— У нас есть какие-нибудь сканеры, босс? Черт, кто-нибудь может объяснить, зачем надо было гнать нас к черту на рога. Что нам теперь делать с этой пещерой? — сказал Хендрикс, вглядываясь в провал под ногами.

— Если там есть келморийцы, мы оповещаем Морию и говорим, что умываем руки. Конечно, это не самая логичная операция, но определенный смысл в ней есть, — строго ответил Броди.

— Уж и не знаю. Хендрикс дело говорит, Брод. Все это странно, — сказал Дженкинс.

Волден понимал, что его в чем-то его подчиненные были правы. Зачем нужно было посылать сюда отряд морпехов с планеты, которая находилась на расстоянии пространственного скачка? Волдена успокаивала лишь непоколебимая вера в Доминион, служение которому стало смыслом его жизни. Конечно, до него доходили подстрекательские слухи о том, что император Арктур Менгск — тиран и деспот. Волден был наслышан о мерзавцах вроде Джима Рейнора и его «рейдеров», но при этом никогда не сомневался в правомерности действий правительства.

Это было тяжелое, смутное время. В такие времена человечеству нужен сильный правитель, такой как Менгск. Потому что иначе людей ждет кое-что пострашнее, чем лишение абстрактной «личной свободы».

Когда Волден много лет назад первый раз узнал о событиях на Чау-Саре, его сердце буквально провалилось в желудок. Он был на Тарсонисе. Небо светилось лазурью. Жизнь была прекрасна. Волден сидел на скамейке в парке Беннет и читал новости на коммуникаторе. Какую-то банальную статью о девушке-диджее из трущоб на юго-западе Тарсонис-Сити. Ее выступление стало самым ярким событием в клубной жизни города. Он даже запомнил ее имя — DJ Атмосфера — и фотографию: темноволосая красотка с густо накрашенными глазами смотрела на него исподлобья. А потом прямо поверх ее лица появилась красная мигающая надпись: «Чау-Сара сожжена дотла неизвестными инопланетными агрессорами». Он перечитывал эти слова, но не мог до конца вникнуть в их смысл. Происходящее казалось абсолютно нереальным. «Инопланетные агрессоры»?«Сожжена дотла»?

Потом пришло понимание: оно словно придавило Волдена многотонным прессом. Колени задрожали, и сержант сполз со скамьи в прохладную мокрую траву. Его приятель, Руди Рассел, недавно улетел на Чау-Сару работать космическим механиком. Руди Рассел, от которого теперь осталась лишь горстка пепла.

Вслед за пониманием Волдена охватил ужас: следующий удар мог поразить кого угодно, никто не был застрахован. А затем ужас перерос в гнев, который бурлил в сержанте так, будто кто-то наполнил его жилы горячим кофе. Теперь, спустя годы, Волдену хотелось бы знать, как запел бы этот самовлюбленный негодяй Рейнор, испытай он подобную ярость. Неповиновение правительству — это роскошь, которую можно позволить только после того, как люди перестанут вздрагивать при одном упоминании о зергах или протоссах.

Поэтому неважно, насколько странным задание могло показаться на первый взгляд. Волден не собирался ставить под сомнение его целесообразность.

— Дженкинс, тебе платят не за вопросы, а за убитых врагов. Понятно? А теперь вперед, — сказал он, входя в пещеру.

— Мда, сержант, когда я получил те жалкие гроши, я даже не понял, что это была «зарплата», — улыбнулся Дженкинс, включая фонари, установленные на скафандре. Броди подтолкнул Дженкинса в спину. Тому хватило сообразительности никак не отреагировать на это.

Морпехи разделились на пары. Хендрикс как специалист по разведке пошел в одиночку. В пещере было сыро. Стены были оплетены кладдикальным колючим лишайником, тяжелый запах которого проникал даже в герметично задраенные скафандры.

Отряд посвятил поискам около часа. Каждая группа исследовала отведенный ей сектор, следуя электронной карте. Судя по всему, пещера была пуста.

— Бандай-семь — Забияке. Тут все чисто, сержант, — сказал Вайн. Свет его фонарей выхватил из темноты брошенный КСМ. — Вот только запах довольно нечистотный. Когда в следующий раз соберетесь в пещеры, я пас.

— Обязательно позову тебя на следующую прогулку, — сказал Броди, хлопая Вайна по плечу. — А насчет запаха… Я думал, это ты. Если серьезно, то у нас все в порядке.

