— Ой, как я люблю, когда ко мне сестра приходит, — улыбнулась Маша, входя на кухню. — А где ты курицу взяла?

— С собой принесла. — Инна полила порубленные овощи и вареную куриную грудку кисло-сладкой заправкой. — Потому что у тебя, как всегда, дома шаром покати. И руки у тебя не из того места.

— А когда мне готовить? Я сегодня, например, еще ни разу не ела. Целый день по питомникам носилась. С ног валюсь.

— Бедная ты наша ландшафтница, — иронично посочувствовала двоюродная сестра.

— Я не бедная, я успешная и занятая.

Мария уселась на барный стул и взяла вилку, намереваясь попробовать салат. Неожиданный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть, и она опасливо посмотрела в сторону прихожей.

От Инны, конечно, не укрылась такая странная реакция.

— Не трусь, Маруся. Это Элька с пиццей притащилась. Пока ты в душе была, она позвонила. Я сказала, чтобы приходила сюда.

— Да? Как хорошо, — радостно отозвалась Маша. — Я ее давно не видела.

— Доставай тарелки, вилки… — по-хозяйски распорядилась сестра. — Я пойду дверь открою.

Маша вздохнула и улыбнулась. С Инной и так не соскучишься, а если Эля к ней присоединится, то веселый вечерок им обеспечен, главное, чтобы на подвиги не потянуло.

— Маруся, привет, — бодро вошла Эльвира, неся в руках коробки с пиццей. — Ничего, что мы сегодня у тебя праздник устроим?

— Конечно, чего. Я очень против, что меня сегодня накормят.

— И напоят, — ухмыльнулась подруга, вытаскивая из сумки три бутылки вина.

— Ого, не многовато ли?

— В самый раз.

— Я не буду. Это у вас сегодня пятница, а завтра выходной. А у меня сегодня пятница, а завтра рабочий день. Мне на Ригу завтра. Там кустов вагон привезут, принять надо, посчитать все, проверить. Голова трещать будет после вина. С сыром есть? Инна, с сыром мне положи.

— Есть с сыром, — кивнула сестра, положила на тарелку большой кусок пиццы и полезла за штопором.

— Марусенька, ты что-то у нас похудела совсем. — Эля обняла Машу за плечи. — Совсем стала крошечная.

— Не завидуй.

— А ей чего завидовать, сама вон светится.

— Это только ты у нас, Иннусь, здоровьем пышешь, — подколола Эля.

— Пока толстый сохнет, худой сдохнет. Извиняйте девки, мне жить охота.

Инна отличалась пышными формами, но не испытывала по этому поводу никаких комплексов. Сама над собой шутила и другим позволяла. За это ее и любили — за неиссякаемый оптимизм и самоиронию.

— Нет-нет, я не буду, — воспротивилась Маша, когда Инна собралась наполнять третий бокал.

— Маруся, раз, два, три…

— Хорошо, пять грамм.

— Люблю нашу малышку, она всегда знает, чего хочет. — Инна, ухмыльнувшись, поставила на стол бокал с вином. — Сейчас не выпьешь — завтра могут не налить. Есть такая поговорка.

— Поэтому вы решили сегодня так тщательно заправиться.

— Потому что, Маша, мы женщины усталые, до удовольствия охочие, нам некогда мучиться сомнениями.

— Вы, да. Такие усталые, что после первого бокала вина в стриптиз-клуб начинаете собираться.

— Потому что учись, Машка. Чтобы в браке сохранить страсть и эмоции, не обязательно налево ходить. Достаточно налево просто посмотреть. Вот насмотрюсь на горячие влажные мужские тела и буду своего очкарика из командировки ждать. Он приедет, а я к нему… так скучала, так скучала…

— Какое тебе лево может быть от такого мужика, сиди и не выпендривайся, — поддержала Эля. — Сема с тебя пылинки сдувает.

— Пылинки он сдувает… А кто его дуть научил! — воскликнула Инна, и подруги дружно рассмеялись. — А я знаю, почему Маруся не пьет. Боится с похмелья перед господином Бажиным растаять.

— Ой, не вспоминай, — отмахнулась Мария.

— Как это не вспоминай? Я прям каждый раз жду каких-нибудь историй от тебя. Что там нового твой Веталь отмочил. Вся публика в напряжении, а ты тайну хранишь, как недобитый белогвардеец. Даже Элька из своей землянки в кои-то веки вылезла.

— Отстаньте. Дайте поесть спокойно.

