— А зачем тебе телефон, да ещё и с интернетом? Тебе телевизора мало? Тогда пусть Рауф снова читает тебе. Сейчас не стоит загружать себя ненужными мыслями, сначала поправься. А позвонить мне всегда можно с телефона Рауфа, — брат присел на стул.

— Алим, я просил телефон! Не тебе решать, что для меня лучше! — рявкнул Джалиль.

— А кому как не мне? Не забывай, теперь я твой опекун вместо отца. К тому же ты не в том состоянии, чтобы командовать, — тихо, но строго вымолвил Алим.

— Ну да, как же я забыл об этом?! Простите великодушно, господин опекун, — скривился мужчина.

— Не ёрничай, Джалиль. Вот когда тебе исполнится двадцать пять, то можешь хоть на ушах стоять. В пределах разумного конечно.

«Что ж, мне не так уж и долго осталось ждать. Всего пять месяцев. И потом, плохо ты меня знаешь, братец».

— Хорошо, не буду с тобой спорить, — искренне улыбнулся, — Не хочешь покупать телефон, не надо, пока обойдусь музыкой. Кстати, как там мой племянник?

— Уже сам сидит. Представляешь, такой забавный, всё время что-то лопочет, как будто ворчит.

— Копирует речь матери, — хохотнул Джалиль.

— Точно, — улыбнулся Алим, — Наш дядя спрашивал о тебе. Он только вчера вечером вернулся с сыном из деловой поездки. Я сказал, что ты уже можешь принимать гостей. Они собрались тебя навестить вечером.

— Дядя Адиль как всегда весь в делах, и Мансура заставляет работать в три вола, — хмыкнул зеленоглазый.

— Как известно, не собьешь каблуки, не будет новых ботинок. Это только в других странах есть так называемая «золотая молодежь». У нас не знают выражения «праздная лень», или «вечный праздник за папины деньги», — изобразил философа Алим.

Действительно, на острове с детства приучали к труду. Какой бы богатой не была девочка, она с двенадцати лет начинала учиться готовить, и могла постирать и прибраться. Какой бы богатый не был юноша, он с четырнадцати лет несколько часов в день сидел в офисе и помогал отцу с делами. А что ещё делать? Клубов тут нет, баров тоже. Только рестораны и кафе-чайные, куда можно зайти перекусить. Лишь на курортной зоне всё это было. Нужно же чем-то привлекать туристов.

Алим ещё немного побыл возле брата, а потом ушёл на работу. Тем более что в больнице наступило время обеда, а ему не хотелось мешать.

Рауф принес поднос с едой, но Джалиль сказал решительно.

— Сначала дело. Набери на своем телефоне номер, который скажу, а потом поднести его к моему уху.

Рауф беспрекословно выполнил просьбу.

— Доброго времени, дядюшка Адиль.

— Джалиль! Доброго времени. Как хорошо, что ты позвонил. Мы хотим тебя навестить. Это твой новый номер?

— Нет, дядя. Это номер моего медбрата.

— Ну, хорошо, что тебе принести?

— Из еды всего хватает. Привезите телефон и сим-карту с интернетом.

— Хм, а что же тебе Алим не купил? Хотя не буду вмешиваться, вы мальчики большие, сами разберётесь. Куплю самый лучший смартфон не переживай. Мы будем у тебя около семи.

— Спасибо дядя, — широко улыбнулся Джалиль.

«Вот так братец! Думал мне некому телефон купить? Но чувствую, что-то тут не то, иначе, зачем тебе запрещать выходить в интернет. Эх, Алим, что-то ты темнишь, брат».

Уже этим вечером, Джалиль держал в руках вожделенный телефон. Рауф помог скачать нужные программы, на которые он указал, а затем ушёл прогуляться перед сном, по просьбе подопечного.

Руки у мужчины тряслись, но он всё же с трудом сумел открыть последние несколько писем от детектива. Всё было в порядке, письма стояли в статусе непрочитанных, и Джалиль вздохнул с облегчением. Но он не знал, что прежние письма брат удалил, и попросил Славу прислать такие же, когда закроет почту брата.

«Здравствуйте, Слава. Простите, что долго не отвечал, был болен. Готов возобновить сотрудничество и прислать гонорар за прошлые месяцы», — Джалиль наговорил текст с помощью голосового помощника.

