Командир самолета объявил по внутренней связи, что установил контакт с лодкой и теперь облетает зону приводнения. Еще пять минут.

— Встали! — скомандовал Мёрдок.

Все разом поднялись, перекинув ласты через правую руку, вскинули на спину рюкзаки и выстроились в две цепочки по обе стороны от грузового контейнера. Взвыв гидравликой, пошла вниз рампа; в открывшемся проеме зияла чернота, наполненная шумом ветра и ревом двигателей. По спине Мёрдока пробежал холодок — и это при том, что они находятся у самого экватора.

— Проверить снаряжение!

Проверка производилась в три приема. Сначала каждый проверял свое: все ли на месте, все ли пригнано как надо, все ли карабины защелкнуты. Затем проверял, все ли в порядке у предыдущего, а потом, повернувшись — у последующего.

— Готовность?

— Первый о'кей! — откликнулись с правого борта. И так до тех пор, пока Мёрдок не завершил перекличку:

— Четырнадцатый о'кей! Ну что, Котики, на выход!

Створки грузового люка «Геркулеса» уже полностью открылись. Звездный свет позволял разглядеть поверхность моря в полутора милях под ними. Сердце Мёрдока взволнованно забилось, как всегда перед прыжком. Сказал ведь кто-то в подобной ситуации: нет ничего противоестественнее, чем выпрыгивать из совершенно исправного самолета.

Красный плафон на передней переборке погас и вспыхнул зеленый.

— Пошел!

Ухватившись за контейнер с боков, люди столкнули его по рольгангу на наклонную рампу. Со скрежетом контейнер соскользнул в ночь. Почти сразу же открылся вытяжной парашют, а спустя несколько секунд расцвел и тут же растворился в темноте основной купол.

И тотчас следом за контейнером бросились вниз по рампе бойцы третьего взвода. Один за другим, почти без интервалов они ныряли в темноту. Покидая самолет компактной группой, они получали возможность приводниться с минимальным разбросом.

Возбуждение, неумолимо нараставшее в Мёрдоке, взорвалось в его глазах ослепительной вспышкой магния. В лицо ударил упругий ветер. Он выгнул спину, раскинул руки и ноги в классической позиции для свободного падения, превратив все тело в крыло и паря... несколько драгоценных, фантастических секунд. Он не видел, а скорее угадывал силуэты товарищей на фоне звезд. Свободное падение, это ни с чем не сравнимое наслаждение, дарило ему полную невесомость, полет в пространстве, где реально существовало только его тело.

Они падали и падали сквозь ночь, пока светящиеся цифры на их наручных альтиметрах не показали пятьсот футов. Тогда каждый дернул за вытяжную скобу; Мёрдок слышал хлопки раскрывающихся по сторонам куполов, и почти сразу же раскрылся его собственный, рванув его с такой силой, словно пытался унести обратно вверх, в звездное небо.

Проверив, полностью ли раскрылся купол, он сбросил с плеч свой рюкзак, тот повис под ним на тонком тросике. Манипулируя стропами, лейтенант развернул свой параплан против ветра, погасив инерцию прыжка. Теперь и он видел подлодку — длинную черную тень на фоне отсвечивающего моря.

Он приготовился к касанию: освободив левую лямку запасного парашюта, надел ласты и приготовился быстро отстегнуть купол, повернув предохранители на замках. В ста футах над водой он развернулся по ветру и дотронулся до кнопок замков Кэпвелла, крепивших стропы к охватывающим его ремням.

Спустя несколько секунд он с плеском коснулся морской поверхности, сбросил стропы, затем дернул скобу, освобождающую его от парашютной системы.

«Санта-Фе» темным стальным утесом возвышалась над водой всего в полусотне футов. Толкая перед собой рюкзак, Мёрдок поплыл к лодке. По сторонам тихие всплески отмечали продвижение других бойцов взвода.

Третий взвод Седьмого Отряда прибыл к месту операции.

22.20 (19.20 по Гринвичу)

Подводная лодка ВМФ США «Санта-Фе».

Севернее Сейшельских островов.

