Выяснила. В основном показывали Германию и Чехию. Мелькали кадры хроники, машины были похожи на дохлых рыб, люди плавали в лодках по улицам. Но что больше всего раздражало в этих кадрах, так это совершенно довольные рожи обывателей. Если бы такое несчастье случилось где-нибудь в нашей стране, показывали бы рыдающих женщин, голодных мокрых детей, горы погибших и сакраментальные вопросы сытых начальников: «А кто мог подумать, что начнется такое?»

Немцы были спокойны. Они махали руками в камеру, со смехом выгружали мокрые вещи из квартир. Пожарные доблестно спасали кошек, застрявших на деревьях. Все были сухие, сытые и довольные.

Конечно, хорошо им веселиться, когда машина застрахована, квартира застрахована, шмотки все можно просто выбросить, а вместо них за полчаса в супермаркете купить еще лучше.

Если бы у меня машину затопило, я бы следующую только через несколько лет купила, да и то…

Ладно, все равно людей жалко: у них куча забот – ремонт, покупки, на работе небось у всех бардак. А если компьютеры затопило? Интересно, подлежит ли восстановлению мокрый винчестер… Я представила себе, что будет, если у нас в офисе пропадет вся информация на всех компьютерах. Ужас! Можно сразу закрывать фирму, не мучиться…

Кстати… Кстати… А ведь где-то там сейчас Сергей.

Как ни совестно в этом признаваться, но первой реакцией на это открытие было злорадство. Мол, так тебе и надо! Потом я слегка устыдилась и даже испугалась за него, но вовремя вспомнила клятвенные заверения диктора, что среди погибших российских граждан не обнаружено. И то хорошо!

Потом я немножко подумала, выпила чаю и вспомнила, что Сергей мне когда-то рассказывал про то, что мы погодой управляем. Бред! Хотя… А интересно было бы…

То есть получается, что если у нас все хорошо, то и погода хорошая, а если мы злимся, то сразу стихийные бедствия… Интересно…

В Египте было все супер, потом сплошные дожди, когда мы расстались, с единственным просветом на выходные, когда Сергей приехал. Да, все говорят, что весна в этом году побила все рекорды по дождям. А таких гроз, как в начале лета, просто не было много лет! Как вспомню, что творилось, когда Сергей уезжал! На следующее утро город был просто усеян обломками деревьев и всяких мелких рекламных щитов.

Ну, в Крыму все было хорошо, потому что я про него не думала… Ага…

А если сейчас в Европе такое творится, значит, Сергею там плохо. Дошло, значит, мое письмо! Так ему и надо, гаду! Будет знать, как уезжать! А с другой стороны, вдруг Саша прав, и Сергей не собирался меня бросать? Тогда понятно, почему он так разозлился, когда я уехала отдыхать… Если бы я узнала, что Сергей катается по Европе в компании с молоденькими студенточками, я думаю, что наводнением бы не обошлось!

С такими радостными мыслями я и отправилась спать.

На следующее утро, не удержавшись, первым делом включила телевизор. Вода прибывала.

– Ага! Скучает! – сказала я сама себе и сама засмеялась.

Бред! Бред воспаленного воображения!

Работа в Европе окончательно покалечила мою психику.

К такому неутешительному выводу я пришел к вечеру первого нерабочего дня.

Когда мне исполнилось пять, бабушка легкомысленно научила меня читать. Через неделю я уже знал все буквы. Через месяц читал по слогам. Через три – знал наизусть все детские книжки в бабушкином доме, как минимум по разу пролистал все взрослые и начал серьезно заглядываться на пособия по выращиванию огурцов и правила дорожного движения. Одной из детских книжек была «Баранкин, будь человеком!». Тогда меня очень забавляло, как два мутанта (человека-муравья) лежат под листиком и борются с желанием поработать.

Теперь Баранкиным был я. Мучительно хотелось встать и пойти куда-нибудь, сделать деловой звонок, написать отчет, наконец! Ночью я не выдержал, врубил комп и полез в Интернет. Моей целью были не порносайты и даже не любимый anekdot.ru. Морщась от стыда, я собирал материал для аналитического отчета об издательской деятельности на русскоязычном пространстве. В августе месяце! Когда издаются только учебники к новому учебному году! Все новинки приберегают к сентябрьской выставке, поэтому отчет мой состоял сплошь из анонсов.

