— Великий, — скандировали они, — О Великий, мы идем к тебе.

Ультралиск не показывался.

— И где он? — интересовался Хаддави.

— Да кому какое дело? — фыркнул Джуверт.

Что называется, подвел итог.

Никто из морпехов больше не открывал забрала с тех пор, как нам рассказали о спорах. Пример ученых, долгое время дышавших этим воздухом, был налицо. Я спросил у Веры, что она думает.

— Не знаю, зависит ли эффект воздействия спор от продолжительности этого воздействия. Времени изучить пока не было.

Ученые хотели заполучить ее назад, по крайней мере, ван Рийн. Стоя посреди лабораторных крыс, он сверлил ее взглядом, когда я велел четверым ребятам оттеснить их с дороги. И в этом взгляде сквозили одновременно алчность, разочарование и любопытство. Понятно, что возвращаться к своим она не стала.

— Все готово, — доложил Хаддави. — Не хватает только ультралиска.

— Я подам знак, — ответил я.

Я подумал, что, раз ультралиск привык к привязанной жертве, он узнает, когда ван Рийн соберется снова проводить ритуал. Споры в помощь! Возможно, наше предприятие как раз совпадет по времени с запланированной трапезой и вызовет какой-нибудь рефлекс Павлова. Я собирался спуститься вниз по ущелью, выманить ультралиска и смыться наверх.

— Сержант, зачем самому-то? — спросил Джуверт.

— Не хочу обременять других. Я справлюсь.

Сказано — сделано. Я прошел прямо в центр ущелья, где тут и там валялись ошметки погибших морпехов, и положил руку на столб. Оставалось только ждать. Выкрики поклонников ультралиска, раздававшиеся сверху, вызывали желание поджарить их всех к чертовой матери. В небе едва соприкасались две луны.

Долго ждать не пришлось. Я ощутил волну адреналина и то чувство внезапного подъема, когда ты ощущаешь свое главенство над положением и способность нанести решающий удар. Сердце бешено колотилось, начал прошибать пот. Захотелось открыть забрало, но только слегка, и я сдержался.

Сначала раздался рев. Удары шагов я чувствовал даже сквозь свою МПК. Но я ждал. Я знал, что зверь должен за мной погнаться, но, кроме того, я начал чувствовать близость таинства. Краем сознания я слышал монотонную речь чудиков ван Рийна, и рев ультралиска показался мне зовом бога.

Затем монстр вырвался из чащи, и я тут же пришел в себя.

Я бежал очень быстро. Добравшись до веспеновой бомбы, я крикнул:

— Взрыв через десять! Повторяю, десять!

А потом поскользнулся на мокрых камнях на мелководье ручья и установил что-то вроде галактического рекорда по скоростному ползанью морпехов в броне.

Я был на порядочном расстоянии от ультралиска, когда начал бег. Сейчас эта тварь оказалась очень близко: если бы я слегка замедлился, чтобы оглянуться на нее, это было бы моим последним действием в жизни. Я мог поклясться, что чувствовал на шее дыхание, хотя, возможно, все дело было в спорах. Мои парни стали палить со своих позиций наверху ущелья; я бы отправил морпехов в более безопасное место, чтобы их не бросило взрывом под обрушенную скалу. Винтовки С-14 поражают противника на расстоянии нескольких сотен метров, и я услышал, как пули попадают в его шкуру.

И знаете, что еще? В то же время я желал остановиться. В голове эхом отдавалось «Великий, Великий, Великий», и все росло желание приобщиться к таинству.

Ударная волна от взрыва выбила этот бред из головы. А еще сбила меня с ног, и я неслабо ударился лицом о землю. Потом я поднялся и продолжил бежать, пока вокруг не перестали падать камни и обломки деревьев. Обернувшись, я увидел только облако густого дыма.

— «Факел-Семь», доложите обстановку, — скомандовал я, — У кого есть обзор?

— Пока ни у кого, — ответил Хаддави. — Разрешите бежать; на датчиках есть снижение температуры, но, наверное, это камни остывают.

— Морпехи, ультралиск! К черту камни.

— Понял, сержант. Да. Ультралиск… я не знаю, — сказал Хаддави. — Я его не вижу, но у зергов температура тела не особо высокая.

Я запоздало понял, что пошел дождь. Дым стал потихоньку рассеиваться от предгрозового ветерка.

— Стойте, — сказал я отряду и остановился сам, чтобы посмотреть на последствия взрыва, когда это стало возможным.

