– Эта штука не выдержит наш вес, – произнес Ати.

– Значит, нужно добавить еще несколько палок. А ну, за дело. Не стой, помогай мне!

Однако от Ати было мало толку, и Тигхи пришлось работать одному. Очень скоро он выломал и перебросил через пропасть еще четыре крепких сука, а затем осторожно попробовал ступить ногой на получившееся сооружение.

– По-моему, все в порядке. Можно перебираться на ту сторону, – радостно воскликнул Тигхи, медленно продвигаясь вперед. – Сначала перейду я. Ты пойдешь после того, как я окажусь на той стороне. Ясно? Я протяну тебе руку и помогу перейти. Не бойся, все получится.

Серые ветви платана прогнулись под весом Тигхи. Их концы на противоположной стороне поднялись почти вертикально. К счастью для юноши, они не разъехались в разные стороны, а застряли в глинистой поверхности нависавшего над уступом козырька. Перебравшись через пропасть, Тигхи махнул Ати рукой, приглашая следовать за ним.

– Иди, не бойся. Мостик прочный. Выдержал меня, выдержит и тебя.

Ати заскулил от страха, но все же вступил на шаткое сооружение.

– Подумай хотя бы о том, что если уж мы перебираемся через эту расщелину с таким трудом, то катерпилы и подавно не смогут это сделать.

Когда Ати мелкими шажками добрался до середины мостика и протянул Тигхи дрожащую руку, тот схватил ее, подавшись вперед всем телом, перетащил друга на свою сторону, и оба юноши, обнявшись, рухнули на землю. Их нервы были совсем измотаны, и требовалось хоть чуть-чуть отдохнуть, прежде чем двигаться дальше. Наконец, почувствовав в себе достаточно сил, Тигхи встал и ударом здоровой ноги по концам палок сбил самодельный мост в пропасть.

Вверху ров заканчивался лестницей из двух частей, расположенных под углом друг к другу. Сойдя с лестницы, Тигхи и Ати увидели перед собой росший наклонно ствол платана, пройдя по которому можно было подняться на простирающийся на значительное расстояние в западном направлении уступ, практически свободный от какой-либо растительности, кроме травы. Над стволом свисали сучья и ветки, достать которые можно было без особых усилий. Теперь перед бывшими флатарами лежал прямой и легкий путь.

– Эй, там! – раздался сзади чей-то громкий голос.

Тигхи и Ати, застигнутые врасплох, оглянулись одновременно. В двадцати с небольшим руках от них стояли одетые в серую форму солдаты Отре. Один показывал рукой на юношей, а двое других поднимали ружья.

– Бежим! – взвизгнул Ати. – Мы можем забраться в чащу, и они нас потеряют.

С этими словами он, не дожидаясь ответа, быстро побежал к западному краю маленького уступа и прыгнул вниз, намереваясь ухватиться за широкий горизонтальный сук, который должен был сначала под тяжестью Ати согнуться вниз, а затем выпрямиться и перебросить Ати на соседний утес.

– Нет! – закричал Тигхи, бросаясь вслед, но было уже поздно.

Ати уже летел в воздухе и тянулся к суку рукой, на которой не было пальцев. В горячке он забыл об этом.

Обрубок ладони царапнул по суку, пальцы здоровой руки отчаянно заскребли по стволу дерева, и в следующий момент Ати уже падал вниз.

Игнорируя окрики солдат, Тигхи скатился с утеса и побежал по уступу под уклон. Он нашел Ати в самом конце уступа. Его друг лежал, неестественно изогнув шею.

Тигхи сел рядом с Ати на землю и горько заплакал. Предсмертная гримаса, исказившая лицо погибшего, походила на ехидную усмешку оттого, что голова на сломанной шее повернулась подбородком вверх.

Когда солдаты Отре подбежали к юноше и положили свои ручищи ему на плечи, он все еще плакал.

Солдаты Отре на всякий случай позаботились о том, чтобы у Тигхи не возникло желания совершить побег. Они привязали его правую руку к правой лодыжке пластиковым шнуром такой длины, что юноша вынужден был шагать согнувшись. Впрочем, эта мера предосторожности была излишней. Последний удар судьбы просто оглушил Тигхи, и отупевший от несчастья юноша покорно ковылял под конвоем навстречу неизвестности.

Один солдат шагал впереди Тигхи, а двое его товарищей шли сзади, зорко следя за каждым движением пленного. Теперь они двигались в обратном направлении, на восток, кое-как перебираясь с уступа на уступ. В одном месте им попалось препятствие в виде нескольких стволов платанов, образовавших гигантские ступеньки. Тигхи с большим трудом взбирался на них. Сначала он ложился животом на огромный ствол и цеплялся руками за кору, постепенно переваливался и забрасывал наверх ноги. Затем становился на четвереньки и полз к следующему дереву. Продвижение вперед серьезно затормозилось. Потеряв терпение, солдаты решили помочь пленному и стали поднимать его на дерево, схватив под руки.

Постепенно они приблизились к широкому уступу. Возможно, это был тот самый уступ, на котором Тигхи оказался двумя днями раньше, когда еще были живы Мулваине, Равилре, Пелис и Ати. Вспомнив об этом, Тигхи почувствовал, как в горле встал комок, а затем у юноши непроизвольно отвисла нижняя челюсть и защипало в глазах. Его тело стало содрогаться от рыданий. Солдаты сначала не обращали никакого внимания на состояние пленного, однако в конце концов его причитания начали их раздражать, и они быстро заставили Тигхи замолчать, несколько раз огрев по спине прикладами.

Солдаты, похоже, не слишком спешили возвращаться домой и, шагая вразвалку, не переставали весело болтать между собой на своем странном, гортанном языке. Они чувствовали себя абсолютно непринужденно и часто смеялись.

Через час они покинули Сетчатый Лес, выйдя к его восточной опушке. Блокпост, сооруженный имперскими войсками, теперь занимали солдаты Отре в серой форме. На выступах, видневшихся поодаль, копошились серые человечки, что говорило о намерениях Отре не снижать военной активности.

Тигхи миновал блокпост вместе с солдатами, а затем проковылял в полусогнутом положении по уступу и оказался на широком выступе.

– Сюда, – сказал один из конвоиров на имперском языке с ужасным акцентом, – ты, идти сюда.

Они стояли у входа в одну из землянок.

Тигхи шагнул внутрь и упал вперед. Отре оборудовали землянку дверью, которую приставили к входу, а не закрыли, так как петель не было. Через узкие щели между досками в землянку проникали слабые лучики света.