Первый из них — «любимец публики» Отто Олендорф. Второй — бригадефюрер СС Эрих Науман, в ноябре 1941 г. сменивший «добряка» Артура Небе. Третий — палач Бабьего Яра — Пауль Блобель. А четвертый — главарь Зондеркомандо «SK-1 lb» из Эйнзатцгруппе «D» оберштурмбаннфюрер СС Вернер Браун, заливший кровью столицу Транснистрии — Одессу.
Приказ «уничтожать»
Но все эти ужасы пока еще впереди. Сегодня, 20 июня 1941 г., в Претц на последнее рабочее совещание командования Эйзатцгруппе прибыл из Берлина бригадефюрер СС Штреккенбах.
Бригадефюрер СС Бруно Штреккенбах прославился тем, что в ноябре 1939 г. в Польше провел кровавую акцию «АБ», цинично названную «Чрезвычайной акцией по умиротворению». В результате этой акции, более 2000 евреев и польских интеллигентов были арестованы и, по образному выражению генерал-губернатора Польши Ханса Франка, «в рамках необходимой и нормальной карательной операции ликвидированы в самой простой форме».
Действия Штреккенбаха получили высокую оценку. Перед отъездом убийцы из Варшавы коллеги устроили ему прощальную вечеринку, на которой Ханс Франк провозгласил: «То, что вы, бригадефюрер Штреккенбах, и ваши люди сделали в Генерал-губернаторстве, — не должно быть забыто, и вам не следует стыдиться содеянного».
«Содеянное» Штреккенбахом, как видно, не смутило и Сталина. Во всяком случае, попавший в советский плен матерый убийца, не был казнен, а в 1955 г. благополучно возвращен в Германию.
В 1941 г. преступник Штреккенбах занимает пост начальника 1-го отделения РСХА и ведает кадрами убийц. На совещание в Претц он привез из Берлина инструкцию, определяющую «круг особых задач Эйнзатцгруппе СС на территориях России».
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ОЛЕНДОРФА
Допрос ведет полковник Джон Эймен.
Эймен: Скажите, до начала советской кампании вы присутствовали на совещании в Претце ?
Олендорф: Да. Это было рабочее совещание, касавшееся деятельности оперативных групп и команд, на котором перед оперативными группами и командами были поставлены задачи и даны соответствующие приказы.
Эймен: Кто присутствовал на этом совещании?
Олендорф: Начальники оперативных групп и команд и от главного управления имперской безопасности Штреккенбах, который передал приказы Гейдриха и Гиммлера.
Эймен: Каковы были эти приказы?
Олендорф: Это были приказы общего порядка, касавшиеся работы полиции безопасности и СД и, кроме того, приказ о ликвидации, о котором только что говорил.
Эймен: Когда примерно происходило это совещание?
Олендорф: Примерно за три, или за четыре дня до выступления.
Эймен: Таким образом, до того, как вы начали нападение на СССР, вы на этом совещании получили приказы уничтожать евреев и коммунистических работников в дополнение к обычной повседневной работе СД и полиции безопасности ? Правильно это?
Олендорф: Да.
Инструктаж, проведенный Штреккенбахом в Претце, был уже не первым мероприятием по этому вопросу. Еще в начале июня 1941 г. одно из таких совещаний провел в Берлине Гейдрих, который прямо и без всяких эвфемизмов разъяснил будущим убийцам, в чем заключается их миссия и какие «устные приказы» были даны фюрером.
Кроме будущих убийц, на этом совещании присутствовало большинство высших офицеров вермахта и абвера, и они тоже слышали и не могли не понять слова Гейдриха.
ИЗ ЗАЯВЛЕНИЯ ПОД ПРИСЯГОЙ ШЕЛЛЕНБЕРГА
26 ноября 1945 г.
В начале июня 1941 г. Вагнер совместно с Гейдрихом и начальником управления заграничной контрразведки Верховного командования вооруженными силами [адмиралом Канарисом] созвали в помещении Верховного главнокомандования вооруженными силами в Берлине общее совещание всех офицеров разведывательной службы…
Присутствовало также большинство ответственных руководителей эйнзатцгрупп и эйнзатцкоманд полиции безопасности и службы безопасности. Я также присутствовал.