Так я продержался три дня. Пил пиво, собирал информацию и разговаривал сам с собой.

Все это время природа вела себя соответственно – дождь лил, река пухла, гром гремел. По крыше, по подоконнику, казалось, по моей голове непрерывно и монотонно барабанило. Город превратился в пародию на Венецию. Вместо гондол плавали машины и куски какой-то крашеной жести. Фрицы бежали из домов, как из Минского котла в 1944 году. И при этом умудрялись лучезарно улыбаться.

Потом у меня кончилось пиво. И тут выяснилось, что магазины не работают. Оно и понятно: как продавцы доберутся до прилавков, если прилавки уже на глубине полутора метров?

Я сцепил зубы и решил держаться на концентратах. Их у меня было в избытке – из лени я закупался разово и надолго.

И тут отрубило электричество!

Я раньше не представлял себе, насколько современный человек беспомощен без переменного электрического тока. Невозможно ни поесть, ни умыться, ни позвонить кому-нибудь. Дом начали эвакуировать. Вернее, пришли ко мне и объяснили, что я последний дурак – и в прямом и в переносном смысле. Все уже смылись – практически в прямом смысле этого слова. Это стало последней каплей в потоке влаги, выпавшей на мою несчастную голову.

Я схватил предусмотрительно заряженный мобильник и набрал номер Вилли.

– Привет! – бодро сказал я. – Как дела?

– Отлично! – радостно завопил он.

На заднем фоне послышалось подозрительное не то журчание, не то хлюпанье.

– Как жена? – продолжал я оптимистическую комедию. – В порядке?

– В полном! Я как раз у нее (раздался характерный звук упавшего в воду большого плоского предмета), ее больницу эвакуируют!

– Отлично! Я придумал, чем мне заняться!

– О'кей! – отозвался Вилли. – А ты можешь перезвонить через одиннадцать минут? Я несу носилки. А еще лучше позвони боссу, он уже в городе.

Босс мое предложение выслушал настороженно. У него вызывало законное сомнение мое рвение. Тем более что заключалось оно в стремлении отправиться в одну из стран СНГ и выяснить, что там за пародию на «Гарри Поттера» написали местные умельцы. Как оказалось, эти книги уже попали в поле его зрения, но босс считал, что связываться с ними опасно.

– Это может быть интересно, – не сдавался я.– Правообладатели уже сообщили, что ничего против не имеют… Что? Нет, иск они подали против другой пародии… Нет, это не мои друзья, я никого там не знаю. Я готов на время командировки получать половину жалованья.

Последний аргумент возымел действие. Какая разница, где я буду получать половину оклада?

Положив трубку, я понял, что совершил непростительную оплошность – не уточнил, кто оплачивает проезд. Это означало, что оплачивать его буду я. Перезванивать не хотелось: шеф мог и передумать.

Отключив телефон, я принялся укладывать чемодан при свечах. При этом я мельком вспомнил, что знакомые в этой стране СНГ у меня как раз были. У меня там была Катя. Но она именно «была», в прошедшем времени. «После сегодняшнего свидания министров на яхте никакое сближение невозможно».

А то, что я еду в город, где Катя живет, чистой воды совпадение.

Я выглянул в окно. Там плескалась тяжелая и грязная вода.

Интересное дело: до того как я выяснила, что Сергей находится в эпицентре европейского бедствия, никто вокруг об этом не говорил, но стоило мне узнать… Пришла на работу – у меня тут же поинтересовались, видела ли я, какой ужас творится в Германии. Народ в магазинах рассказывал друг другу исключительно про наводнения, а про телевизор я и не говорю – стоило мне его включить, на экране тут же возникала картина вселенского потопа.

Сначала мне было интересно, потом стало страшно.

Чем больше я думала про погоду, тем больше вспоминалось всяких совпадений. Ни разу за последнее время не было так, чтобы мне хорошо, а за окном дождь. Если мне хорошо, значит, на улице солнышко. Причем я не путаю причину и следствие – все именно так. Даже если я сижу в закрытом помещении и не вижу, что творится за окном, все равно, если мне хорошо, то и погода вокруг хорошая.