1885. 23 сентября датировано предисловие Энгельса ко второму изданию «Анти-Дюринга». Энгельс делает здесь важное признание: «То, что мне хотелось бы еще изменить, относится главным образом к двум пунктам. Во-первых, к первобытной истории человечества, ключ к пониманию которой Морган дал нам только в 1877 году… А во-вторых, мне хотелось бы изменить ту часть, которая трактует о теоретическом естествознании»[335]. В каком направлении Энгельс хотел бы изменить изложение, учитывая работу Моргана, об этом мы можем судить по первому немецкому изданию «Развития социализма от утопии к науке» (1882 г.) и по предисловию к первому изданию «Происхождения семьи, частной собственности и государства» (1884 г.). 8 октября, – следовательно, лишь 15 днями позже – датирована работа Энгельса «К истории Союза коммунистов», написанная как введение к третьему немецкому изданию памфлета Маркса «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов». Теперь мы обратим внимание на одну весьма симптоматическую оговорку в том месте, которое уже приводили выше: «экономические факты… представляют, по крайней мере для современного мира, решающую историческую силу»[336]. Это ограничение, очевидно, находится в определенной связи с той мыслью, которую с полной ясностью развивал Энгельс за полтора года до этого в предисловии к «Происхождению семьи, частной собственности и государства».
1888. Уточнение, которое в 1882 г. Энгельс внес в тезис: «вся прежняя история была историей борьбы классов», – необходимо было внести и в текст «Манифеста Коммунистической партии», поскольку этот тезис в «Анти-Дюринге» в точности воспроизводил первое положение «Манифеста»: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов». Поэтому в английском издании 1888 г. к этому утверждению «Манифеста» Энгельс сделал специальное уточняющее примечание: «То есть вся история, дошедшая до нас в письменных источниках. В 1847 г. предыстория общества, общественная организация, предшествовавшая всей писаной истории, почти совсем еще не была известна». И далее Энгельс говорит об открытиях Гакстгаузена и Маурера относительно общины и об открытии Моргана относительно первобытного общества, которые обусловили уточнение первоначальной концепции[337]. Это же примечание Энгельс дал затем и к немецкому изданию «Манифеста» 1890 г.
1890, 1893, 1894. Особый, заключительный этап в разработке новых идей представляют так называемые «письма об историческом материализме» Энгельса. Это цикл из пяти писем, никак не связанных между собой внешним образом, но тесно связанных единством их теоретического содержания. Для удобства обозрения представим эти письма Энгельса в виде таблички:
1) К. Шмидту – 5 августа 1890 г.
2) Й. Блоху – 21 сентября 1890 г.
3) К. Шмидту – 27 октября 1890 г.
4) Ф. Мерингу – 14 июля 1893 г.
5) В. Боргиусу – 25 января 1894 г.
До второго русского издания Сочинений Маркса и Энгельса это последнее письмо было ошибочно известно как письмо Штаркенбургу. Как видим, первые три из пяти писем компактно укладываются в небольшой период: август – октябрь 1890 г. Это определяется, очевидно, тем, что именно к этому времени выявились тенденции вульгаризировать марксизм, свести его материалистическое понимание истории к так называемому экономическому материализму. Основная идея писем Энгельса – это мысль об активной роли надстройки, об ее обратном воздействии на базис.