— Подтверждаю, — раздался голос Хендрикса. — У нас тоже все чисто.

Волден и Дженкинс исследовали противоположную часть пещеры. Выражение лица Волдена обычно было совершенно непроницаемым, однако сейчас Дженкинс при одном взгляде на своего командира, понимал, что тот чувствует. Густые черные брови Волдена сошлись на переносице, как борцы на ринге. Казалось, ничего уже не сможет расцепить их. «Он растерян! Да-да, именно так, — думал Дженкинс. — Сержант растерян не меньше, чем все мы.»

Волден скрипнул зубами, заметив, что Дженкинс смотрит на него в упор.

— Чего уставился? Считай, что тебе обеспечили бесплатную путевку с осмотром достопримечательностей… — Его реплику прервал звук скользящих по грязи камней. — Внимание! Похоже, тут есть кто-то живой!

— Источник тепла! — закричал Дженкинс, направив винтовку Гаусса туда, откуда исходил звук. — Прямо перед нами, в том проходе. Похоже, мы все же нашли нашего приятеля-келморийца. Давай, дружок, выходи по-хорошему. Иначе мне придется вывести тебя за ручку.

Обнаруженный объект двигался быстро. Двое морпехов стали пробираться вперед.

— «Зета», встречаемся в обозначенной точке по моему сигналу! — сказал Волден.

— Есть, сэр, — откликнулся Броди, тяжело дыша в микрофон.

Пульс Волдена резко участился. Он слышал, что келморийские шпионы часто несут на себе ядерный заряд и, оказавшись в безвыходной ситуации, взрывают себя. Дикари.

Воцарилось молчаливое напряжение: каждый морпех остался наедине с биением своего сердца. Волден глубоко вздохнул и сделал шаг вперед.

Внезапно в грязи мелькнула тень. Без предупреждения Дженкинс выпустил длинную очередь.

— Сдохни, хренов… — остаток фразы утонул в стрекоте винтовки.

— Не стрелять… Не стрелять! — вмешался Волден. Дженкинс отпустил спусковой крючок.

— Ложная тревога, — Волден осветил фонарем крупную слизкую личинку. Такие часто встречались в пещерах на спутниках Роксары. Пронзенная сверхзвуковыми пулями, личинка превратилась в растерзанный кусок мяса.

— Хорошо стреляешь, Дженкинс, — пробормотал Волден. Затем добавил, обращаясь ко всем:

— Это просто толстый слизняк. В следующий раз перед началом шахтерских работ будут более тщательно вычищать планету…

— Черт. На свою беду тварь напоролась не на тех морпехов, — сказал Дженкинс, пытаясь скрыть свое смущение.

— Идиот, — хихикнул Вайн.

— Ладно, парни, перегруппировка в точке «Альфа-9 — Танго». Похоже, сегодня мы вернемся домой пораньше, так что останется время пожевать сапоги. Бинион официально объявляется чистым. — «Сапогами» морпехи обычно называли САП, стандартные армейские пайки, которые выдавали солдатам вместо еды.

— Может, нам вместо этого поджарить этого слизняка?.. Готов поспорить, на вкус он куда лучше, — высказался Вайн. На этот раз вслед за ним захихикали и остальные.

Хендрикс ждал своих напарников снаружи. Его гигантская тень причудливо изгибалась в зловещем мерцании Роксары.

— Только посмотрите, небывалый случай, — резко сказал Броди. — Обычно ты плетешься в хвосте и еле волочишь задницу.

Хендрикс посмотрел на него молча.

— Ага, этот тип просто не может не опоздать, — добавил Вайн из-за спины Броди.

— Шутники, — ответил Хендрикс, запоздало улыбаясь. Спустя мгновение забрало шлема опустилось, скрывая его лицо.

— Видите, каждый из нас все еще может чему-то научиться… — сказал Вайн. — Операция закончена. Дженкинс, у тебя есть данные для отчета?

— Так точно, сэр.

— Вперед. Нас ждет романтическая прогулка под звездами, — сказал Волден.

Морпехи выстроились в колонну по одному. Волден шел впереди. Вместе они напоминали синюю стальную гусеницу, которая одиноко ползла по ночной пустыне.

— Эй, Хендрикс, что-то давно не было шуточек от тебя, — сказал Вайн, посмеиваясь, как хулиганистый школьник, который только и ждет, чтобы на него наорали.