Переходя к Марксу, отметим, что «Протоколы» пишут: «Аристократия народов, как политическая сила, уже мертва… но как землевладельцы они нам вредны в силу того, что они экономически независимы, располагая собственными источниками существования. Для нас, поэтому, является существенным отобрать у них это землевладение… Одновременно, мы должны интенсивно поощрять торговлю и промышленность… Нам нужно, чтобы промышленность высосала из земли рабочие руки и капиталы и, путём спекуляции, передала в наши руки все деньги на земле…» Карл Маркс точно следует этой формуле в «Коммунистическом Манифесте». Хотя он и заявляет, что коммунизм может быть сформулирован в одной фразе — «отмена частной собственности», но далее он уточняет, что конфискация касается только землевладения, из чего можно заключить, что прочая собственность остаётся нетронутой. (В последовавшем затем марксистском перевороте в России, разумеется, была конфискована вся частная собственность, но мы хотим здесь только подчеркнуть направленность в стратегии, намеченной кик «Протоколами», так и Марксом ещё до этих событий).
Особый интерес для настоящего времени представляет одно место в «Протоколах», написанных, подчёркиваем это, задолго до 1905 г.: «Если какие-либо государства заявляют в наше время протест против нас, то это делается только pro forma, по нашему усмотрению и распоряжению, ибо их антисемитизм необходим нам для управления нашими меньшими братьями». Характерной чертой нашей теперешней эпохи является постоянное обвинение в «антисемитизме» то одной страны, то другой, причём обвинённое государство автоматически делается противником в следующей войне. Это место в «Протоколах» должно заставить призадуматься внимательного наблюдателя о цели периодического появления сообщений о неожиданном «антисемитизме» в советской России или в других местах.
Сходство «Протоколов» с материалами Вейсхаупта особенно наглядно в местах, касающихся проникновения заговорщиков в государственный аппарат, во все профессии и партии: «От нас исходит всеохватывающий террор. На нашей службе состоят люди всех мнений, всех доктрин, реставраторы монархии, демагоги, социалисты, коммунисты и утопические фантазёры всех мастей. Мы всех впрягли в работу на нас: каждый из них со своей стороны подтачивает последние остатки власти, работает на свержение установленных порядков. Этими действиями истощены и измучены все государства; они взывают к покою и готовы ради мира пожертвовать всем, но мы не дадим им мира, пока они не признают открыто и с покорностью нашего интернационального сверхправительства».
Указания на проникновение агентов заговора в область народного образования и, в частности, в университеты, также исходят из Вейсхаупта или же ещё более ранних источников, из которых он их получил: «Мы выхолостим всё университетское образование… их начальство и профессора будут натасканы для своей работы подробными тайными программами, от которых они безнаказанно не смогут, отступить ни на йоту. Они будут назначаться с особой осторожностью и будут поставлены в полную зависимость от правительства». Это скрытое проникновение в университеты (весьма успешное в дни Вейсхаупта, как показывают его документы) стало ещё более всеобъемлющим в нашем поколении. Типичными продуктами этих методов были два видных британских правительственных чиновника, которых, после их бегства в Москву, с торжеством представили там международным корреспондентам печати в 1956 г., причём они показали, что стали коммунистами именно в университете; трудно не видеть в этом успех методов, описанных в «Протоколах» в начале нашего века, а Вейсхауптом уже в 1787 году.
Документы Вейсхаупта говорят о масонстве, как о наилучшей ширме, которой пользуются заговорщики, «Протоколы» также рекомендуют пользоваться для прикрытия их планов «либерализмом»: «После того, как мы ввели в государственный организм яд либерализма, весь его политический облик изменился; государства заболели смертельным недугом — заражением крови. Остаётся только ожидать конца их агонии». «Протоколы» часто называют либералов «утопическими мечтателями», этот термин вероятно имеет своим начальным источником указание Ветхого Завета на «мечтателей и сновидцев», которые, как и «ложные пророки» должны быть преданы смерти. Конец либерализма должен, поэтому, быть ясен каждому, даже если бы «Протоколы» и не указали совершенно недвусмысленно: «Мы искореним либерализм из руководящих сфер нашего правительства, от которых зависит подбор и воспитание всех, служащих нашему общественному строю».
Появление орвелловских режимов «Большого Брата» нашего столетия также точно предсказано в следующем тексте «Протоколов»: «Мы придадим нашему правлению вид патриархальной отеческой опеки со стороны нашего правителя». Республиканизм также должен играть роль ширмы для заговора. «Протоколы» глубоко презирают всякий республиканизм, видя в нём (как и в либерализме) орудие самоуничтожения, выкованное ими из «черни»: «…так стало возможным возникновение эпохи республик; и тогда мы поставили на место правителей карикатуру правительства — президентов, взятых из толпы, из среды наших креатур, марионеток и рабов. Это было миной, заложенной нами под все народы».
И тут неизвестные нам книжники, писавшие ещё до 1905 года, точно охарактеризировали положение, на которое низведены американские президенты в ходе нашего столетия: это место начинается словами: «В недалёком будущем мы учредим ответственность президентов». В дальнейшем мы покажем, что это означало личную ответственность, в отличие от ответственности, ограниченной конституционным контролем. Президенты должны были стать одними из предвиденных «Протоколами» ранее «премьеров-диктаторов», задачей которых являлось разрушить конституционные гарантии и тем самым подготовить «объединение всех под нашим суверенным господством». Во время первой и второй мировых войн, американские президенты действительно стали в этом смысле премьерами-диктаторами, под предлогом, что «чрезвычайное положение» и задачи «победы» диктуют установление крепкой власти под личной ответственностью; эта власть, разумеется, должна была быть возвращена «народу», когда «чрезвычайное положение» окончится. Читатели старшего поколения помнят, сколь немыслимым это казалось ранее, и насколько пассивно общественность восприняла всё это впоследствии. Далее в этом месте «Протоколов» говорится: «Палата депутатов будет прикрывать, защищать и избирать президентов, но мы отнимем у неё право предложения новых законов или изменения существующих, ибо это право будет предоставлено нами лично ответственному президенту, кукле в наших руках… Независимо от этого, мы предоставим президенту право объявления войны. Это право будет мотивировано тем, что президент, как глава вооружённых сил страны, должен иметь их в случае надобности в своём распоряжении… Легко понять, что при таком положении ключ от святилища будет в наших руках и никто, кроме нас, не сможет больше управлять законодательством… Президент будет по нашему усмотрению истолковывать те из существующих законов, которые поддаются толкованию: он будет их аннулировать. когда мы укажем ему на ту необходимость, наряду с этим он будет обладать правом предлагать временные законы, а также изменения в конституционной структуре правительства, мотивируя то и другое требованиями высшего благо государства. Такими методами мы получим возможность постепенно, шаг за шагом, разрушить всё, что no-началу, при нашем вступлении в права, мы вынуждены будем внести в государственные конституции для подготовки перехода к незаметной отмене всяких конституций, и тогда придёт время для замены всех правительств нашим открытым деспотизмом».
Это предсказание 1905 года (или ещё более ранней даты) в особенности оправдывает указание лорда Сайденхэма на «убийственную точность» предсказаний «Протоколов». Американские президенты в двух последних войнах нашего столетия действовали именно по указанному здесь рецепту. Они присвоили себе право объявлять и вести войны, и по крайней мере один раз, после окончания второй мировой войны, это право использовали (в Корее); все попытки в Конгрессе или вне его лишить их этой власти или хотя бы её ограничить, встречают яростный отпор.