Однако было бы неправильно думать, будто эта идея появляется только в данное время. Еще в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс прямо формулировали мысль о взаимодействии производства и классовой структуры общества, производительных сил и формы общения и, наконец, всех сторон жизни общества[338]. В работах 50-х годов, особенно в тех, которые были посвящены вопросам политической истории и истории дипломатии, Маркс, казалось бы, даже переоценивал роль надстроечных факторов. Кстати, и сам Энгельс в одном из писем 1890 г. специально подчеркивает, что ни о каком отрицании обратного влияния надстроечных явлений на экономический базис в их прежних работах не может быть и речи, достаточно заглянуть в «Восемнадцатое брюмера» или посмотреть «Капитал»[339]. Таким образом, новое в письмах Энгельса 1890 – 1894 гг. не может заключаться в том, что здесь проблема обратного влияния была вообще впервые поставлена и правильно решена. Новое состоит в другом. Здесь Энгельс обратил специальное внимание на эту проблему, поставил ее в общем виде, дал обобщенное теоретическое решение ее, развил и конкретизировал это решение более подробно, чем это было сделано в прежних работах его и Маркса. Это дальнейшее развитие материалистического понимания истории было обусловлено обстоятельствами, которые сложились во второй половине 80-х годов.
Именно в это время Энгельс развивает тезис: «марксизм не догма, а руководство к действию», – и применительно ко всей теории в целом, и специально имея в виду именно материалистическое понимание истории. В двух письмах, относящихся как раз к лету 1890 г., он подчеркивает: «Материалистический метод превращается в свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью при историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраивают исторические факты». «Наше понимание истории есть прежде всего руководство к изучению, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства»[340]. Теория, созданная Марксом и Энгельсом, достигла уже своего полного развития. Новой исторической задачей стало овладение ею и правильное применение ее к самым различным областям теории и практики – уже со стороны последователей основоположников марксизма.
Таковы факты, относящиеся к периоду 1871 – 1895 гг., – факты, которые хотя и не дают полной картины развития материалистической теории истории в это время, но все же выявляют новые элементы этой теории, появляющиеся именно в данный период.
Попытаемся теперь обобщить наши частные наблюдения, выявить общие черты, выступающие в этих отдельных фактах, и сравнить состояние рассматриваемой теории в этот последний период ее развития с эталоном 1859 г.
В новой исторической обстановке, сложившейся после Парижской Коммуны, троякого рода обстоятельства обусловили новую ступень развития материалистического понимания истории: потребности развития рабочего движения, новые достижения исторических наук (особенно успехи в изучении общины и первобытного общества, работы Маурера и открытие Моргана) и, наконец, логика внутреннего развития марксизма.
Развитие материалистического понимания истории в период 1871 – 1895 гг. привело к новым теоретическим результатам, которые могут быть сведены к трем основным пунктам.
1) Маркс конкретизировал периодизацию исторического процесса в ее крайних, предельных членах: обосновал необходимость различать фазы развития первобытного общества и коммунистического общества. Опираясь на материалистическое понимание истории и на свои экономические исследования и отвечая на назревшую потребность развития рабочего движения, Маркс разработал концепцию двух фаз развития коммунистического общества (1875 г.). Опираясь на материалистическое понимание истории, на работы Маурера, Моргана и др. и на свои собственные исследования, Маркс поставил вопрос о фазах развития первобытного общества (1881 г.). Вместе с тем в 1881 г. в набросках письма Вере Засулич Маркс наметил новую обобщенную периодизацию истории.
2) Исследование исторического процесса в его крайних, предельных областях привело к конкретизации представлений о структуре общества. В работах Энгельса (1876, 1882, 1884 гг.) постепенно складывается и развивается мысль об историческом характере определяющей роли материального производства, производства жизненных средств. Выясняется, что материальное производство не всегда играло роль главного определяющего фактора человеческого общества, что такая его роль исторически возникла в ходе развития общества (и, следовательно, можно предположить, что она не вечна). Одним словом, к пониманию структуры общества, его определяющего фактора, теперь применяется принцип историзма. В этом отношении развитие материалистического понимания истории классически демонстрирует действие универсального диалектического закона перехода количества в качество в сфере познания. Сначала определяется некоторая закономерность (в данном случае определяющая роль производства), а затем в ходе дальнейшего более глубокого познания выясняются те пределы, в которых эта закономерность действует. Иными словами, сначала познаются качество и количество (или наоборот) исследуемого явления, а затем познается его мера.
