– Нет! – Келли не могла поверить, что он вот так трогает ее, да еще на людях!

– Оглянись! Никто на нас не обращает внимания. – Посмотрев в зал, она убедилась, что он прав. – Здесь так уединенно. – Кончики его пальцев скользнули к тонкой ткани ее трусиков.

– Габриэль!

Он чуть слышно прошептал:

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, не дыша, глубоким голосом. – Он чувствовал ее влажное тепло и соблазнял ее пересечь грань, отделяющую безопасность от риска. – Откройся мне!

Келли тяжело дышала.

– Нет, не двигайся. Посмотри на меня, – потребовал он, и она послушалась.

– Я чувствую, что ты меня хочешь. В зале, где полно людей, ты так возбуждена, что не можешь с этим совладать. Ты знаешь, что это для меня значит?

Келли быстро закрыла глаза, провела рукой по его ноге и вся сжалась. Она знала, что это значит: его желание с каждой секундой становится еще сильнее.

Официантка, принесшая им напитки, натянуто улыбнулась, бросила мимолетный взгляд на затылок Гейба и удалилась.

– Видишь? Шшш, – прошептал он. – Улыбайся!

– Не могу, – ответила Келли, задыхаясь. Кровь ударила ей в голову, мысли путались. Стучали тарелки, посетители подзывали официантов, смеялись, где-то в дальнем углу ресторана заплакал ребенок, но Келли не воспринимала ничего, кроме человека, сидевшего рядом с ней, и его пальцев, которые касались самых интимных уголков ее тела. Это было самое эротичное, возбуждающее и, наверное, самое дерзкое, что она когда-либо совершала.

– Посмотри на меня! – Он смотрел на нее, тяжело дыша. – Я хочу попробовать тебя здесь, прижать к себе, прижаться к тебе губами!

Она сдержанно и приглушенно застонала, прижавшись к нему и схватившись обеими руками за пояс его джинсов. Ее губы приоткрылись, чуть заметно задрожали и слились с его губами. Келли учащенно дышала. Его прикосновение ослабло, держа ее на пределе желания. Он изучал ее своими светлыми, сверкающими, довольными глазами.

– Милая, – тихо и медленно произнес он. Келли закрыла глаза. Краска залила ее лицо. Он медленно убрал руку и взял салфетку с колен. Его взгляд ласкал ее.

– Дерзкая!

Келли быстро отпила из стакана и подняла на него глаза.

Гейб коснулся губами ее виска, его рука под скатертью скользнула по ее животу и принялась ласкать бедро девушки.

– Хочешь снова?

– Ты серьезно? – чуть слышно вскрикнула Келли.

– Я до тебя только дотронулся! – Пауза. – А теперь хочу тебя попробовать!

Она задохнулась, и Гейб, невесело усмехнувшись, решил, что пора сделать перерыв. Он отодвинулся от нее и тихо застонал.

Ему было больно. Она видела, как он возбужден, и его возбуждение сжигало ее. Келли пыталась собрать все свое достоинство, но не могла думать ни о чем, кроме последних нескольких мгновений.

Вернулась официантка и поставила перед ними заказанные блюда.

– Вареные яйца в тесте, поджаренное рубленое мясо с луком и грибами и колбаса. – Келли взяла вилку. – И все за поразительно низкую цену в пять долларов девяносто пять центов. – Она попробовала, и улыбка ее тут же погасла.

Гейб тихо хмыкнул.

– Вкус специфический, да?

Келли с усилием проглотила и запила съеденное из стакана.

– Яйца пересолены! – проговорила она, затем отважно попробовала мясо.

Оно было не лучше. Келли отложила вилку и посмотрела на Гейба. Он не прикоснулся к своему ланчу.

– Почему они при такой кухне до сих пор не разорились?

– Думаю, гамбургеры и жаркое у них получаются лучше, чем это. – Гейб улыбнулся, соскользнул с дивана и бросил на стол несколько купюр.

– О, Боже мой! – Келли непроизвольно опустила глаза и взглянула на его джинсы. – Идти можешь?

Она залилась краской, и он засмеялся. На них стали оглядываться. Келли схватила Гейба за руку и, загораживая своим телом, вывела из ресторана. Официантка застыла в центре зала с дымящимися тарелками на подносе.

– Что-то не так, мистер Гриффин?

