Взгляд его снова упал на статуэтку на столе.

– Любой здравомыслящий человек обязан относиться к подобным суевериям с презрением.

Последняя фраза придала ему решимости. Разумеется, лорд Карнарвон должен быть поставлен в известность. И, в конце концов, если уж без этого не обойтись, то лучше отправиться туда поскорее. Лорд Карнарвон наверняка будет рад подобному развлечению.

Придя к такому заключению, Картер ощутил душевный подъем и радостное возбуждение. Его грела мысль о скором, в следующую ночь, проникновении в святая святых наполненной сокровищами гробницы и о встрече с немыслимым великолепием всего того, что сопровождало в последний путь фараона Древнего Египта.

Проход Картер решил сделать в нижней части замурованной двери, у самого ее основания.

– Нам будет легко скрыть следы своей шалости, так что о нашем с вами поступке никто не догадается, – пояснил он спутникам.

Несмотря на бодрый, шутливый тон, ему явно было не по себе, и, когда в каменной кладке наконец пробили отверстие, археолог словно в молчаливом извинении поднял глаза на статуи стражей гробницы.

Потянувшись за фонариком, он направил луч в проделанную дыру, и ему открылось поразительное зрелище. Внутри, начинаясь всего в ярде от пролома и простираясь во все стороны настолько, насколько мог охватить взгляд, находилось то, что с первого взгляда могло показаться сплошной золотой стеной, украшенной вставками из сверкающего синего фаянса.

– Мы нашли его! – восторженно прошептал Картер. – Тутанхамон!

Он указал на мерцающее золото.

– Теперь не может быть никаких сомнений в том, что это погребальная камера, а внутри саркофага, – археолог снова указал на золото – в самом внутреннем гробу мы найдем мумию фараона.

Оглянувшись на Ахмеда, он изобразил улыбку и добавил:

– Из стольких гробов, вложенных один в другой, никому не выбраться, а потому полагаю, что мы можем не бояться никакого демона.

– А вот и нет! – беззаботно возразила леди Эвелин, – разве вы забыли, что в гробу должен находиться вовсе не фараон? Царица Тии подменила тело, чтобы иметь возможность без помех завладеть настоящей священной плотью.

Она улыбнулась Ахмеду.

– Разве я не права? Гул, дожидавшийся освобождения все эти века, теперь получил возможность дать волю своим хищным инстинктам.

Она шутливо оскалилась, и Картер счел за благо вмешаться, прежде чем Ахмед успел ответить.

– Забудем все эти сказки про демонов! – воскликнул он. – Стоит ли повторять всякий вздор, когда здесь, за этой дверью, сокрыты не вымышленные, а настоящие чудеса? Подумайте только, это же святая святых археологической науки! – Он обвел взглядом своих спутников. – Ну, кто проникнет внутрь первым?

Никто не отвечал.

Наконец лорд Карнарвон, кашлянув, сказал:

– Вы, Картер, кто же еще? Это ведь ваша находка. Картер, однако, покачал головой.

– Я уже говорил вам, милорд, что все это стало возможным лишь благодаря вам. Он помолчал, а потом протянул ему электрический фонарик. – Право быть первым принадлежит вам.

Лорд Карнарвон склонился к отверстию, заглянул внутрь, и, когда обернулся снова, его лицо отражало всю полноту испытываемых чувств. Наконец, взяв себя в руки, он на четвереньках пролез в пролом и оказался внутри. Луч его фонарика заплясал на золоте, а потом, когда он углубился в помещение, пропал из виду.

– Эй! – окликнул его снаружи Картер. – Что вы видите?

– Вы правы! – прозвучал казавшийся приглушенным голос. – Это поистине святая святых!

Картер жестом дал понять леди Эвелин, что она может последовать в пролом за отцом, и, отдав аналогичное распоряжение Ахмеду, проник во внутреннее помещение сам.

Едва поднявшись на ноги по ту сторону прохода, археолог понял, что его изначальное предположение оказалось совершенно верным. Прямо перед ним находился огромный погребальный ковчег, занимавший почти всю камеру, так, что между ним и стенами подземелья оставалось не более пары футов. Повернувшись налево и увидев, как Ахмед с леди Эвелин медленно продвигаются вперед, он решил зайти с другой стороны и взглянуть, что может находиться справа от саркофага. И снова, оказавшись перед лицом тайны, сохранявшейся нерушимой в течение более тридцати столетий, Картер ощутил благоговейный трепет. Здесь, рядом с застывшими тенями невероятно давнего прошлого, каждый шаг и любой, даже самый слабый, звук воспринимались как недопустимое кощунство.

