Диллон выругался про себя. Это было длинное, многословное ругательство, но оно мало помогло, чтобы дать выход его злости. И это человек, за которого Эбби хочет выйти замуж? Этот похотливый ублюдок не смог бы держать ширинку своих брюк застегнутой, даже если бы эта прореха была забита гвоздем!

Диллон в два шага оказался у столика Расселла.

Два ковбоя с трудом поднялись на ноги. Полли поспешно соскочила с колен Бака. Было видно, что при появлении Диллона Бак растерялся, Затем на его красивом дерзком лице появилась легкая улыбка. Он дал знак другим удалиться.

— Добрый вечер, мистер начальник полицейского участка, — проговорил он. Вытащив изо рта сигару, Бак жестом пригласил Диллона занять место напротив него. — Налить вам выпить?

— Нет, ни сейчас, ни когда-либо еще. — Диллон продолжал стоять. Его тон был сух и предельно краток. Я считаю, нам с вами пора немного побеседовать.

Бак приподнял бровь.

— Кажется, вы не в настроении, мистер начальник полицейского участка. Если кто-то из моих людей…

— Это не имеет никакого отношения к вашим людям. Скажем прямо, мне очень интересно узнать, с чего это вдруг вы стали волочиться за моей сестрой.

В ответ Бак только рассмеялся.

— Вы, Диллон, очевидно, плохо знаете свою сестру. Она красивая женщина. Умная. Образованная и хорошо воспитана.

— А также совладелица самого большого поместья в наших краях. Об этом ведь нельзя забывать, не так ли? — Диллон даже не потрудился скрыть насмешку.

Бак по-прежнему улыбался, но в глазах его появился стальной блеск.

— У всех нас есть свои честолюбивые замыслы, не правда ли, начальник полицейского участка?

Эти слова только подтвердили подозрения Диллона. Именно ранчо нужно Баку Расселлу. А Эбби — лишь средство, с помощью которого он может приобрести его. Самое ужасное в данном случае то, что Эбби сама это понимает — понимает и тем не менее поступает глупо. Создается впечатление, что ей все равно, кого взять в мужья.

Единственное, что Диллон хотел бы, но не мог сейчас сделать, это стащить Рассела со стула и врезать ему кулаком прямо в челюсть.

Бак выпустил в воздух кольцо дыма.

— Если хотите знать, я совсем не такой негодяй, каким вы меня себе представляете. Я никогда не давал волю рукам. Я не собираюсь забывать, что ваша сестра — леди. В конце концов у такого человека, как я, есть определенные принципы, в соответствии с которыми он выбирает себе жену. Я не делаю из этого тайны.

Жена. Итак, это правда. Он действительно собирается жениться на Эбби. Заявление Бака несколько удовлетворило Диллона.

Он неторопливо положил руки на стол и наклонился вперед так, что они с Баком оказались почти лицом к лицу. Его голос был предельно спокойным.

— Я не могу удержать Эбби от замужества и запретить ей выйти замуж именно за вас, если она этого хочет. Но я считаю, что если это и впрямь так, то моя сестра совершает самую большую ошибку в своей жизни. Итак, я говорю это только лишь один-единственный раз, Расселл. Но если вы обидите Эбби — хоть когда-нибудь, — не будет иметь никакого значения, что я полицейский чин. Я позабочусь о том, чтобы вы за это заплатили сполна. — Диллон повернулся и, не оглянувшись, вышел из бара.

Пыль взметалась под его каблуками, когда он шел в полицейский участок. Хоть убей, он совершенно не понимает Эбби. Почему она так упорно ставит на первое место ранчо, интересы хозяйства, а не собственное счастье? Неужели она не понимает, что замужество — нечто несравненно большее, чем деловое предприятие — больше, чем стадо скота и счет в банке? Эбби заслуживает гораздо лучшего мужа, чем эту копающуюся в земле свинью, Бака Расселла. Она заслуживает счастья.

Она заслуживает любви.

Когда Диллон вошел в свой кабинет в полицейском участке, лицо его было мрачнее тучи. Дюк Северине, его новый помощник, взглянул на Диллона из-за своего стола и жестом указал на стул в противоположном углу.

— К вам посетитель, мистер начальник полицейского участка.

Это был Кейн. Он выглядел здорово утомленным, его одежда была запыленной и грязной. Диллон перевел взгляд на Дюка.

— Почему бы вам не передохнуть немного? — предложил он. — Я сам справлюсь с делами здесь.