– Да, но это не ваша вина, – пробормотал он. Не успели они выйти, как Гейб снова поцеловал Келли. Сгорая от неудовлетворенного желания, он застонал и крепко прижал ее к себе. Его губы скользили вдоль ее губ.

Келли чувствовала его руки на своей спине. Его поцелуй поглощал ее целиком. Они оба, казалось, оцепенели.

Потом он медленно отпустил ее. Усмешка на его лице исчезла, он смотрел куда-то за ее спину. Повернувшись, Келли увидела недалеко от ресторанчика бродягу в лохмотьях.

– Не будет ли у вас какой-нибудь мелочи, мистер?

Гейб достал бумажник, но там было пусто. Он выругался, быстро пошарил в карманах, вынул оттуда помятый доллар и бросил старику.

– Жаль, приятель, но больше нет, – тихо сказал он, и Келли, уловив в его голосе искреннее сожаление, в который раз подумала, как мало она знает этого человека.

– Надо, чтобы кто-нибудь научил тебя выбирать ресторан.

Гейб выехал со стоянки, глядя в зеркало заднего вида.

– Надо, чтобы кто-нибудь научил здешнего шеф-повара готовить по-настоящему.

Ей нравилось слышать его голос, нравилась его улыбка, пусть и чуть заметная. Она взглянула в заднее стекло на ресторанчик.

– Но мне действительно хотелось бы знать, как удается существовать этой забегаловке при такой отвратной кухне?

– Зато это великолепное место для секса под столом!

– Габриэль!

Он широко улыбнулся, подмигнув ей, и она откинулась на сиденье, тихо смеясь. Она до сих пор не могла поверить, что позволила себе такую дерзкую выходку. Но ей стало приятно чувствовать себя порочной и сексуальной. Скинув босоножки, она поставила ноги на грязный коврик и пошевелила пальцами.

Гейб чуть не потерял самообладания, глядя на ее босые ноги. Вцепившись в руль, он подтолкнул к ней большой бумажный пакет.

– Это тебе, – только и сказал он.

Келли схватила пакет и заглянула внутрь.

– Но ты же был занят все утро! Как ты их нашел? Гейб уклончиво пожал плечами, но ее довольное лицо доставило ему несказанное удовольствие.

Келли крепко прижала к себе пакет, в котором были персики и кокосовые орехи. Этот подарок был дороже бриллиантов! То, что он вспомнил и нашел их, сказало ей больше, чем слова. Она наклонилась, прижав пакет к груди, схватила Гейба за руку, притянула к себе и поцеловала в щеку.

– Спасибо, Габриэль! – Келли глубоко вздохнула и закрыла глаза. Радость, которую выражало ее лицо, щемила ему сердце. Она не продлится долго. Он не заслужил того, чтобы Келли разделила с ним постель, как он мечтал с того момента, как впервые увидел ее. И она никогда не согласится прожить с ним всю жизнь. Он ненавидел себя за одно то, что смел загадывать дальше сегодняшнего дня.

– Сукин сын!

– Что? – спросила Келли. Они как раз въехали на дорожку, что вела к дому. – Ворота открыты! – воскликнула она с беспокойством.

– Я вижу.

Машина проехала по дорожке. Гейб снова выругался.

Гейб резко затормозил и выскочил из машины, прежде чем Келли поняла, что произошло.

Загон был пуст. Исчезли и кобыла, и жеребенок. Кто-то выпустил их, но не было ни следов от колес, ни следов взлома.

– Кто мог это сделать?

– У меня есть несколько кандидатур, – пробормотал Гейб, метнувшись в конюшню, чтобы проверить, на месте ли другие лошади. К счастью, их не тронули.

Проклятье! Дейв Рубек решит, что он продал и его лошадь, и жеребенка! Черт, он должен был официально заключить сделку, чтобы получить жеребенка! Пусть кобыла не самых чистых кровей, но ее спарили с чистокровным жеребцом. Гейб видел в этой сделке единственный для себя шанс получить хоть какую-то прибыль. Бормоча ругательства, он вывел коня из стойла. Когда подошла Келли, он уже седлал его.

– Мне очень жаль!

Гейб выронил седло, подошел к ней и обнял за плечи. По ее щеке катилась слеза.

– Черт возьми, Келли, только не плачь! – Ему было легче лишиться ранчо, чем видеть ее слезы.

– Это я виновата! – Она сжимала в кулаке пакет с персиками и кокосами.