Мой дружище Спартак и был, и есть, упертым малым, но идиотом он никогда не был. Обучившись стилю «ладони и кулаки», он все про него, про этот стиль, понял. На всякий случай, – а вдруг все не так просто, и есть еще какие-то чудесные секреты, – в конце обучения Спартак задал правильные вопросы своему Учителю из Китая и получил в точности такой же ответ, каковым заканчивается предыдущий абзац. И Спартаку стало ясно, отчего стиль «чжан-цюань» умирает.

Кроме студента из Лумумбария, Спартак еще много у кого перенимал науку восточной драки. Жизнь интересанта восточных единоборств суетлива, ежели он умеет думать и упирается рогом в поисках ИСТИНЫ. Упертый ищет призрачный идеал до тех пор, пока ВДРУГ не воскликнет: а ведь все ДАВНО мною найдено, блин! Методом проб и ошибок, шишек и синяков, гематом и ушибов я УЖЕ сформировал СВОЙ персональный боевой арсенал. У меня есть МОЙ ПЕРСОНАЛЬНЫЙ СТИЛЬ, идеально подходящий мне, и ТОЛЬКО МНЕ! И я его не придумывал, он, зараза, САМ ПРИДУМАЛСЯ!..

Не зря, – ой, ребята, не зря! – многие школы единоборств носят имена отцов-основателей, биографии которых пестрят перечислением Мастеров, у которых сии отцы учились ИХ стилям.

Короче, были у Спартака и своя индивидуальная манера боя, и свой набор ударов да блоков, и все остальное, именуемое «стилем». Между тем атаки настырного Александр Сергеича ему приходилось отражать, четко следуя принципам анахронизма восточного мышления с редким лейблом «чжан-цюань». И – увы! – приходилось слегка лукавить, самую малость, но отступать от этих долбаных принципов, дабы не проиграть схватку, черт подери!

К примеру – помните, Спартак лягнул своей ЛЕВОЙ пяткой по пятке Александра Сергеича? А ведь в «чжан-цюань» левая нога, как и левая рука, тоже «инь». Ею нельзя лягаться, бить больно можно правой, а левой предписано «мягко уводить».

Хорош, однако! Поговорили о грустном, пофилософствовали, и будет. Пока вы читали лирическое отступление, проказник Александр Сергеевич усилил свой натиск. Зная, что левой рукой Спартак бить не будет, и догадываясь, что нет резона особенно опасаться левой ноги спарринг-партнера, он приноровился наскакивать, ясное дело, с левого фланга. Спартак же крутился и изворачивался, как мог, как проклятые принципы позволяли. И уже всерьез подумывал, а не отказаться ли к китайской богоматери от всяких, в богодушумать, ладонно-кулачных идиотизмов? И мозг уже говорил: «Да». Однако характер по-прежнему твердил: «Нет». И тогда изворотливое сознание предложило в качестве компромисса снять запрет хотя бы на увесистую, мстительную, совершенно не спортивную плюху правым кулаком. И сразу же стало легче – и характер, и мозг обрели консенсус, Спартак твердо решил при первой же возможности наказать хитрого проказника Александра Сергеича. Остался, хи-хи, пустяк – отыскать таковую возможность. Пустячок ценою в репутацию стиля «чжан-цюань».

Бойцы самым естественным образом перемещались по залу. Причем, если Александр Сергеевич старался загнать тренера в угол, то Спартак, наоборот, маневрировал так, чтобы со всех четырех сторон оставалось свободное пространство. Что же касается зрителей, так они, дабы не мешать спаррингующим, отступили к лавочке под «шведской стенкой». К той лавке, где, если кто забыл, лежали до поры мобильные телефоны и сидел бородатый приезжий якобы из Чебоксар.

Важная деталь – за каким-то чертом все, поголовно переодетые в яркое занимающиеся превратились в зрителей и, отступив к лавке, взялись подозрительно дружно за мобильные телефоны. Как будто – ха! – каждый собирался по окончании стихийно возникшей схватки немедленно доложить о ее результатах родственникам или знакомым. Или в прессу. Или в милицию.

