Отец Ирода Великого, Антипатр, отпрыск богатого и знатного арабского идумейского рода, был одним из важнейших военно-политических деятелей своего времени. Советник одного из двух последних братьев-Хасмонеев во время затяжной гражданской войны, он понял, что Рим собирается взять Палестину под прямой контроль. Он поддержал Помпея и не проиграл. Это была блестящая пора в истории Рима: Цезарь, Помпей, Марк Антоний, Октавиан Август были современниками Антипатра и его сына, Ирода. Юлий Цезарь заметил Антипатра и в 47 г. до н.э. назначил его римским наместником – «прокуратором Иудеи».

Молодой Ирод был сыном Антипатра от знатной и богатой принцессы арабского набатейского дома. Как замечает Британская Энциклопедия, Ирод был арабом по крови (как по матери, так и по отцу) и иудеем по вере. Он родился, видимо, в Мареше или в Ашкелоне, покоренных Яннаем. Все семейство Ирода было увековечено им в географии Палестины.

В честь своего отца Антипатра он назвал город Антипатр, ставший впоследствии городом Рас эл-Эн, (после 1948 – Рош ха-Аин), у истоков речки Яркон. В честь своей матери Ирод назвал крепость Кипрос, стоящую на южном берегу огромного ущелья Кельт. Небольшая крепость прекрасно видна, когда вы едете к монастырю св. Георгия Хозевита. Любимый старший брат Ирода, Фасаэль, стал городом (Фасаэль) в долине Иордана. Он остался и по сей день, и сохранил свое название (палестинское село эль-Фасиль). Древние руины находятся немного в стороне от современного села, у кургана Тель Шейх Дейб. Выше бьют источники, питавшие город. В наши дни они схвачены в бетон, но вы увидите остатки старинных акведуков и красивый водосборник.

Другой брат, Архелай, стал стал городом (Архелаис) возле источников эль Ауджи, к северу от Иерихона. Здесь больше всего воды, настоящая река, где можно купаться, а можно испытать силу духа. Современный бетонный акведук, тянущий воду источника, спускается под крутым углом с холма, создавая классическую «водную горку». Вода несется со страшной силой, спуск требует огромного присутствия духа. Я там спускался несколько раз, пока, при неудачном спуске, не сломал три ребра и ободрался порядком.

Юлий Цезарь назначил Ирода и его брата Фасаэля со-правителями в 47-м г. до н.э., но первая попытка установить Pax Romana в Палестине не удалась. В 40-м году до н.э. противники Антипатра и Ирода пригласили в страну парфян – вторую сверх-державу того времени. Так, их предшественники пытались поставить на египтян против ассирийцев, на Cелевков против Птолемеев, а их последователи – на Россию против Америки. Парфяне взяли Иерусалим, восстановили власть своей креатуры, а семье Ирода пришлось бежать.

В этот трудный момент они вспомнили о неприступной крепости Масада, высящейся на крутой скале у переправы через «осиную талию» Мертвого моря. Семья Ирода укрылась в Масаде, а сам Ирод бежал в Рим. Ирод произвел большое впечатление на римлян. Он был классным спортсменом, художником, архитектором, оратором на пирах, веселым другом, знатоком поэзии, свободно говорил по-гречески и по-латыни. Когда он отплыл к берегам Палестины, в его кармане лежал утвержденный римлянами титул царя Иудеи, а сопровождало его целое римское войско. Он высадился в Акке, был хорошо принят местными жителями, прошел по Галилее, освободил Яффу, спас родню с Масады, (они уцелели благодаря редчайшему чуду – дождю в пустыне), и, наконец, взял Иерусалим.

Уже позднее, упрочив свой режим, Ирод задумался об усовершенствовании Масады, сверх-бункера на всякий случай. (Так Сталин построил бункер в Куйбышеве, американские президенты – в Скалистых горах, Гитлер свил Орлиное гнездо в Альпах.) Ирод знал, что египетская царица Клеопатра, с одной стороны, иудейская община, с другой стороны, охотно отделались бы от него. Поэтому он превратил маленькую крепость в несокрушимый бастион. Он перекинул акведуки, вырубил резервуары и наполнил их дождевой водой из долин к западу от скалы. Эта водная система вмещала 40 тыс. куб. м, и благодаря ей на Масаде было больше воды, чем в вади Бейдан весной; цвели цветы, росли овощи, сменялась вода в роскошных римских банях. Из резервуаров наверх воду подымали люди через Водные ворота на севере горы.