Разворотило всю нижнюю треть ущелья. Если бы не шлемы, наши барабанные перепонки вышибло бы и в трехстах метрах отсюда. Слабое эхо все еще слышалось, даже когда дождь окончательно развеял дым. Ультралиска видно не было. Вообще никаких признаков движения.

Я преодолел остаток пути до места, где остатки «Факела-Семь» удерживали позицию, то есть чуть выше края ущелья. Отсюда уже не было видно, что происходит на дне воронки.

— Джуверт, проверь, что там, — скомандовал я.

Джуверт начал двигаться по правой стороне. Дойдя до края уступа, он проверял, можно ли туда наступать, не рухнет ли под ним земля, потревоженная взрывом, и только потом делал шаг. Я видел, как он осматривал местность, используя различную длину волн сканера. Отличный разведчик.

Внизу ущелья еще слышался грохот — это камни принимали новое положение после взрыва.

Джуверт бросил сканер и побежал.

За ним гнался ультралиск.

Мы открыли огонь, как только ультралиск перевалил за край ущелья и, дважды взмахнув своими клинками, разорвал Джуверта на куски. Не успели оторванные руки упасть на землю, как мы уже поливали голову и передние ноги зерга огнем из винтовок C-14.

Колонисты воспользовались ситуацией, поняв, что четыре их охранника переключились на ультралиска и больше не пекутся о них. С воплями «о Великий!» они побежали навстречу чудовищу. Навстречу! И все они погибли, так-то.

Посреди всей этой неразберихи поступил приказ об эвакуации.

— «Факел-Семь», приготовиться к эвакуации! Вам нужно немедленно прибыть на предыдущую точку сбора.

— Мы ведем бой, — ответил я.

Это был не тот связист, с которым я говорил в прошлый раз. Я мог бы поинтересоваться, почему нам вообще отдали такой приказ, хотя ранее дали понять, что ни на что рассчитывать не стоит. Но такие разговоры с офицерами — пустое дело.

— Мы прибудем к точке сбора, как только сможем.

На самом деле, от спасения нас отделали лишь два километра.

— «Факел-Семь», доложите о составе противника.

— Это ультралиск.

— Не слышу вас.

— Я сказал, это хренов ультралиск, «Скион»! Тот же самый, о котором я уже докладывал! Нам было сказано, что на Вигойре все чисто, а наших ребят тут превратили в фарш!

Связист не принял мои слова в расчет — в этом деле они настоящие доки.

— Доложите о состоянии персонала лаборатории.

Ультралиск сократил дистанцию и вклинился в наш строй. Я заметил, что после взрыва и ударов крупных кусков скалы он был серьезно изранен. Сукровица вытекала из трещин в панцире зерга, а задняя левая нога явно была переломана.

— Сосредоточить огонь на ноге! — приказал я.

— Что вы сказали, «Факел-Семь»?

— Я это не вам, «Скион».

Я тоже начал стрелять по ультралиску, и теперь я понимаю, что именно в тот момент я позволил ему подойти слишком близко. Он встал на дыбы перед группкой «детей» ванн Рийна, развел в стороны свои костяные клинки и обрушился на них. Они протягивали к нему свои руки; по всей округе — и даже у меня в голове — раздавались крики «Великий». Мне даже казалось, что этот крик раздается из коммуникатора. Даже некоторые из моих морпехов бормотали про себя, не переставая палить по ультралиску. Мой скафандр от ботинок до шлема был измазан кровью людей ван Рийна. Я увидел Веру на краю поля. Я помню, как она держалась на удалении, достаточно близко к лабораторному комплексу, чтобы спрятаться там, если что, но она также могла наблюдать оттуда за ходом боя. Она изучала происходящее.

Она изучала таинство.

— Мы не можем проводить эвакуацию, пока в зоне действует ультралиск. Слышите, «Факел-Семь»? Эвакуация отменяется.

По крайней мере, в этом вопросе он и предыдущий связист были абсолютно солидарны. Но у меня не было времени как следует все обдумать, так как шальной удар костяного шипа сшиб меня с ног, и с такой силой вмял нагрудную броню, что чуть не сломал мне все ребра. Рухнув на землю, я перекатился вбок за секунду до того, как гигантская нога ультралиска с силой опустилась на землю в то место, где только что была моя голова. Взмывший в воздух от удара фонтан грязи и человеческих останков забрызгал мой визор. Я уж было решил, что он расплющит мои мозги, как это было с Туи.