— Доброго времени, господин Алим. Не волнуйтесь, доктор говорит, что он первый день будет просыпаться ненадолго, а потом всё больше будет бодрствовать, — поспешил сказать парень.

— Доброго времени, Рауф. Пойду, поговорю с доктором, пока он не ушёл домой.

Доктор подтвердил слова медбрата. Он сказал, что Джалиль сразу заговорил, а это значит, что его восстановление не будет длиться месяцы.

— Такое бывает редко. Обычно после комы пациент заново учиться говорить, но ваш брат, похоже, счастливчик. Думаю, он восстановится относительно быстро, и уже через две недели сможет сидеть самостоятельно.

— Доктор я вам так благодарен. Вы спасли ему жизнь. Следующего сына я назову в честь вас, — сердечно поблагодарил Алим.

— Это мой долг спасать жизни, уважаемый Алим.

Мужчина вернулся в палату. Он отпустил парня отдохнуть и сходить в столовую, а сам сел на его место.

— Доброго времени, брат. Я так счастлив, что ты пришёл в себя, — он уже без боязни, чуть крепче, чем обычно, сжал руку младшего.

— Алим, — прохрипел брат, слегка приоткрыв глаза.

— Не напрягайся, брат, доктор говорит всё надо делать постепенно.

— Пить, — простонал младший.

— Не торопись, — Алим взял специальный стакан с трубочкой и поднес к губам брата.

Сделав пару глотков, Джалиль снова отключился, но Алим был рад и этому крошечному общению.

Дождавшись Рауфа, мужчина вывел парня в коридор.

— Рауф, можно больше не читать ему вслух. Но теперь у тебя появятся другие заботы. Первое время придётся его кормить и поить. Так сказал доктор. Будешь продолжать делать массаж и всё, что скажет Сабир. Только не говори о смерти родителей. Я должен сам.

— Я всё сделаю, господин Алим, не беспокойтесь.

Алим стал ходить к брату каждый день, но заставал его спящим. Рауф говорил, что Джалиль всё больше бодрствует, а когда не спит, начинает ворчать. Только на третий день Алим застал брата в сознании.

— Видишь, Алим, я теперь не просто младший. Меня как младенца с ложечки кормят. Спасибо, Рауф, я больше не хочу.

— Тогда гранатовый сок, господин Джалиль, — воскликнул медбрат, поднося ко рту стакан с трубочкой.

Напоив пациента, парень забрал поднос с грязной посудой и вышел.

— Почему ты всегда один. Разве матушка или отец настолько заняты, что не могут навестить сына? — нахмурил брови мужчина.

Алим замялся, не зная, как сказать брату правду. Он опустил голову не в силах произнести страшные слова.

— Алим не молчи! — Джалиль попытался изобразить гнев, но вышло плохо, ибо сердце выдало тревогу.

Алим подошёл и сев, взял руку брата.

— Джалиль, мы остались одни. Вернее у меня ещё есть Джабира и Икрам, но это больше моя семья, чем твоя, — вздохнул брат.

— Ты хочешь сказать?! — Джалиль округлил глаза.

— Да, вы попали в страшную аварию. Выжил только ты. После операции ты был в коме почти три месяца, — голос брата выдал неподдельную скорбь.

— Как же так, мама, отец, — по щеке мужчины покатилась слеза.

— Джалиль, крепись, нужно жить дальше, — сказал ласково Алим.

— Как жить?! Вот так, овощем?! Чтобы тебя с ложечки кормили, и судно подставляли?! — впервые сумел крикнуть Джалиль.

— Ничего подобного! Даже не смей так думать! — рявкнул Алим, — Доктор Сабир сказал, что ты восстанавливаешься быстрее, чем многие. И не кричи, ты здесь не один такой несчастный. В больнице полно других страждущих.

— Ты прав, нужно благодарить Всевышнего за то, что оставил мне жизнь. Какое сегодня число Алим?

— Двенадцатое января.

— Ладно, поезжай домой к семье, старший. Ведь ты теперь глава семьи, да и корпорации тоже, — произнес грустно.

— Меня это совсем не радует, Джалиль. Лучше бы отец был жив ещё долго. И решил некоторые проблемы сам. Например, с тобой.

— А что я?! У меня нет проблем кроме той, что сейчас. Я должен перестать быть овощем на грядке. Думаю эту проблему даже отец решить бы не смог. Иди, брат, дай мне побыть одному.