Оглянувшись, он не увидел ни лорда Карнарвона, ни леди Эвелин: видимо, они скрылись за углом саркофага.

– Эй, – тихо окликнул их Картер, но ответа не получил.

Он поднял фонарик и посветил в другом направлении, выхватив из мрака тот угол ковчега, к которому направлялся.

Его спутников не было и там...

– Эй! – на сей раз чуть громче крикнул Картер. Однако ответа, как и в прошлый раз, не было. Он продолжил медленное, осторожное продвижение вперед. Неожиданно спереди донесся слабый, охающий стон, а потом приглушенный звук падения. В тот же миг фонарь Картера погас, и вся погребальная камера погрузилась в непроглядный мрак.

Он услышал взволнованное, испуганное восклицание леди Эвелин.

– Все в порядке! – подал голос археолог. – Не пугайтесь, все нормально.

У него самого, однако, такой уверенности отнюдь не было.

В подземелье вновь воцарилось молчание. Он напряженно вслушивался во тьму, но погребальная камера казалась погруженной в мертвую тишину, безраздельно властвовавшую здесь на протяжении тысячелетий. Нервничая, но стараясь не поддаваться панике, Картер сделал еще один осторожный шаг вперед, и его шарившая по стене рука нащупала поворот. С величайшей осторожностью, дюйм за дюймом, археолог продолжал двигаться вперед, непрерывно ощупывая стену.

И вдруг рука его провалилась в пустоту.

И в тот самый миг фонарик снова зажегся.

Картер увидел, что стоит в проеме, в отличие от прочих дверей не закрытом и не запечатанном. За ним находилось следующее помещение, меньше предыдущего и с гораздо более низким потолком. С первого же взгляда археолог понял, что перед ним находятся величайшие сокровища, ибо камеру заполняли символы подземного мира: фигура шакала и изваяния божеств, поражающие воображение изысканностью и мастерством. Однако ни папирусов, ни даже надписей на стенах ему увидеть не удалось, и он в неожиданном приступе раздражения резко взмахнул фонарем...

И удивленно вскрикнул, ибо луч выхватил из тьмы фигуру поднимавшегося с пола Карнарвона. Лорд выглядел совершенно ошарашенным, а лицо его было бледным как мел.

– Боже мой! – воскликнул Картер, устремляясь вперед, чтобы поддержать его под руку. – Вы упали?

– Оступился в темноте, – ответил лорд Карнарвон и поморщился, трогая порез на щеке. – Вот ведь чертовщина!

– Да что случилось?

Лорд Карнарвон нахмурился и покачал головой.

– По правде сказать, сам толком не пойму.

Он обвел взглядом сложенные вокруг сокровища.

– По-моему, все дело в ощущении грандиозности. Да, в ощущении величия и того, что здесь находится, и бездны времени, разделяющей все это и нас. Надеюсь, вы меня понимаете? Черное облако, неожиданно сгустившаяся тьма! Странно, однако...

Он снова обвел взглядом помещение.

– Чертовски странно!

– Папа? – в дверном проеме появилась леди Эвелин. – Ты поранился?

– Все в порядке, – улыбнулся Карнарвон, – не стоит беспокойства.

– Ничего себе, не, стоит! Ты же порезался!

– Подумаешь! Это пустяковая царапина.

– Надо уходить.

Она протянула руку, чтобы увлечь отца за собой, но неожиданно застыла, впервые по-настоящему осознав великолепие погребальной камеры.

– Должна сказать, – прошептала она, обращаясь к Картеру, – я никогда прежде не сталкивалась ни с чем столь волнующим и восхитительным. Думаю, это был действительно Звездный Час моей жизни.

Она бросила еще один взгляд на фигуру шакала.

– Пойдем, папочка, – уговаривала она, – ты выглядишь как пьяный. У тебя наверняка жар. Смотри-ка, гланды воспалились и набухли, как крокетные шары. Пора уходить.