Славик, удивлёнными глазами смотрел на экран ноутбука, сидя в своём офисе. «Значит, очнулся, болезный. Ну, что ж можно и продолжить работу. Деньги лишними не бывают». «Здравствуйте. С выздоровлением, господин Али. Готов сотрудничать. Кстати за время вашего отсутствия ничего серьезного не произошло. Но платить лишнего не надо. Отправьте гонорар за этот месяц», — отстучал сообщение, детектив. Он рассудил, что слишком наглеть, тоже не стоит. Пусть заказчик поймет, что он не крохобор и лишнего не возьмёт. «Али не должен пронюхать, что я настолько алчный, что способен работать на два фронта», — улыбка осветила лицо проныры.

Когда вернулся Рауф, Джалиль закончил переписку с детективом и сейчас смотрел на последнюю присланную им фотографию. «Ты стала ещё краше, моя Амаль, и так повзрослела. Знала бы ты, как я ненавижу вечера, которые меня наказывают, за то, что я чуть не потерял тебя. Хочу, чтобы ты меня чувствовала. Чтобы не предавала меня. Скажи, что не закончилось всё то, что началось для нас. Если бы ты знала, как я считаю часы до своего выздоровления, чтобы приехать к тебе. Эти часы, как раны на моём теле. Их очень много, потому что велико моё желание увидеть тебя. Хочу, чтобы ты меня чувствовала, моя Амаль».

А в это время девушка резко открыла глаза, а из горла вырвался испуганный хрип.

— Тебе снова плохо?! — подбежала к кровати взволнованная мама.

— Нет, просто сон странный приснился. Знаешь, как будто кто-то зовёт меня из темноты. Это голос мужчины, такой ласковый, нежный. Он повторял на английском: «Иди ко мне». Так уговаривал, что я чуть не шагнул в эту черноту. Страшно стало, мам, аж до мурашек, — от долгого разговора девушка надсадно закашлялась.

Ирина присела на край кровати, и погладила дочь по голове.

— Может, таким образом, твое сердечко хочет подсказать тебе, что пришла и твоя весна? Тебе скоро семнадцать лет. Уже осталось меньше четырех месяцев, — улыбнулась женщина.

— Ага, мам, моё сердце удивительным образом разговаривает на английском языке, когда я сама в нём почти не разбираюсь, — буркнула Аля.

— Ну, тогда это просто кошмар вызванный болезнью. И как ты у меня умудрилась не просто простудиться, а ещё и бронхит заработать.

— Тебе пришлось из-за меня сидеть дома, — шмыгнула носом девушка.

— Ничего, без меня не помрут. В конце концов, у меня накопилось столько отгулов, что их просто некуда девать.

★★★

Джабира была рада, что Джалиль очнулся и выздоравливает. Её радости не омрачило даже заявление мужа, что возможно Джалиль не будет ходить, наоборот, она была рада этому. «Вот теперь ты будешь привязан к этому дому, Джалиль. Ты не сможешь поехать к своей девке, чтобы забрать её. А значит, ты будешь страдать, без неё, так же как я страдаю по тебе. Ты не знаешь, как мне противно прикасаться к твоему брату в постели. Ты не ведаешь, как я мечтаю, чтобы вместо его рук меня ласкали твои. Нужно отдать Алиму должное, он очень красивый мужчина. Любая бы была счастлива быть его женой, но только не я. С первого, взгляда, с первого мига, когда я увидела тебя, ты в моём сердце. Если бы я смогла, то переписала бы наши судьбы с чистого листа, и ты бы никогда не встретил эту проклятую шваль».

Молодая женщина посмотрела на сына, сидящего в специальном сидении со столиком. Он что-то лопотал и стучал игрушкой по столешнице. Она улыбнулась, только и радость в сыне. Сейчас они сидели всё в той же беседке. Джабира вспомнила, как получила здесь пощёчину от мужа. Больше он её, конечно, не тронул, потому что она постаралась усыпить его бдительность и вести себя как самая примерная жена. Алим намекнул, что как только брат поправиться, он и ему подыщет жену. «Вот когда ты женишься, Джалиль, я посмотрю на то, как ты будешь страдать. Ты, так же как и я будешь вынужден обнимать по ночам нелюбимую. Ты будешь её тихо ненавидеть, будешь терпеть её ласки. Но что несомненно, Джалиль, ты будешь обязн с ней спать, для того чтобы продолжить свой род».

Послышался звук открывающихся ворот, а во двор въехал автомобиль. Джабира наблюдала, как муж выходит из автомобиля, а затем расслабленной походкой подходит к ним.