— И это не приводит к определенной нестабильности?

— В общем-то, нет. Землевладельцы предпочли бы вообще не иметь Старейшину. Тогда они смогут превратиться в маленьких королей на своей земле. А простой народ вряд ли знает о существовании Старейшины. Для них значение имеет местная власть и местный военный командир. Именно эти чиновники влияют непосредственно на их жизнь. Осмелюсь сказать, многие не знают, что в последний год у нас Старейшина был, а долгий период до этого правление осуществлялось общим голосованием Ассамблеи.

Это было что-то новенькое.

— А кто сейчас ваш Старейшина?

Ее взгляд стал уклончивым.

— Ну, как же… Господин Мертвая Луна.

— Зловещее имя.

— Не правда ли? Он как раз из тех, кого я упоминала — добился места в Ассамблее благодаря появлению у него собственности.

— И сколько Великих Мужей в Ассамблее? — спросил Гейл.

— Я думаю, около трехсот. Но основных — двадцать-тридцать по-настоящему крупных землевладельцев.

— И среди такого количества соперников господин Мертвая Луна не только получил место в Ассамблее, но и был выбран Старейшиной? Как ему это удалось?

Она явно забеспокоилась.

— Я на самом деле очень мало знаю о нем. Это все мужские игры, а мужчины в Мецпе не привыкли разговаривать о политике с женщинами.

Было видно, что она лгала. Гейл бывал во многих странах и вращался в высшем обществе, он точно знал, что мужи, обладающие властью, обо всем рассказывают своим женщинам. Это был все равно, что закон природы, по которому предмет, выпущенный из рук, падает на землю.

Но что-то подсказывало ему, что настаивать не следует.

— Я очень сомневаюсь, что мне придется иметь дело с этим человеком, просто всегда интересно знать, как происходят такие вещи.

Кажется, она успокоилась.

— Надеюсь, что смогла быть хоть немного полезной. А сейчас, — и она поднялась со стула, — становится поздно. — Она кивнула в сторону часов с круглым циферблатом, которые Гейл заметил только сейчас. Стрелка касалась цифры, изображенной в принятой в Мецпе письменной системе.

— Почти полночь, — сказала Утренняя Птичка, — и я понимаю, что путешествие вас утомило, вам следует отдохнуть. На завтрашнем приеме вы должны быть в хорошей форме. Я руководствуюсь не только соображениями гостеприимства, вы заметили? Я хочу похвастаться вами, как моей ценной добычей.

Гейл тоже поднялся и поклонился,

— Постараюсь не разочаровать вас, моя госпожа.

— Тогда до завтра. — Она одарила Гейла своей золотозубой улыбкой и выскользнула из комнаты, шелестя юбками.

Следуя за слугой в свою комнату, Гейл обдумывал неожиданный поворот событий. Он был готов поклясться, что в начале вечера дама собиралась соблазнить его. Слишком много лет он прожил на свете, чтобы не понять этого.

Он чувствовал одновременно облегчение и тревогу. Что заставило ее переменить решение? Его вопросы о Мертвой Луне и его зловещем имени? Это определенно напугало даму. Или она приняла решение еще раньше? Встретила она его в наряде, могущем дать сто очков вперед любой невванской проститутке, а к обеду переоделась в гораздо более приличное платье. Это можно объяснить местными обычаями. Но потом она начала расспрашивать о жене и детях — не самая подходящая тема для обольстительницы. Упомянула своего мужа и взрослого сына. В уравнении появилась новая составляющая, и теперь его положение выглядело опаснее, чем раньше. С другой стороны, открываются новые возможности.

Каирн размышлял, всегда ли жизнь воина складывается именно так: путешествие, битва, удачное спасение, восстановление сил после ранения, любовь и прощание. Было мучительно уходить от Звездного Ока, и он боялся, что это предстоит ему еще не раз. Он подозревал, что женщины, похожие на Звездное Око, редко встречаются на пути воина. Слез при расставании не было, но он видел, что ей очень тяжело.