— Так не честно. В порядочном бабском обществе друг от друга секретов быть не должно. Колись, Машка, когда у вас будет секс?

— Не собираюсь я с ним спать.

— Он старый, что ли? — спросила Эля.

— Нет, молодой. Ему тридцать два.

— А чего ты тупишь тогда?

Динамичный рингтон прервал Машкины возмущения.

— Блин, вспомнили…

— Не отвечай, — посоветовала Эльвира.

— Ты что! — толкнула ее в бок Инна. — Ответь по громкой, сейчас мы посмотрим, что ему от тебя нужно.

— Я не могу не ответить. Девки, умоляю, только молчите, не хихикайте, — попросила Мария и нажала на громкую связь: — Да, Виталий Эдуардович.

— Маня, что-то я тебя сегодня не видел. Уже начинаю беспокоиться.

— Я сегодня ездила в питомник, завтра доставка растений. Буду на участке, Виталий Эдуардович…

— Меня растения не интересуют.

Маша выдержала паузу и посмотрела на сестру.

— А что вас интересует?

— Ты знаешь.

Как он умудряется самыми невинными словами так недвусмысленно и прозрачно намекать на секс? Или у нее уже крыша поехала.

— Я не знаю.

— Значит, узнаешь. Приедешь, поговорим.

— Хорошо, до завтра, — ровно сказала Маша, обрывая разговор.

— Эля, смотри, — Инна погладила сестру по руке, — мурашами пошла. Смотри. Пофиг ей, да? Вся мурашками покрылась от одного его голоса.

— Да это я от вас двоих мурашками покрываюсь, гоните потому что. Может он вообще не про секс.

— Не-е-ет, — сказали девушки в один голос, — он про се-е-екс.

— Он тебя хочет, — уверенно сказала Инна и засмеялась. — Как он ее называет… Маня… Машка, да не тупи! Дай ему разок, и он от тебя сразу отстанет.

— Ага, дай… Думай, что говоришь.

— Я дело говорю. Идеальный вариант. Потрахалась и забыла о его существовании. Поверь, он о тебе забудет еще раньше. Таким, как он, сам процесс интересен: ты его отвергаешь, он тебя добивается. После секса он потеряет к тебе интерес и пойдет искать себе новую жертву.

— Кстати, Инна и правда дело говорит. Ты пока с другим мужиком не переспишь, бывшего своего не забудешь, — согласилась с подругой Эльвира.

— Он меня не добивается. Он играет. Игрульки для него все это. И, главное, ничего такого… Он меня и пальцем ни разу не тронул, но такое чувство…

— Что облапал, — тут же подсказала Эля.

— Нет, не облапал, а уже отымел.

— Машенька, ты у нас такая свеженькая, красивенькая, не то что мы с Элькой, старые потрепанные жизнью, — театрально вздохнула Инна. —

Понятно, чего на тебя мужики липнут, как на медок. Я вот не мужик, но даже мне охота тебя за титьки потрогать.

— Ой, старые они, — посмеялась Маша. — А липнуть можно не только на медок.

— Не-не, ты у нас медок — вкусненькая и сладенькая.

— Слушай, — поинтересовалась Эльвира, — а ты к нему по имени не обращаешься? Только по имени отчеству? Он-то тебя Маней зовет.

— Упаси боже, — чуть не поперхнулась Мария, — он может звать меня, как хочет, а я только на «вы» и по имени отчеству. С такими людьми нельзя фамильярничать, даже если они сами это как будто позволяют. Ты что! Ничего лишнего, хожу там по участку на цыпочках. Думаешь, мне хочется шутить с человеком, который при желании может устроить в стране небольшой экономический кризис?

— Вот! Маня! Святая правда! Надо дать мужику, чтобы кризиса в стране не было, какие уж тут шутки!

— Инка, да пошла ты, — захохотала Машка. — Вот представь, что у тебя гастрит, а тебе предлагают кусок острого жареного мяса. Бажин— это ни хрена не диетический кусочек. Его ни в жизнь не переваришь. Сидите тут ржете. Мне бы чего-нибудь постного и нежирного.

— Ага, снова какую-нибудь собаку сутулую. Горем убитую, хером прибитую. Как Костик твой, бывший.

— Смотри, что пишут, — Эля уже рылась в интернете, — исключительно воспитан, исключительно образован, замкнут, одевается неброско, в политических дебатах не участвует… атлетически сложен, носит модельную стрижку…