Что же касается бамбуковой куфии (прозванной так за то, что целыми днями висит на ветвях бамбука), то она вообще кусает лишь тогда, когда ей причинят боль.
Но пожалуй, самая «добродушная» из всех куфий — храмовая. Будучи ядовитой, она тем не менее позволяет брать себя в руки (при условии деликатного обращения, конечно), и этим пользуются местные жители и священнослужители. Первые приносят их в свои дворы и поселяют там, считая, что присутствие куфии способствует семейному счастью, вторые же привозят змей на остров Пенанг и поселяют их в знаменитом Змеином храме.
Все эти копьеголовые змеи, или куфии, — жители Восточного полушария. В Западном есть свои копьеголовые змеи — ботропсы. Они крупнее и отнюдь не такие «добродушные». В частности кайсака, или лабария, достигающая 2,5 метра в длину, служила, как рассказывает легенда, орудием в войне индейских племен. По этой легенде еще в XIII веке индейцы племени араваков, чтоб отомстить своим врагам — индейцам-карибам, тайно завезли на Малые Антильские острова змей, где они не только прижились — размножились и стали бичом для местного населения, которое тогда составляли карибы.
Другую змею, полутораметровую жарараку обыкновенную, тоже, согласно легенде, завезли на Мартинику плантаторы в начале XIX века. Они считали, что присутствие змей на острове лишит возможности негров-невольников убегать от своих хозяев и скрываться в лесах. Действительно, жарарака погубила тысячи людей, не только скрывающихся в лесах, но и работающих на плантациях.
Однако ученые сомневаются в истинности версий о переселении змей. Они считают, что никто этих змей никуда не завозил. То, что лабария живет только на Мартинике, а жарарака лишь на одном из островов Малого Антильского архипелага — на острове Сент-Люсия, еще ничего не доказывает. Хоть эти острова и стоят достаточно далеко от берегов Южной Америки, змеи вполне могли попасть на них с материка на каком-нибудь вырванном ураганом и сброшенном в море дереве. Зоологи знают немало случаев, когда животные на каком-то плавающем предмете преодолевали и гораздо большие пространства.
Так или иначе, но змеи на этих островах живут и размножаются в огромных количествах. Опасность их стала так велика, что в конце прошлого века пришлось принимать решительные меры. Для начала завезли мангуст. Они оказались бессильными — у этих зверьков нет иммунитета к яду жарараки. Тогда привезли из Африки активных истребителей змей — птиц-секретарей. Однако и они оказались бесполезными: секретари охотятся лишь днем, а жарарака активна только ночью.
В 1902 году извержение вулкана Мон-Пеле чуть ли не две трети острова превратило в кладбище. Но на змей эта катастрофа не очень подействовала. Жарараки — самые многочисленные змеи в Бразилии, Уругвае, Парагвае. В Мексике такие же многочисленные змеи — урту.
Жарараки и урту довольно крупны, но тем не менее они карлики рядом с бушмейстером — очень красивым и довольно редким представителем семейства ямкоголовых. Длина бушмейстера — более трех с половиной метров, и многие змеепитомники хотели бы иметь у себя таких змей. Бразильский змеепитомник Бутантан снаряжал специальные экспедиции, но они не дали результатов — найти бушмейстеров не удалось. Эти змеи поступают в питомник лишь случайно и очень редко — в среднем раз в шесть лет.
Бушмейстер, конечно, змея знаменитая, но гремучие змеи знамениты больше. Они живут в США и Мексике, отдельные виды — в Канаде и Южной Америке. Они разные по величине: от сравнительно мелких — просяного и мексиканского карликового гремучников длиной в 50–60 сантиметров до великанов (ромбический гремучник достигает чуть ли не двух с половиной метров в длину). Но у всех у них есть погремушки или трещотки.
