- Что с тобой, солнышко?

- Ничего, - помотала она головой, - вроде пора привыкнуть, а я всё не могу. Как ты, вот так, походя, взял и подарил молодость нескольким совершенно незнакомым людям!

- Женечка, ну и что, что мы лично не знакомы? Они есть в списках, они наши, и этого достаточно.

- Всё равно не могу привыкнуть, что это вообще возможно!

- Ничего, лет через тридцать-сорок сама убедишься, когда по прежнему будешь такой же молодой и красивой.

Она снова вздохнула и чмокнула меня в щёку.

А конференц зал заполнялся народом. Первые ряды были естественно отведены для журналистов. Я огляделся. Спец сказал, что вчера, по просьбе генерала, он расширил зал ещё на пятьсот мест и теперь здесь могут расположиться полторы тысячи человек. Женьку подхватила под руку вынырнувшая откуда-то Надежда и поздоровавшись со мной, потащила её в зал, туда где сидели все наши, Юрий, Елена с Сергеем, Александр, Иван и их дети. А я огляделся, всё ли Спец сделал, что я просил? Ага, стол с сюрпризами для журналистов стоит в зале, перед сценой. На нём, накрытые до поры салфетками, выстроились в ряд несколько бутылок и пара кувшинов с разными напитками и горы пластиковых стаканов. Это я задумал повторить для репортёров фокус, который проделал когда впервые встретился с Юрием. На сцене тоже стоял длинный стол, покрытый красной скатертью и уставленный бутылками с минеральной водой. По бокам от него, в углах висели здоровенные экраны. Стена за сценой задрапирована красной тканью, и на ней вышит огромный герб СССР. А вот это они хорошо придумали, - подумал я, пожимая руки сидящим за столом участникам прессконференции. Ого, а генерал одел Звезду Героя Советского Союза, и вообще весь в орденах. Правда костюм почему-то штатский. Да и у профа на пиджаке что-то висит и не в единственном экземпляре.

- Ну что Валентин Евгеньевич, время? - спросил генерала наш "ведущий," журналист Леонид.

- Погоди Леонид. Саша, спроси у Спеца, все ли собрались?

- Все, - ответил я, выслушав ответ Спеца. - Опоздавших нет.

- Ну давай Лёня, начинай. А то журналюги сейчас свои микрофоны начнут грызть от нетерпения.

- Это диктофоны, - уточнил Леонид.

- Да какая разница? - отмахнуся генерал.

Леонид встал, отодвинул свой стул, вышел из-за стола и подошёл к стоящей сбоку трибуне, тоже украшенной гербом Советского Союза.

- Товарищи и... - он выдержал небольшую паузу, - граждане, начинаем нашу прессконференцию. Для начала позвольте представить нашим гостям и журналистам, участников. Итак - прессекретарь президента Российской Федерации, Лесков Сергей Дмитриевич. - В зале было захлопали, но Леонид подняв вверх ладонь попросил: - Товарищи, тише. Давайте не будем уподобляться телевизионным шоу и хлопать на каждый чих выступающего и на каждую названную им фамилию. Мы не артисты, нам овации не нужны.

И далее, Леонид представил всех нас по очереди. Меня просто назвал - Князев Александр Владимирович, без всяких пояснений, кто я такой. Когда он представлял Татьяну - Мэрилин, журналисты заметно оживились. Ну да, пожалуй она сейчас одна из самых популярных женщин в интернете, почти наравне с Женькой, как мне сказал Спец. А Леонид продолжил обращаясь к журналистам: - Прежде чем вы начнёте задавать свои вопросы, я кое-что вам расскажу и проясню. Как все вы наверное знаете, ещё никому не удалось сфотографировать или заснять на видео никого из наших товарищей. За исключением всемирно известных Татьяны Ивановны и Ильи Максимовича. Так уж получилось, что мы упустили из виду возможность попасть на камеры видеонаблюдения или быть сфотографированными, когда они посещали Париж. Ну, а потом, что либо предпринимать стало бессмысленно. Такая невозможность запечатлить наши лица вызвана простым желанием - никто из нас не хочет прославиться на весь мир и собирать вокруг себя, на улице, толпы зевак. Поэтому вы и сейчас не сможете сфотографировать никого из наших товарищей, сидящих в зале. И только мы, находящиеся в настоящее время здесь, на сцене, транслируем свои изображения всему миру. Но! Так как, повторяю, мы не хотим быть узнаваемыми, то в наших силах сделать так, что после данной прессконференции, нас, на улице, никто не сможет узнать как её участников. Как это делается - не спрашивайте, я сам не знаю, да и вряд ли кто-нибудь знает.