Смыслом и целью этого совещания было ознакомление участвующих с военными планами против России и объявление им вышеупомянутых подробностей заключенного между Вагнером и Гейдрихом письменного соглашения. Эта группа офицеров разведывательной службы армий и соединений пробыла в Берлине еще несколько дней и в ряде дальнейших совещаний, в которых я не участвовал, была подробно информирована о дальнейших деталях предстоящей Русской кампании.
Я допускаю, что предметом этих совещаний было уточнение смысла приказа фюрера «всеми средствами быстро и окончательно сломить всякое сопротивление на завоеванных территориях», включая организованные массовые убийства всех сопротивляющихся элементов. В противном случае, вероятно, нельзя было бы ожидать установления в течение нескольких недель того сотрудничества между действующей армией и эйнзатцгруппами, о котором явно свидетельствуют вышеупомянутые документы.
Во всяком случае, вряд ли можно сомневаться в том, что офицеры разведывательной службы немедленно по возвращении из Берлина самым точным образом и в полном объеме информировали о соглашении своих начальников, включая командующих армейскими группами и армиями, которые должны были начать наступление на Россию.
Вальтер Шелленберг
Приказ об уничтожении— уже не секрет
Приказ об организации массовой ликвидации еврейского населения и коммунистов на будущих оккупированных территориях, не был и не мог быть секретным, иначе он не мог бы быть выполнен!
Об этом приказе, кроме сотрудников РСХА, знало руководство вермахта, руководство абвера, знали тысячи убийц Эйнзатцгруппе и миллионы офицеров и солдат германской армии.
Трудно представить, чтобы в таких условиях факт создания особых, еще не виданных в истории, отрядов убийц остался неизвестным иностранным разведкам. Трудно представить, чтобы полученный убийцами приказ об организации массовых ликвидации не был передан кем-либо из участников совещания в английскую, американскую или советскую разведку. На совещании присутствовал адмирал Канарис, который, по свидетельству Лахузена, настолько тяжело реагировал на убийства гражданского населения, что даже поручил Хансу фон Донаньи составлять «Картотеку преступлений Гитлера». Именно эта картотека, по идее заговорщиков, должна была послужить основанием для предания Бесноватого суду. От адмирала Канариса о чудовищном приказе Гитлера должны были узнать, как это бывало всегда в таких случаях, его друзья единомышленники — Остер, Гизевиус, Гросскурт.
Подполковник Гросскурт, который в свое время «знал слишком много» и потому был отправлен трусливым генералом Гальдером на фронт, теперь снова был в Берлине в абвере. И именно Гросскурт, прямодушный, честный и набожный человек, передал все документы, свидетельствующие о запланированном уничтожении миллионов людей, бывшему германскому послу в Италии Ульриху фон Хасселю. А Хассель имел много возможностей для передачи этих документов в нужные руки — ведь он был женат на дочери адмирала фон Тирпица и приходился близким родственником внучатому племяннику адмирала советскому шпиону Харро Шульце-Бойзену, по кличке «Старшина».
Ханс Бернд Гизевиус узнал о чудовищном приказе Гитлера не только от адмирала Канариса, но и от своего друга Артура Небе, хорошо осведомленного о том, в чем будут заключаться его «обязанности» в России. По свидетельству Гизевиуса, Небе, действовавший по принципу «и нашим, и вашим», постоянно передавал ему различную секретную информацию, в том числе даже оригинальные документы крипо и гестапо. Ярый противник нацистов Гизевиус, с болью и отвращением воспринявший в 1938 г. события «Хрустальной ночи», не мог не ужаснуться готовящемуся хладнокровному убийству миллионов и не сообщить об этих гнусных планах людям, которые могли, по мнению заговорщиков «Черной Капеллы», предотвратить это злодейство.
Гизевиус наверняка передал эти документы хозяину книжного издательства в Люцерне Рудольфу Рёсслеру, а от него они уже попали в большинство разведок мира, и, в первую очередь, в швейцарскую разведку, возглавляемую бригадным полковником Мэссоном.
