Эбби неотступно следовала за ним.

— Черт возьми, Кейн, ты… ты не имеешь права так бросать меня! Я отдала тебе то, что не отдала ни одному другому мужчине! Я не из тех твоих шлюх, которых можно использовать одну ночь, а затем бросить. Я не позволю тебе поступить со мной так! По крайней мере я заслуживаю хотя бы честного объяснения.

В этот момент они оказались на лестничной площадке. Эбби стукнула Кейна кулаком в спину.

— Черт побери, посмотри же на меня!

Он мгновенно обернулся к ней. Она резко попятилась и потеряла бы равновесие, не схвати он ее за руку. Горящими глазами Кейн посмотрел Эбби в лицо.

— Ты хочешь знать, почему я убегаю? Почему меня разыскивают? Почему я боюсь своего прошлого?

— Да! Я… я достаточно хорошо тебя узнала, Кейн, и не могу поверить, что ты совершил когда-то нечто настолько ужасное, что должен это скрывать даже от меня!

Смех Кейна был неестественным и натужным.

— Ты так думаешь? А как насчет убийства, Эбби?

Что бы ты почувствовала, если бы я сказал тебе, что меня разыскивают за преднамеренное убийство?

Убийство…

Это слово разделило их, точно невидимой стеной.

У Эбби от волнения замерло сердце, страх сковал ей горло, мысли же стремительно проносились в голове. Она вдруг вспомнила, что сказал Кейн в ту ночь, когда с ними был Сэм и когда Кейн так ее напугал…

Бывают моменты, когда человек способен почти на все.

Возможно, Кейн именно такой человек, который способен на многое… но преднамеренное убийство?

Нет, только не это. Только не Кейн.

Все вышло именно так, как Кейн предполагал и чего боялся. Эбби восприняла сказанное им именно так, как он себе представлял. Ее лицо побелело, глаза потемнели и широко открылись. Из горла Кейна вырвался какой-то сдавленный звук, он быстро повернулся и пошел прочь.

Но не успел он сделать и двух шагов, как Эбби схватила его за руку.

— Кейн, подожди!

Он попытался сбросить ее руку.

— Пусти меня, Эбби. Я никчемный человек — возможно, теперь ты мне поверишь! — Не смей говорить так! — Она была разъярена.

Ее пальцы впились ему в предплечье.

Они стояли возле двери в комнату Эбби. Она втолкнула Кейна туда, вошла сама и захлопнула дверь.

Какое-то мгновение она стояла неподвижно, прижавшись спиной и руками к двери. Не очень-то нежно она подтолкнула Кейна к кровати. К ее удивлению, Кейн не стал сопротивляться и молча опустился на постель.

Эбби уселась напротив него в единственное находившееся в комнате кресло.

— Так, — подчеркнуто спокойно проговорила она. — Кто же это был, кого, как считают, ты убил?

Подняв глаза, Кейн встретился с ней взглядом.

— Как? Что я слышу?! Ты не веришь, что я мог кого-то убить? Дорогая, но я же преступник!

Господи, как она ненавидит эти его насмешки! Только теперь Эбби начала понимать, что они в равной мере относятся как к нему, так и к ней. Внезапно Эбби стало очень стыдно за свои, пусть и мимолетные, сомнения.

— Ты мог убить кого-то в целях самозащиты, — невозмутимо сказала она. — Но преднамеренное убийство? — Эбби покачала головой. — Не думаю и не верю.

Он первым отвел свой взгляд, глубоко и прерывисто вздохнув. Кейн больше не казался раздраженным. Он выглядел просто безмерно усталым.

— Ее звали Лорелея. — Кейн помедлил и затем с трудом добавил:

— Она была моей женой.

Эбби с трудом сохраняла внешнее спокойствие.

Итак, Лорелея была женой Кейна… Он любил ее. И его обвинили в убийстве жены!..

— Расскажи мне, пожалуйста, все по порядку, — тихо проговорила она.

Кейн долго и упорно молчал; казалось, он не собирается отвечать. Он лишь ерошил себе волосы и хмурил брови.

— Господи, — наконец пробормотал он, — я даже не знаю, с чего начать.

— Где это произошло?

— В Нью-Мексико.

Эбби не сводила глаз с лица Кейна.

— Так ты оттуда родом?

— Нет. Я вырос в Джорджии, — ответил он с запинкой, затем медленно продолжал:

— Моя жизнь была не похожа на твою, Эбби. Хотя ты рано потеряла мать, у тебя остались отец и брат, которые о тебе заботились. Мои же родители были просто-напросто белыми нищими из южных штатов. Я даже не знаю точно, кто мой отец. Моя мать чаще была пьяной, чем трезвой. Ее тоже не стало, когда я был еще ребенком.