Татьяна, кстати, сказала, что ей тоже надоело при появлении на улице, собирать вокруг себя толпы любопытных и поклонников. ( При этих словах Мэрилин согласно кивнула). Так что, теперь, все окружающие перестанут узнавать её как Мэрилин Монро и будут смотреть на неё исключительно как на красивую женщину, без всяких ассоциаций с известной актрисой. Сделать такое для всех наших товарищей мы не можем, поэтому их по прежнему будет невозможно сфотографировать.

Ну, меня это не касается. Спец как-то умудрился на всех экранах и мониторах настроенных на нашу прессконференцию показывать не мою настоящую физиономию, а некий "фоторобот" мастерски сделанный им. Он просто взял кучу фотографий самых разных молодых людей из интернета и смонтировал из них некий "средний облик." И сейчас, вместо меня, все зрители видят на экранах чувака с этим "средним" лицом. Как это он умудряется накладывать живую картинку во время трансляции, я не интересовался, всё равно не пойму. И если журналисты меня сфотографируют, на фотке тоже будет фоторобот. Конечно, эти двести человек запомнят мой реальный внешний вид, но Спец всех их тоже запомнит и проследит, чтобы ни одного из этих журналюг не оказалось поблизости от меня во время отпуска. Кстати, сделать рисованый фоторобот со слов этих журналистов, тоже не получится. Если до этого дойдёт, они начнут путаться и у каждого из них получится абсолютно не похожий на меня портрет.

А Леонид продолжал: - Теперь, я постараюсь заранее ответить на некоторые вопросы, чтобы вы не тратили время задавая их. Да, у нас действительно есть технологии возвращения молодости самым глубоким старикам! Мы все, пятьсот шестьдесят девять человек тому пример. Не было ни одной неудачной попытки, все отобранные для получения молодости, получили её. Так же мы умеем продлевать срок жизни практически до бесконечности. Про лечение любых хворей, я уже не говорю. А теперь попрошу всех, и присутствующих здесь журналистов и тех, кто нас смотрит на экранах телевизоров, очень внимательно выслушать и принять к сведению следущее сообщение. - Леонид вновь сделал паузу и чеканя каждое слово продолжил: - Мы не намерены предоставлять возможность омоложения кому бы то не было! Ни одному человеку из тех, кто не прошёл наш отбор и не ушёл с нами не будет возвращена молодость! Какими бы богатыми и могущественными не были желающие получить её! Нас не интересуют ни их деньги, ни их связи и возможности. Всем, что нам понадобится, мы обеспечим себя сами. Это, как говорят в судах: - приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

Максимум, что мы намерены дать отдельным людям и за особые заслуги или услуги, - это здоровье. Здоровье какое только возможно в возрасте каждого заслужившего его. Ещё раз повторяю, - именно дать за заслуги или услуги, а не продать за деньги.

Леонид переждал шум поднявшийся среди журналистов и продолжил: - Как вам уже сообщили, все мы являемся патриотами Союза Советских Социалистических Республик и убеждёнными сторонниками Советской Власти. Наша цель - привлечь в свои ряды всех таких же патриотов Советского Союза, желающих пойти с нами, после чего мы уйдём в другой мир. Да, параллельные миры существуют и мы можем открывать порталы в эти миры. Наше вмешательство в ...э -э-э... естественное развитие выбранного мира никоим образом не отразится на этом, можете не волноваться. В прошлое нашего мира дороги нет и бабочку Брэдбери в нём никто не раздавит.

В зале среди журналистов снова возник шум.

- Что вы спросили? - обратился Леонид к одному из них. - И представьтесь пожалуйста. О, "Вашингтон пост," американец? Тогда посоветую вам побольше читать, хотя бы своих, американских писателей, ещё при жизни ставших классиками жанра. В частности - Рэя Брэдбери, тогда не придётся задавать глуп... ненужные вопросы!