Кейн пока не промолвил ни слова. Диллон повесил шляпу на вешалку и сел за письменный стол.

— Ваше появление, безусловно, сюрприз для меня, Кейн! — сказал он, положив ноги на угол стола и откинувшись в кресле. — После разговора с Эбби у меня сложилось впечатление, что вы внезапно уехали, причем навсегда. Эбби иногда любит делать скоропалительные выводы. В данном случае она ошиблась.

Несмотря на скверное настроение, на губах Диллона мелькнула улыбка.

— Уже виделись с ней, не так ли? — спросил он.

— О, разумеется, я повидал ее. Надо сказать, она не очень-то радушно меня встретила.

— Сегодня днем я сказал Эбби, что, по-моему, она влюблена в вас. Честно говоря, сложилось мнение, что это не совсем одностороннее чувство.

Кейн буквально впился глазами в Диллона.

— Безусловно, это так, — медленно проговорил он и снова замолчал. — Вас это не беспокоит? — наконец спросил Кейн.

Улыбка, блуждавшая на губах Диллона, погасла.

— Позвольте мне сказать, что, если бы вы не уехали так неожиданно, у меня было бы гораздо меньше забот. — Он жестом пригласил Кейна придвинуть стул поближе к столу. — Где, черт побери, вы пропадали все это время? — резко, даже грубовато спросил Диллон.

Кейн поморщился.

— Вы сможете мне поверить, если я скажу, что сделал попытку восстановить свою репутацию? Я поехал в Нью-Мексико, чтобы попытаться вернуть себе доброе имя, — ответил Кейн.

— Вам это удалось?

Кейн утвердительно кивнул.

— Ну что ж. Это следует отпраздновать, — заявил Диллон. Он открыл ящик письменного стола и вынул бутылку крепкого ирландского виски и два стакана. Он наполнил их до краев и передал один стакан Кейну.

Кейн принял его с невеселой улыбкой.

— Я в этом не очень уверен, — сказал он, — Эбби, понятно, находилась в крайнем волнении из-за того, что я уехал, не сказав ей ни слова. Но я не сделал этого лишь потому, что даже не был уверен, удастся ли мне вернуться.

И Кейн подробно рассказал Диллону обо всем, что произошло в Нью-Мексико, — Я не хотел вселять в нее никаких напрасных надежд на тот случай, если закончу свои дни в тюрьме или буду болтаться в петле. Но Эбби просто не хочет меня понять.

Кейн замолчал. Черт побери! Она ведь по-прежнему его любит. Он это понял. Если бы не ее слезы, он мог бы подумать иначе. Но, несмотря на слезы, Эбби его отвергла. Что же, черт возьми, он должен теперь делать?

Кейн уставился на остатки янтарной жидкости в своем стакане.

— Я не могу уехать, — пробормотал он. — Однако как же, черт возьми, мне оставаться, если она, похоже, собирается соединиться узами брака с каким-то парнем по имени Бак Расселл!

— Боюсь, что в этом виноват я, — признался Диллон. — Отец оставил каждому из нас по половине ранчо, но мне ужасно хотелось избавиться от своей половины. Я бы передал ее Эбби, но как я могу это сделать? Для женщины она очень хорошо разбирается в фермерском хозяйстве. Но Даймондбэк — слишком большое ранчо, чтобы она смогла управлять им одна.

Ей нужен помощник. Я помогаю ей, когда могу, но у меня нет для этого ни времени, ни, честно говоря, желания. — Диллон стиснул зубы. — У меня просто нет призвания быть фермером. По всей вероятности, Бак Расселл рассчитывает, что, если он женится на Эбби, ему будет принадлежать все наше ранчо.

Кейн был слегка озадачен.

— Похоже, вы недолюбливаете Бака Расселла.

— Верно, черт побери. Он холодный, бессердечный ублюдок. Единственное, что его интересует, так это земля, власть и деньги. И единственная причина, почему он хочет жениться на Эбби, это возможность прибрать к рукам ранчо. Я пытался втолковать Эбби, что он не тот мужчина, который ей нужен. — Диллон сердито фыркнул. — Но эта упрямая дурочка ничего не хочет слушать! Говорит, что ей нужно беспокоиться о будущем. — Он стукнул рукой по столу. — Вы не должны допустить, чтобы она вышла замуж за Расселла, Кейн. Вы должны как-то ее остановить!