— Я знаю, что ты должен уходить, — сказала Звездное Око, — и я не буду унижаться, умоляя тебя вернуться.

— Звездное Око, — сказал Каирн, сглатывая слезы, — я не могу выразить, как благодарен…

— О, замолчи! Просто уходи.

Озадаченный, совсем не чувствуя себя героем, Каирн повернул кабо в сторону дороги.

— И еще одно. — Каирн повернул назад. Она стояла в двери хижины. — В Крэге есть человек по имени Мертвая Луна.

— И что?

— Избегай его. — Она вошла внутрь и закрыла дверь.

Каирн тронулся в путь, вспоминая слова отца — за женщиной всегда остается последнее слово. Неясно, что именно значили ее слова, но они определенно были последними. Может, она просто хотела таким образом поставить точку. Вряд ли он будет искать общества человека, которого зовут Мертвая Луна.

Два дня скитаний по узким и продуваемым ветром проселочным дорогам — и Каирн выехал на замощенный, слегка изогнутый тракт. Дорога была в отличном состоянии. Оживленное движение, идут шеренги рабов, скованные странно выглядящими цепями, пропущенными через кольца на их шеях.

Громыхали четырехколесные повозки с грузом, их тянули хныкающие зловонные горбунки. В двухколесные тележки, точно так же нагруженные, были впряжены рабы. Каирн снова почувствовал отвращение, видя, как расточительно относятся к рабам в этой стране. Он не испытывал большой симпатии к рабам, но это казалось чрезмерным.

Иногда встречались загадочные носилки, которые несли на своих плечах подобранные один к одному рабы. В открытых носилках всегда сидели мужчины, и Каирн сделал вывод, что в закрытых перемещаются женщины. Один раз изящная рука, украшенная множеством колец, слегка раздвинула занавески, и огромный, карий, сильно накрашенный черным глаз несколько секунд изучал его. Это было занимательно, но Звездное Око на время вытеснила его интерес к другим женщинам. Кроме того, незнакомка направлялась в противоположную сторону.

Он видел шеренги солдат с огненными трубками, перекинутыми через плечо. Они маршировали в ногу, что благородным людям казалось правильным и мужественным, а всем остальным — смешным. Но в самих солдатах ничего смешного не было. Они выглядели беспощадными и умелыми, и все же было странным видеть солдат без режущего оружия, только с ножами или маленькими топориками.

Каирн заметил, что униформа у солдат была разной. Он прошел мимо одной группы в белых туниках и черных штанах. Другая группа, расположившаяся лагерем у дороги, была одета во все красное. Он догадался, что они принадлежат к разным полкам, но с таким же успехом они просто могли принадлежать разным землевладельцам и носить цвета своих хозяев. Если, конечно, землевладельцам разрешалось иметь собственные армии. Насколько он знал, обычно это разрешалось.

Самым странным казалось исключительное единообразие их снаряжения. Каждый солдат, независимо от цвета униформы, имел одинаковое оружие и принадлежности. Они не подразделялись на легкую и тяжелую пехоту, разведчиков, кавалерию, регулярные и местные вспомогательные войска и все такое прочее. Создавалось впечатление гигантской централизованной организации, которая контролировала все стороны жизни солдат. Мысль показалась пугающей. Даже старый враг его отца, Гассем, не обладал такой властью.

Начало смеркаться, и Каирн съехал с дороги в лес. Он устал находиться в четырех стенах и жаждал снова уснуть под звездным небом, даже если звезды были плохо видны из-за деревьев. Заходить далеко в лес не хотелось, Каирн побаивался заблудиться, но ему необходимо было побыть одному.

Он напоил кабо из ручья, потом привязал его на небольшой поляне, где в изобилии росла трава. Каирн не собирался ничего варить, но все равно развел костерок ради огня, радующего душу, и в надежде, что он поможет отогнать насекомых. Прежде, чем совсем стемнело, он осмотрелся вокруг, чтобы не оказаться рядом с опасными животными. Вообще-то местность выглядела густонаселенной, а большие хищники редко живут рядом с человеком, но осторожность никогда не помешает.