувшись, посмотрела вниз.

Высота равнялась человеческому росту, может чуть-чуть выше. Если бы не узкая юбка и туфли на высоких каблуках, она прыгнула бы не раздумывая. Что же делать? Вернуться за столик, где ее дожидается Эдвард Фрост? Оставить безнаказанным его обман? Нет, ей следует его проучить. Тем более что его нежные взгляды и другие попытки сближения ей совершенно ни к чему. Она не даст себя одурачить еще раз. Кевин тоже был обаятельным до свадьбы, а потом стал семейным диктатором.

Айрин скинула с ног туфли, посмотрела, где они приземлились, подняла выше колен юбку и спрыгнула. Видел бы кто-нибудь сейчас эту деловую женщину, успела подумать она и тихо вскрикнула, когда в ее колени вонзились колючки какого-то растения, росшего возле стены. Сверху она приняла эти растения за траву. Превозмогая боль, Айрин встала с земли, оправила юбку, подобрала сумочку. Потом отыскала и надела туфли и поспешила к воротам, которые вывели ее на боковую улицу, где она сразу остановила такси. В сумочке нашелся пластырь, которым она залепила самую глубокую царапину на колене. Мимолетный стыд за свой поступок сменился чувством глубокого удовлетворения.

3

В прихожей Айрин сняла туфли, тихо прошмыгнула к лестнице, чтобы не заметила мать, и закрылась в ванной комнате. Ее немного лихорадило, вероятно нервная реакция, подумала она. Давно ей не приходилось совершать такие героические поступки, как прыжок из окна.

Со времен своего далекого детства. Она быстро разделась и приняла душ. Потом обработала царапины на коленях, сжимая зубы от боли, и залепила их большим пластырем. Об Эдварде Фросте и его реакции на ее исчезновение из ресторана думать не хотелось. Только перед глазами стояло его лицо, когда он смотрел ей вслед, и нетронутый бокал с розовым шампанским, в котором лопались пузырьки газа.

Она высушила феном волосы, натянула на себя джинсы и светлый пуловер. Глядя на себя в зеркале, Айрин улыбнулась. Давно уже она не чувствовала себя такой молодой. Сейчас ей точно можно было дать не больше шестнадцати. Приключение, кажется, пошло ей на пользу.

Айрин вздохнула, подумав о том, что придется все рассказать матери.

— Боже мой, детка, что еще ты способна выкинуть?!

Айрин вспомнила, что так обычно мать говорила с ней в детстве, когда она совершала какую-нибудь провинность.

Она выложила матери все, что произошло с ней днем, чем поразила Джун настолько, что та от волнения схватилась за сердце.

— Он заслужил это! — крикнула дочь, защищаясь.

— Я не спорю, хотя заманить женщину в ресторан не самое худшее преступление.

Изумленное выражение так и застыло на лице Джун.

— Представляешь, он сказал то же самое почти слово в слово. — Айрин виновато посмотрела на мать. — Но, согласись, я имела право уйти, когда мне захочется, после того как меня обманом принудили сопровождать кого-то на ланч. Ведь я отказывалась.

— Ну, это я понять могу. Только зачем нужно было уходить таким экстравагантным способом? Ладно, давай выпьем кофе. Ты вернешься на работу?

— Нет, Ларри и Джим справятся сегодня без меня. Я поеду в школу за детьми. Они будут довольны.

Джун кивнула.

— Они будут в восторге.

Мать догадывалась, почему Айрин решила устроить себе выходной до конца рабочего дня, и решила не лезть к ней со своими советами.