Реакция официального еврейства в 1920 г. и во все последующие годы была совершенно иной. Последовали яростные отрицания всего содержания «Протоколов»: отрицание не только еврейского заговора, но всякого заговора вообще, что было явной неправдой. Существование заговора против христианско-европейского порядка и общества было давно установлено и подтверждено многочисленными и неоспоримыми авторитетами, от Эдмунда Бёрка, Джорджа Вашингтона и Александра Гамильтона до Дизраэли, Бакунина и многих других. Более того, к тому времени, когда появился английский перевод «Протоколов», события в России неопровержимо доказали наличие этого заговора. Еврейство пересолило в своих протестах и тем самым лишь укрепило подозрения общественности.

Эти протесты были повторением тех, которые в своё время заглушили голоса Робисона, Баррюэля и Морса, требовавших публичного расследования деятельности тайных обществ, но теперь они последовали с еврейской стороны. Эти трое авторов вообще не упоминали о еврейском руководстве заговором, и их оклеветали и опорочили только потому, что они обратили внимание общественности на его непрерывный характер и на то, что французская революция была несомненно лишь первым его «взрывом». Нападки на «Протоколы» в 20-х годах доказали прежде всего справедливость их утверждений, показав, что существующий аппарат подавления всякой общественной дискуссии на тему о заговоре подвергся за истёкшие 120 лет значительному усовершенствованию. Никогда ещё в истории не было потрачено столько денег и энергии на подавление одного единственного документа.

Английскую общественность познакомил с «Протоколами» один из двух ведущих британских корреспондентов в России, Виктор Марсден из газеты «Морнинг Пост» (история второго также весьма поучительна и будет рассказана в последующих главах). Марсден пользовался известностью, как знаток России; большевистский террор произвёл на него потрясающее впечатление. Вне всякого сомнения, он также стал жертвой заговора, скончавшись очень скоро после завершения того, что он считал своим долгом сделать — перевода на английский язык «Протоколов» из Британского Музея.

Их английское издание вызвало живейший интерес во всём мире. Именно в эти годы (1920 и последующие) настал конец эпохе, когда еврейский вопрос мог ещё беспристрастно и открыто обсуждаться. Вначале споры были страстными, но свободными, однако вскоре еврейской стороне удалось навязать этому опросу характер «оскорбления величества», т. ч. в наши дни ни один общественный деятель или печатный орган не рискнёт даже упоминать о «Протоколах», разве только как о «позорной фальшивке» (что и было в равной степени предсказано в самих «Протоколах»).

Первоначальная реакция общественности была вполне естественной. «Протоколы» были восприняты как важнейшее доказательство существования международного заговора против религии, наций, законных правительств и собственности. Все были согласны в том, что приписывание их авторства евреям не доказано, но что содержание их столь серьёзно и настолько убедительно подтверждено историческими событиями после появления их первого (русского) издания, что полное и обстоятельное расследование вопроса представлялось совершенно необходимым. Как уже говорилось, требование такого «расследования» выдвигалось многими именитыми общественными деятелями ещё за 120 лет до того. Теперь главным объектом нападения стало именно требование расследования, а отнюдь не одно только указание на деятельность «сионских мудрецов».

В большой статье лондонской газеты «Таймс» от 8 мая 1920 года говорилось: «Беспристрастное расследование этих т. н. документов и их происхождения в высшей степени желательно… можем ли мы оставить эту историю без тщательного расследования, не заботясь о влиянии, которое оказывает эта книга?» «Морнинг Пост» (самая старая и, в то время, наиболее трезвая из английских газет) опубликовала 23 статьи по этому вопросу, также требуя его расследования. Лорд Сайденхэм (Sydenham), крупный политический авторитет своего времени, в статье, появившейся 27 августа 1921 года в газете «Спектейтор» также настаивал на расследовании. «Самым важным было бы, разумеется, узнать источник, из которого Нилус получил „Протоколы“. Большевики не могли истребить всех, кто знал Нилуса и его труды. Его книга… не была переведена целиком, хотя это могло бы сообщить о нём кое-какие данные… Что сильнее всего поражает читателя в „Протоколах“? Ответ гласит — редкое знание особого рода, охватывающее самые широкие области. Для разгадки этой тайны, если она действительно является таковой, нужно выяснить, откуда пришло это таинственное знание, лежащее в основе пророчеств, которые исполняются теперь буквально». Генри Форд, не только знаменитый американский автоконструктор и предприниматель, но и влиятельный публицист, писал: «Эти „Протоколы“ полностью совпадают с тем, что происходило в мире до настоящего времени; они совпадают и с тем, что происходит сейчас». В своей газете «Dearborn Independent» он опубликовал серию статей, отдельное издание которых разошлось в количестве полутора миллионов экземпляров.