На протяжении восьми часов с момента приводнения Котиков где-то у сомалийского побережья ударная подлодка «Санта-Фе» класса «Лос-Анджелес» шла на юг с максимальной скоростью в тридцать пять узлов, направляясь к ничем не примечательной точке в океане. Ничем, не считая того, что в случае если «Йюдюки Мару» не изменит свой курс, теплоход и подлодка встретятся.

Большую часть этого времени Котики провели в торпедном отсеке, деля тесное пространство с членами экипажа лодки. Моряки с «Санта-Фе» сторонились Котиков, признавая в них коллег-профессионалов, но тем не менее не желая разрушать существующей между ними дистанции. Подводники (как, впрочем, и Котики) умеют не лезть в чужие дела.

Последние часы перехода Мёрдок и Де Витт провели в обществе капитана в ходовой рубке. Командир Джордж Хеллек оказался высоким, неразговорчивым, состоящим из одних острых углов человеком. Стоял поздний субботний вечер, хотя отличить ночь и день в подлодке можно было только по красноватому оттенку освещения — такой свет помогал вахтенным офицерам быстрее приспособиться при пользовании перископом.

— Установлен гидроакустический контакт с вашей целью, джентльмены, — произнес Хеллек. Он, двое Котиков и офицер Эд Беглин, старпом склонились над планшетным столом, над подсвеченной снизу картой участка Индийского океана. Шкипер «Санта-Фе» ткнул в накрывавший карту пластик концом фломастера. — Где-то здесь. Курс прежний, ноль-один-два. Скорость восемнадцать узлов.

— Ну что ж, они облегчают нам жизнь, — произнес старпом и улыбнулся. Он был выше ростом, чем капитан, и шире в плечах. Очки с толстыми линзами придавали ему вид ужасно невоенного человека.

— Сколько до них? — спросил Мёрдок.

— Примерно тридцать миль, — ответил Хеллек. — Точное расстояние пассивным гидролокатором не определить, но мои ребята не лыком шиты и уверены в своих оценках.

Пассивный гидролокатор, улавливающий шумы от двигателя и винтов цели, предпочли более точному и информативному ультразвуковому сонару, так как он не выдавал присутствия подлодки.

— К ним кто-нибудь пытался подойти? — поинтересовался Де Витт.

— Примерно тогда, когда мы выуживали вас из воды, — сказал Бегли, — они прошли милях в тридцати от Сейшельских островов. К ним направилась половина Сейшельского флота — целых три катера, — но они не приближались больше чем на две мили и не открывали огонь. Скорее это не попытка остановить их, а своего рода эскорт.

— Да, вот еще что, — добавил капитан, протягивая Мёрдоку черно-белую фотографию. — Получено со спутника час назад. А снимали еще на час раньше.

— Все равно уже после захода солнца.

— Ну да.

«Фотография» была на самом деле выполнена радаром, поэтому цифр на корпусе или мачт не было, а вода казалась металлической стиральной доской. Все же на снимке отчетливо угадывался корабль — меньше «Йюдюки Мару», сидящей глубже. Над палубой было натянуто что-то вроде большого тента.

— Это «Ормуз», — произнес Мёрдок.

— Значит, они уже встретились с иранцами? — добавил Де Витт.

— Мы не можем утверждать наверняка. Если они и подходили друг к другу, это произошло в «окно» между спутниковым наблюдением, а у радара на АВАКСе слишком малая разрешающая способность. В любом случае они подходили близко друг к другу, на милю или две. Теперь «Ормуз» держится в пяти милях от «Йюдюки Мару», двигаясь параллельно, но отставая. Со скоростью не выше девяти или десяти узлов.

— На мой взгляд, это подтверждает участие иранцев, не так ли, лейтенант? — заявил Де Витт.

— Голову готов дать на отсечение, — Мёрдок ткнул пальцем в тент на снимке. — А это что? Камуфляж?

— Возможно, — Хеллек почесал затылок. — Тент или маскировочная сетка. Что бы они там ни делали, им страсть как не хочется, чтобы наши спутники или самолеты их засекли.

— Вопрос в том, использовали ли они «окно» в наблюдении для того, чтобы перебросить часть груза «Йюдюки Мару» на «Ормуз».

— Или солдат с «Ормуза» на «Йюдюки Мару», — предположил Де Витт.

— Будем учитывать и то, и другое, — решил Мёрдок. — Действуем по плану «Альфа».