Вскоре посл?5 первой линьки у молодых гремучих змей кончик хвоста утолщается. Когда происходит следующая линька, кусочек кожи на хвосте из-за утолщения не может слезть и остается. После второй линьки появляется еще один, потом еще и еще. В течение жизни часть этих колец-колокольчиков змея теряет, но многие, частично надетые друг на друга, остаются и более или менее свободно болтаются. Выведенная из нормального состояния змея поднимает кончик хвоста и начинает быстро вибрировать им (кстати, это свойственно и щитоморднику — родственнику гремучей змеи, но у него нет погремушек). От вибрации все колечки трясутся и издают довольно громкий, слышный, как пишет Н. Дроздов, на расстоянии 30 метров, звук. «Очень трудно передать характер этого звука, — пишет далее Н. Дроздов, — однако… мы убедились, что он удивительно сходен со стрекотанием узкопленочного кинопроектора».
Звуковой сигнал служит предупреждением (конечно, не сознательным) тем, кто приближается к змее, и благодаря этому сигналу часто удается избежать столкновений. Естественно, что предупреждение адресуется тому, кого змея боится сама, иначе она не пришла бы в возбуждение. Грызунов же — главную свою добычу — гремучие змеи, конечно, не предупреждают заранее. Если же противник не учтет предупреждения, змея нападает, причем яд ее имеет очень сильное токсическое действие. Это относится и к полосатому гремучнику, и к ромбическому, и к техасскому, и к зеленому, но особенно к каскавеле, или страшному гремучнику, широко распространенному в Южной Америке и считающемуся одной из самых опасных и ядовитых змей. Недаром в Бутантане уделяют особое внимание изготовлению сывороток против укусов этих змей.
Сейчас количество гремучих, как, впрочем, и вообще змей, в Южной Америке значительно сократилось. А когда-то их было столько, что они внесли свою «лепту» даже в народный танец мексиканцев. Профессор Ф. Ф. Талызин, работавший некоторое время в Мексике, рассказывал, что в 1959 году, попав случайно на свадьбу в небольшом мексиканском селении, он обратил внимание на странные движения танцующих. «Танцуя румбу, кавалеры время от времени выбрасывали далеко вперед или вбок ногу, словно что-то давя каблуком… Такое резкое движение как-то не гармонировало с довольно спокойным танцем. Я попросил хозяина объяснить происхождение такого необычного па, поскольку румба — танец, появившийся впервые в Мексике. Он сообщил нам, что в прежние времена в стране обитало несметное количество гремучих змей, частенько докучавших танцорам неожиданным появлением. Заметив змею, кавалер, не прерывая танца, делал резкий выпад ногой в сторону, чтоб растоптать ногой голову ядовитого посетителя. Позже это довольно грациозное движение превратилось в неотъемлемую часть румбы. Само слово „румба“ означает „менять направление“».
Семейство Аспидовые. В это семейство входят самые опасные, то есть самые ядовитые змеи. Одна из таких — австралийская двухметровая тигровая змея. В Австралии, как известно, тигров нет, и к тиграм эта змея не может иметь никакого отношения. Очевидно, ученые дали ей такое имя за окраску — желтые полосы по черному фону. Считается, что тигровая — самая ядовитая из всех наземных змей: яда одной достаточно, чтобы убить 400 человек.
Под стать тигровой тайпан — самая крупная ядовитая змея Австралии. Причем очень агрессивная. К счастью для австралийцев, эта змея малочисленна, водится в безлюдных районах, и человек сталкивается с ней редко.
Третья очень опасная змея Австралии — смертельная. Хоть яд ее намного слабее, чем у тигровой и тайпана, свое мрачное название змея получила не зря. При виде человека она не удирает, а прижимается к земле, становится совершенно невидимой. И если человек, идущий по дороге, не заметит ее и случайно наступит — змея немедленно пускает в ход зубы. В Австралии среди местного населения существовало поверье, будто смертельная змея специально подкарауливает прохожих, чтоб укусить их. Примерно такое же поверье, связанное с королевской коброй, существовало в странах Юго-Восточной Азии: она, мол, подкарауливает людей, нападает на них безо всякой причины и даже упорно преследует.