Но Спартаку некогда было размышлять на темы тяги народа к средствам мобильной связи. Он размышлял о другом, думал, думал и, наконец-то, придумал, как подловить противника. Разумеется, придется немножко слукавить, однако формально законы треклятого «чжан-цюаня» останутся незыблемыми... А впрочем, почему, собственно, «слукавить»? При чем здесь лукавство, если устои не нарушаются? Вполне законно и по-другому выразиться, польстив себе! Можно и так сказать: попав в экстремальную ситуацию, Спартак изобрел новый приемчик ладонно-кулачного стиля. Не было бы счастья, да несчастье помогло!

Александр Сергеич предпринял очередную атаку слева. Вместо того, чтобы изображать своей левой плеть, как того требовали скрижали, Спартак шустро, очень шустро, шустро-шустро развернулся прыжком на сто восемьдесят градусов, оказался правым, ударным боком к оппоненту и провел блестящий опережающий кулаком в челюсть. Начал удар позже противника, закончил раньше, заодно завершив схватку. Попал точнехонько в подбородок. В последний момент чуточку умерив свои карательные амбиции, проявил толику сострадания к побежденному. Иначе челюсть Александра Сергеича пренепременно бы треснула. Или он сам треснулся со всей дури затылком об пол.

Щадяще нокаутированный Александр Сергеевич, что называется, «поплыл», улыбнулся придурковато, пошатываясь отошел от нокаутера и, обращаясь к зрителям, вооруженным мобилами, произнес странную фразу заплетающимся языком:

– Норыма-а... нормалек! Он-н м-мне подыхо... подходит. Санцуань... С-сан-н-нкцианир-р... санк– ци-а-ни-ру-ю-юю перенос!

И началось странное. Народец у «шведской стенки» дружненько нацелил на Спартака мобилы. Так, будто Спартак какой-то бытовой электронный прибор, вроде телевизора, а мобильные телефоны как бы пульты дистанционного управления этим прибором.

Поднялся с лавки бородатый очкарик. Стряхнул очки с носа, рывком отодрал от лица бороду вместе с усами и... Вы не поверите! Спартак узнал в этом типе СЕБЯ! Те же черты лица! Свои, родные! И прическа! Почему он раньше не обратил внимания на СВОЮ прическу на другой голове?!. И рост точно такой же, и габариты!.. Все, кроме одежды... Спартак офигел. Прям оцепенел весь от неожиданности...

– Переносите его, чего вы ждете?! – подал реплику Александр Сергеевич окрепшим голосом. – Забыли, на что нажимать? Жмите на «зэ», идиоты! Жмите, пока он дурной, ну?!

И все человеки с телефонами разом нажали. Надо думать, на телефонные кнопки, соответствующие русской букве «з».

Спартака затошнило, зазнобило, заколотило, заколебало, заколбасило... Вы не поверите! Он начал, типа, таять. Как та, блин, Снегурочка! Он услыхал, как на пол упали со стаявших плеч и чресел его спортивные одежды, перестал ощущать нестиранность носков пальцами ног и, ядрить твою мать, испарился окончательно...

Спартак материализовался быстрее, чем таял. Практически одномоментно к нему вернулись способности ощущать, видеть, слышать и обонять. Он осознал себя в мягком полукресле, за столиком, покрытым белоснежной, до боли в глазах, скатертью. На белом и накрахмаленном переливался гранями чистейший хрусталь. В плоском хрустале чернела и краснела икра, из пузатого специфически благоухала водка, которую с нетерпением ожидали весьма емкие стопки. Ближе к Спартаку хрустальную посуду потеснила фарфоровая в обрамлении серебра столовых приборов. А напротив сидел здоровенный амбал в угольно-черном, безупречного кроя костюме. Амбал кривил рот в улыбке, полной радушия, и хитро, с этаким ленинским прищуром, поглядывал на Спартака, пока тот осматривал себя и осматривался по сторонам.

Наш герой оказался одетым в добротное, сшитое по фигуре, и обутым в удобное. Мельком взглянув вправо, откуда тянуло приятной свежестью, он увидел распахнутое окно. За окном, радуя глаз, зеленел хвойный лес. Почти дремучий. В центре заоконной композиции расположилось поваленное дерево, на его могучем стволе потешно резвились бурые медвежата. Озабоченно приглядывала за плюшевой малышней крупная медведица на первом плане.

«Мишки в сосновом лесу, ожившая картина Шишкина», – услужливо и бесстрастно подсказал мозг. Спартак сморгнул, картина никуда не исчезла, продолжая жить, сохраняя композицию. Спартак отвернулся от рамы-окна, посмотрел налево и увидел низкий подиум так называемой эстрады.