В последовавшие за этим два года произошли любопытные вещи. Владелец «Таймса» был признан умалишённым и насильно отстранён от заведования изданием своей газеты; медицинское заключение о его болезни было вынесено заграницей, а имя иностранного врача осталось неизвестным (этот эпизод мы опишем в дальнейшем). После этого в «Таймсе» появилась статья, объявившая «Протоколы» плагиатом упомянутого выше памфлета Мориса Жоли, не заслуживающим внимания читателей. Владелец «Морнинг Пост» стал объектом систематической травли и клеветы, и вынужден был продать свою газету, после чего её выход прекратился. Генри Форд опубликовал в 1927 г. извинение, адресованное одному из хорошо известных в Америке евреев; автор этих строк получил в последующие годы в США достоверную информацию, что ему пришлось сделать это в тот момент, когда ставшая впоследствии знаменитой новая модель его автомобиля должна была поступить на рынок, а со стороны банков и торговых фирм, от которых зависели судьбы его концерна, посыпались угрозы бойкота и разорения.

Кампания против «Протоколов» не утихает до наших дней. В советской России, сразу же после революции, все экземпляры книги, которые могли быть найдены, были уничтожены, обладание ею превратилось в государственное преступление, согласно закону против «антисемитизма». Примеру большевиков, хотя и 25 лет спустя, последовали американские и британские власти в оккупированной Германии, заставив после Второй мировой войны западногерманское правительство принять ряд законов против «антисемитизма»; в 1955 году В Мюнхене было конфисковано предприятие издателя, переиздавшего «Протоколы». В Англии, в результате описанного давления, распространение этой книги было временно запрещено властями, а кампания против неё продолжалась с такой силой, что все издатели оказались запуганными и только несколько мелких фирм изредка отваживались её печатать. В Швейцарии, в междувоенный период, евреи начали судебное дело против этой книги, объявив её «непристойной литературой»; они выиграли дело, однако решение суда было впоследствии отменено высшей инстанцией.

Другими словами, положение, создавшееся после 1920 г. и продолжающееся по сей день, было предсказано самими «Протоколами» уже в 1905 году (в 1902 г. — прим. перев.): «Через печать мы можем оказывать влияние, оставаясь сами в тени… главным условием успеха в политической области является секретность; слова дипломата не должны соответствовать его делам… мы должны заставить правительства действовать в согласии с нашим широко задуманным планом, уже близким к желаемому завершению, с помощью того, что мы представим, как общественное мнение, втайне подстроенное нами при помощи новой „великой державы“ — печати, которая за немногими исключениями, не стоящими внимания, уже находится полностью в наших руках…С прессой мы должны действовать следующим образом… мы её оседлаем и туго затянем повод, то же мы сделаем о со всей остальной печатной продукцией, ибо какой смысл нам избавляться от нападок прессы, если мы останемся мишенью для брошюр и книг?… Никто не должен безнаказанно касаться ореола нашей правительственной непогрешимости. Предлогом для запрета любого издания будет, что оно возбуждает умы без повода или основания… мы всегда будем одерживать победу над нашими противниками, так как в их распоряжении не будет органов печати, где они могли бы полностью выразить свои мысли». (В этих выдержках речь идёт, главным образом, о будущем «сверх-государстве» под еврейским главенством, но они же относятся и к методам действий в «переходный период» — прим. перев.)