Чудеса Масады – красивые дворцы, древнюю синагогу, паровую баню, резервуары, мозаичные узоры, византийскую церковь – трудно разглядеть из-за масс туристов, пыхтящих под палящим солнцем пустыни и помнящих только о мрачном конце этой крепости, но не о ее мрачном начале. Ирод построил на вершине два дворца. Западный дворец был общественным зданием с его банями, бассейнами, тронным залом. Северный дворец повис над пропастью, как ласточкино гнездо, отделен от горы мощной стеной. Там хорошо было в лунную ночь, с чашей вина в руке, смотреть на зеркало моря и внимать голосу арфы.

Ирод опасался, что ему придется отсиживаться в Масаде долгое время, но его опасения не оправдались. Ему предстояла долгая хорошая жизнь. Он стал царем и замечательным зодчим. Он был плохим человеком, ставленником Рима, тогдашним Сомосой или Батистой, но большим плохим человеком. Он перебил всех потомков хасмонейской династии. 17-летнего брата своей жены, Ионафана, он утопил в бассейне в горах над Иерихоном, казнил трех собственных сыновей. Римляне, похохатывая, рассказывали bon mot: лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном. Предполагалось, что царь иудеев Ирод не ел свинину.

Казнил он и любимую жену, хасмонейскую царевну Мариамну, и (по Талмуду) залил ее тело медом и совокуплялся с трупом. Впрочем, другой талмудический рассказ предлагает отличную версию: он захватил власть, чтобы жениться на принцессе. Когда она увидела, что Ирод победил, и вся ее семья казнена, она поднялась на башню и бросилась вниз со словами: «Знайте, тот, кто назовет себя потомком Маккавеев – раб и сын рабов, потому что все потомки Маккавеев погибли».

Отношения Ирода с иудеями были сложными. Им не нравилось, что ими правит потомок недавних неофитов, «вчерашний раб, татарин, зять Малюты». Патриотам не нравилось, что он – ставленник империи. Но его непременная удачливость компенсировала недостатки.

Ирод считал себя не только царем иудеев, но царем всей страны, и заботился (на свой лад) о всех ее общинах. Для самарян он отстроил роскошный город Себасте (Севастополь), на месте разрушенной Гирканом Самарии, и Неаполис (ставший по законам семитской фонетики Наблусом) – на месте сожженного иудеями Шхема.

Для иудеев же Ирод отстроил иерусалимский храм Яхве, один из самых больших храмов эллинистического мира. До тех пор на маленькой горе над древним городом стоял маленький храм, по традиции, построенный «вернувшимися» иудеями на месте древнего храма Соломона. Храм был слишком мал и беден, и набожные иудеи мечтали, что придет Мессия – «Помазанник Божий», богоизбранный царь иудеев, отстроит новый внушительный храм, а старый храм чудом унесет в Негев.

Талмуд рассказывает о решении Ирода построить новый храм. «В начале своего царствия Ирод убил мудрецов, а мудреца Баву б. Бута ослепил. Пришел Ирод к слепому Баве, выдал себя за сочувствующего, и принялся хулить Ирода. Но Бава не поддержал, сказав (словами Библии): «Не хули царя». «Не бойся, никто не услышит», – провоцировал его Ирод. «Сказано: у стен есть уши», – отвечал Бава. Наконец Ирод сдался и сказал: «Если бы я знал, что вы, мудрецы, такие послушные подданные, я бы вас не казнил. Но что теперь делать?» «Ты погасил Свет Мира (жизнь мудрецов), во искупление принеси Свет в мир, то есть построй храм», ответил Бава б. Бута19.

Рассказывают, что Ирод опасался вмешательства имперских властей. Ведь власть Ирода была не больше власти первого секретаря КП союзной республики в советскую эпоху. Но и отважиться на такую стройку, не получив визу Рима, он не смел. По совету того же Бавы б. Бута, Ирод послал гонца в Рим с просьбой разрешить строительство храма. Гонец поехал неспешно, через Кипр и Родос, не застал императора в Риме, последовал к вилле императора, попросил аудиенцию, прождал год. Через год с лишним император принял гонца, прочел послание и ответил: «Если не начал строительство – не начинай. Если только начал – сломай. Если достроил – ладно, пусть стоит». Неспешно поехал гонец в Палестину, и вернулся, когда храм уже был достроен.