Большую часть своего детства я провел, прося подаяния, потому что всегда был голодным, а затем меня прогнали люди, считавшие себя лучше меня.

Эбби не прерывала Кейна. О многом из того, что он ей сейчас рассказал, она подозревала.

— Когда мне было двенадцать лет, я убежал из дома и вступил в армию Конфедерации. Я служил там курьером. К тому времени как закончилась война, я уже видел столько крови, что мне хватило бы на всю жизнь. Потом я решил направиться на запад. В течение ряда лет я просто плыл по течению, берясь за любую работу, когда мог ее найти, какой бы она ни была, и уходил, когда мне хотелось двигаться дальше. Наконец я осел в Нью-Мексико. Там я устроился работать на ранчо, объезжая лошадей для одной леди, недавно потерявшей мужа… — Тень пробежала по лицу Кейна.

Эбби закусила губу.

— Лорелея?

Кейн кивнул.

— Я начал работать там через несколько месяцев после смерти ее мужа. Лорелея была молода, и у нее не было никакого опыта в управлении ранчо. Она стала часто приходить ко мне за советом. Вскоре мы стали проводить вместе много времени. — Голос Кейна замер, взгляд стал рассеянным и углубленным в себя.

— Вы полюбили друг друга?

Кейн снова кивнул.

— Мы поженились через полгода. В городе по этому поводу ходили всякие грязные слухи: богатая вдова вышла замуж за своего работника. — Он пожал плечами. — Но мы не обращали на них никакого внимания.

Кейн закинул здоровую руку за голову. Взор его был устремлен в потолок, но Эбби видела суровость его глаз.

— Что же случилось потом? — как можно мягче спросила она.

— Однажды, придя домой, я с ужасом обнаружил, что Лорелея лежит в луже крови. Пуля прошла прямо сквозь сердце. Вскоре появился местный шериф. Он потащил меня прямиком в тюрьму, предъявив обвинение в убийстве. — Теперь Кейн говорил коротко и отрывисто. — Весь город был мгновенно взбудоражен. Выдвигалось много предположений, но почти все были убеждены, что я женился на Лорелее, а затем убил ее с единственной целью — чтобы заполучить в свою собственность ранчо.

Эбби была потрясена.

— Какой кошмар! Боже мой! Ты ведь только что потерял жену! Как могли они поступить с тобой так жестоко? Так несправедливо! Не имея никаких доказательств твоей вины!

— Ну, мои недруги, во всяком случае, считали, что доказательств имеется множество. За несколько дней до своей гибели Лорелея нанесла визит своему адвокату по имени Аллан Мейсон. Она попросила его составить документ на право владения ранчо и вписать в него мое имя.

Она собиралась также изменить завещание, с тем чтобы в случае ее смерти я унаследовал бы ранчо.

Кейн в волнении соскочил с кровати и подошел к окну. У Эбби засосало под ложечкой.

— Собиралась? — эхом отозвалась она. — Разве изменения не были сделаны?

— Нет. Ее адвокат дал показания, что эти документы Лорелеей не были подписаны. И, следовательно, не имели юридической силы. Черт возьми, обо всем этом я тогда меньше всего думал! Лорелея была тем единственно светлым, что встретилось в моей жизни… — Кейн замолчал. Эбби не видела его лица, но почти физически ощущала его боль. Она беспомощно смотрела на Кейна, настолько остро сопереживая его душевную боль, будто она была ее собственной.

Она не решалась заговорить первой, тем не менее она хотела узнать все до конца.

— Разве не проводили следствия и тебя не судили? Возможно, если бы ты рассказал им…

— О, я пытался это сделать, Эбби. Но никто не захотел меня слушать. Испытав многое, я обнаружил, что справедливость — это слово для людей, обладающих властью и деньгами. Для такого, как я, простого человека справедливости не существовало. Я был чужаком в тамошнем обществе, каким был всю жизнь, — нищим бродягой, которому по воле случая посчастливилось жениться на хозяйке ранчо. Меня судили, сразу же признали виновным и приговорили к повешению еще до того, как Лорелея успела застыть в своей могиле. Для них не имело никакого значения, что я даже не был на ранчо, когда ее убили! В глазах закона я был все равно виноват. Но я не хотел казни за то, чего не совершал. Поэтому я бежал из тюрьмы и спасся.