Был один из тех не по сезону теплых ноябрьских дней, которые хочется провести на воздухе. Поскольку, стоит только перемениться ветру, он принесет дуновение зимы, и тогда уж до самой весны придется кутать шею в шарф и носить тяжелое пальто. Поэтому Джулия провела день на террасе, ухаживая за тем, что осталось от ее растений в ящиках, и пытаясь рассортировать очередные отпечатки.

Два дня назад, для того чтобы добраться до старинного крестьянского домика, который ей давно хотелось снять, она вскарабкалась на высоченный холм. И когда Джулия возвращалась домой, спина нестерпимо болела. Даже сейчас эта боль еще чувствовалась.

Джулия попробовала сосредоточиться на снимках, но дети устроили такую потасовку, что пришлось отправиться на длительную прогулку, чтобы успокоить их. Однако ничего не помогало.

— Может, они просятся наружу? — спросила она Сесила.

— Наружу? — пробормотал он и с ужасом посмотрел на нее. — Тогда, может, тебе лучше пообедать дома?

— Нет, мне бы хотелось куда-нибудь пойти. Кроме того, ей было жаль расставаться с Сесилом. Хотя больше не было необходимости в ширме, отгораживающей ее от Пола, Сесил по-прежнему заходил к ней два раза в неделю, и Джулия была рада его обществу. Он оказался хорошим другом…

Они отправились в итальянский ресторанчик, где можно было расслабиться и спокойно наслаждаться едой. То, что нужно, подумала Джулия.

Но усилившаяся .боль в спине никак не позволяла ей найти удобное положение. Она вдруг почувствовала какой-то спазм в животе.

— Что такое? — встревожился Сесил.

— А? Да ничего. Сейчас пройдет.

И Джулия принялась изучать меню. Подошел официант, они сделали заказ. И тут она снова почувствовала, как ее скрутил спазм. Джулия заерзала. Определенно в ресторане стояли не самые удобные стулья в мире!

— С тобой все в порядке? — опять забеспокоился Сесил.

Джулия кивнула, снова изменив положение. Ее футболистам здесь явно было не по себе. Тогда она встала.

— Я скоро вернусь.

Спускаясь вниз, где находились туалетные комнаты, Джулия опять ощутила спазм. Затем еще один… Ее трясло, когда она вернулась к столу. Сесил сразу же заметил ее состояние.

— Что случилось?

— Кажется, я рожаю.

— Нет, — сказала Джулия.

Она уставилась на сестру и повторила это снова. Она продолжала повторять это с тех пор, как Элис нашла их с Сесилом в больнице накануне вечером.

— Нет, Элис! Я не знаю, где Пол. Я не знаю, как с ним связаться. Я не хочу связываться с ним.

— Но это необходимо, — настаивала Элис. Она стояла рядом с кроватью Джулии, уперев руки в бока, и не менее свирепо смотрела на сестру, которая раздраженно теребила край простыни и пыталась думать о приятном, как советовал ей врач. Но у нее ничего не получалось, потому что Элис продолжала упорствовать.

— Это ничего не даст, — твердо сказала Джулия. — Кроме того, — добавила она, глядя в окно, — он не хочет ничего знать. Потому что никак не может смириться с моей беременностью. — Вздохнув, Джулия пояснила: — У него уже была беременная жена.

Она никогда не рассказывала Элис о Шейле и их ребенке, потому что этого наверняка не хотел бы Пол. Сейчас Джулия вкратце поведала сестре о его жене, о ребенке, которого они ожидали, о том, как Пол потерял обоих — и не может ни простить себе этого, ни забыть о случившемся.

— Ясно теперь, почему он предпочитает оставаться в стороне? — закончила она и слабо улыбнулась Элис.

— Черта лысого! Мне ясно только, какой он эгоистичный осел! — Элис носилась по комнате, едва не врезаясь в стены. — Его жена умерла — и это дает ему повод быть свиньей по отношению к женщине, которую он сделал беременной?

— Ты не понимаешь, — устало вздохнула Джулия.

— Нет, совсем не понимаю! — выпалила Элис, она кипела от негодования. — У тебя будет двойня! Ты чуть не родила вчера двойню. Это не ты должна о ком-то заботиться, заботиться должны о тебе!

— Я не забочусь о нем. Я просто говорю, что он мне не нужен, — попыталась утихомирить сестру Джулия. — Мне никто не нужен.

Она старалась говорить спокойно и рассудительно. Но провести Элис ей не удалось.

— Чушь! — воскликнула та. — Тебе нужны постельный режим, спокойствие и кто-то, кто обеспечит тебе все это.

— Только не Пол.

Элис обожгла ее взглядом и сделала еще круг по спальне. Джулия устало прикрыла глаза.

— Послушай, — наконец сказала она со всем терпением, на которое была способна, — ты отнюдь не помогаешь созданию вокруг меня спокойной обстановки. Такое впечатление, что ты вот-вот взорвешься. Так что ступай отсюда и дай мне поспать.

Элис остановилась и озадаченно посмотрела на сестру.

— Прости, но… — Она тут же перебила себя: — Все, затыкаюсь. Отдохни. Я буду в соседней комнате.

— Тебе совсем не нужно сидеть здесь.

— Нет, нужно. И если не хочешь выдержать еще одну битву по этому поводу — спи.

Джулия понимала, что нет смысла спорить, когда надменный подбородок Барнсов вздернут так воинственно.

— Все будет в порядке, — прошептала она, когда сестра коснулась губами ее лба.

Она продолжала улыбаться, пока Элис не вышла из комнаты, а затем закрыла глаза, надеясь, чтобы так и было. Джулия молилась об этом с того самого момента, когда начались схватки и Сесил прямо из ресторана отвез ее в больницу. Туда вызвали ее лечащего врача. Он осматривал Джулию, что-то бормоча и цокая языком, а она в панике, с побелевшим лицом и пересохшим ртом, смотрела на него.

— Я?.. Они?..

Но так и не смогла высказать своих глубинных страхов.

Наконец врач поверх очков взглянул на нее.

— Вам, моя дорогая, нельзя так волноваться.

— Не буду! — с жаром пообещала она. — Но они… С ними все в порядке?

— Посмотрим. Нужно остановить схватки.

И он настоял на том, чтобы ночь Джулия провела в больнице.

Слава Богу, ничего фатального не случилось. Всю ночь Джулия пролежала без сна, стараясь не шевелиться, стараясь совершить невозможное — расслабиться. Сесил вызвал Элис, и они вдвоем просидели рядом с ней всю ночь, тоже ни на мгновение не сомкнув глаз.

Наконец ритмические сокращения в животе стали реже и слабее. К утру они уже были едва ощутимыми и нерегулярными…