Алим ушёл, а Джалиль прикрыл глаза. «Слезы удел женщины, но сейчас можно. Как же больно очнуться и узнать, что родителей нет. Я даже не смог попрощаться с ними. Но думаю, они приходили прощаться со мной, как и положено в день смерти». Джалиль ещё долго вспоминал родителей, пока снова не уснул.

Вечером поужинав, он попросил Рауфа включить телевизор, снова спать не хотелось. Начались мировые новости, и сказали несколько слов о России. Только сейчас Джалиль вспомнил об Але. До этого мало что соображал, часто впадая в сон, а потом его захлестнуло горе, когда он узнал о смерти родителей. Сердце защемило с новой силой. «Амаль, девочка моя, как же так?! Я мечтал приехать к тебе в мае, но судьба распорядилась иначе. Разве нужен я буду тебе такой, беспомощный и жалкий? Ты пройдешь мимо, и скажешь. Что ты можешь дать мне, Джалиль, свою неполноценность? Как же больно, я не хочу с тобой расставаться, девочка моя. Прости, я пропустил два праздника, но будет ещё третий. Но смогу ли я выслать тебе этот подарок. Ведь это день влюбленных. Я всё ещё люблю тебя, но ты достойна большего. Обещаю, что если поправлюсь к этой дате, то подарю тебе самую красивую заколку. Пусть не из золота, но всё же. Я не хочу вызвать гнев твоей мамы. Ах, Амаль, я так давно не видел твоих фотографий».

— Рауф, позвони моему брату и скажи, что я просил привезти мне смартфон. Пусть вставит сим карту с интернетом, — обратился к медбрату.

— Сейчас сделаю, господин Джалиль.

«Завтра, уже завтра я смогу посмотреть на твои фото, девочка. Как же дожить до этого времени. Ты не представляешь, как я по тебе скучаю, моя Амаль».

Франжипани:

Гликония:

Прошло всего пять дней, как он очнулся, а ему уже осточертели эти больничные стены. Доктор сказал, что сейчас он будет проходить реабилитацию, и проваляется на этой кровати никак не меньше месяца, а вероятнее всего намного больше. Сабир не хотел давать никаких прогнозов. Джалиль спросил, будет ли он ходить, но доктор ловко ушёл от темы, что в душе разозлило мужчину.

— Я доктор и всегда опираюсь на результаты анализов и других обследований. Вы недавно вышли из комы, господин Джалиль, а мы только приступили к исследованию последствий вашей болезни. Завтра утром поедете на томографию, а пока отдыхайте, — спокойно произнёс Сабир.

Джалиль недовольно сверкнул глазами, но смирился. «Действительно, может ещё рано говорить об этом. На завтра назначена томография, думаю там всё и решиться».

Доктор снова ушёл, оставив их вдвоём с Рауфом. Парень читал очередную фантастику, а Джалиль попросил включить телевизор. У них было не принято слишком много болтать. «Пустые разговоры ведут в никуда. Так любил говорить отец. Но вот с Алей, я бы с удовольствием поговорил. Спросил, как она жила, как училась в школе. Мне интересно знать про неё всё, не из сухих отчётов детектива, а от неё самой. Было бы забавно наблюдать, как одна эмоция сменяет на её лице другую. Я бы ей рассказал о нашем чудесном острове. Поведал, как здесь красиво. О том, что зимой тепло как летом, просто идёт больше дождя, чем обычно. Я бы рассказал, как люблю её. Но после того как пропал, не знаю как это сделать. Ведь я пропустил целых два подарка. Об этом я обязательно подумаю, когда придёт время. Но сейчас я просто буду любоваться твоим фото, и ждать своего выздоровления. Кстати нужно написать детективу, а-то он меня, наверное, потерял».

Из размышлений вывел голос брата.

— Доброго времени, Джалиль и Рауф.

— Доброго, господин Алим.

Джалиль тоже поздоровался и посмотрел с блеском в глазах на пакет в руках брата. Он заметил, что Рауф молча, уходит, давая им побыть одним.

— Я принёс твои любимые персики, — положил на стол четыре фрукта, — А это твой mp3 плеер с наушниками.

Алим достал из пакета гаджет и водрузил брату на грудь. Затем, он свернул пакет и сунул в карман пиджака.

— Постой, Алим, а телефон? — изумился мужчина.