Готовясь писать это вступление, я несколько дней подряд задавал своим знакомым вопрос: «Какие народы принимали участие в Первой мировой войне?»

Я почти не сомневался — поляков не назовут. И не ошибся. Объяснялось это просто: как правило, перечислялись не народы, а державы. Единственным исключением оказались не имевшие своего государства чехи. Их назвали раза два, спасибо Ярославу Гашеку.

Впрочем, почти никто не вспомнил и о вполне «государственных» народах — бельгийцах, румынах, болгарах, турках, греках. Сербов, как ни странно, упоминали тоже очень редко. Что же удивительного в том, что не вспомнили про поляков?

Это и не удивляет — между тем удивлять должно. Восточным фронтом на значительном его протяжении была именно Польша — до лета 1915 года в сегодняшних ее границах, а после и уже до самого конца — в границах 1939 года (в Белоруссии и на Западной Украине). В ходе наступлений и контрнаступлений война несколько раз прокатилась по польской земле, сопровождаясь разрушениями, реквизициями, эвакуациями, германо-австрийским оккупационным террором, голодом, эпидемиями. Можно сказать иначе: в четырнадцатом и пятнадцатом году Россия воевала в Польше.

В Первую мировую погибло более полутора миллионов солдат русской армии. Армия Германии потеряла два миллиона, австро-венгерская — полтора. Из этих пяти миллионов павших более четырехсот тысяч были поляками. Если учесть, что общие потери убитыми, пропавшими без вести, умершими от ран во всех воевавших армиях мира составили приблизительно пятнадцать с половиной миллионов, более четырехсот тысяч жизней, брошенных в костер войны нацией без государства, заставляют задуматься — за что и ради чего? Нация без государства — именно так. При всем почтении к европейским народам, обретшим государственность в течение минувшего столетия, автор не рискнет утверждать, что все они в 1914 году были нациями. Но поляки нацией безусловно были — и упорно напоминали об этом Европе на протяжении ста двадцати лет, прошедших после уничтожения польского государства Австрией, Пруссией и Россией в конце XVIII века.

Для польского общества, несмотря на разделившие Польшу государственные границы, являлось аксиомой, что поляки живут в одной стране, пускай этой страны и нет на политической карте. Сообщая о польских новостях, газеты Кракова, Варшавы и Львова так и писали: «в стране». Власти скрипели зубами, но поделать ничего не могли. Тем более что в Австрии поляки сумели в конце XIX века добиться автономии, а в России, после революции 1905 года, — существенно улучшить условия своей национальной жизни.

Многим это казалось достаточным. Но в душах у других по-прежнему жила мечта о воссоединении страны и возрождении государства. Неудачи былых восстаний показали: это возможно лишь при кардинальном изменении политических отношений в Европе и, как следствие, политической карты континента. К такому изменению могла привести большая европейская война. Когда она наконец разразилась, многие в разделенной Польше восприняли ее как начало решающего этапа борьбы за независимость.

Среди тех, кто готов был бороться за Польшу с оружием в руках, не было и не могло быть единства. Уже в самом начале войны три империи, разделившие страну, поспешили выступить с декларациями, содержавшими обещания воссоединения и широкой автономии — разумеется, после победы и аннексии вражеских территорий. Ничего удивительного, что в польском обществе нашлись как сторонники Антанты, так и приверженцы Австро-Венгрии и Германии.

Выбор ориентации обусловливался двумя основными факторами: чья победа представлялась более вероятной и кто (немцы или русские) рассматривался в качестве главного врага. Политики, боявшиеся победы «германизма», ориентировались на Россию. Те же, кто с молоком матери впитал мифологию антирусских восстаний и ненависть к «москалю», отдавали предпочтение австро-германцам. Большинство сохраняло пассивность или лояльно служило государствам, подданными которых являлось.

Не вдаваясь в перипетии вооруженной и политической борьбы, ограничусь перечислением польских формирований, созданных по разные стороны фронта в годы Великой войны. Подчеркиваю — речь идет именно о национальных польских частях и соединениях, а не о сотнях тысяч поляков, мобилизованных в русскую, германскую или австрийскую армию.

Итак, на стороне Центральных держав воевали:

1. Польские легионы, созданные австро-венгерским командованием в 1914 году. Состояли из трех бригад. Первой командовал Юзеф Пилсудский. По причине особой роли, которую легионеры и их вождь играли в межвоенной Польше, они приобрели наибольшую известность.

Основой легионов стали польские стрелковые общества австрийской части Польши. Формально они были чем-то вроде клубов по интересам, фактически — кузницей кадров для будущей войны. Среди стрелков было множество бывших русских подданных, перебравшихся в Австрию из Царства Польского и других областей Российской империи. Сам Пилсудский был родом из Виленской губернии. Опытный конспиратор, активный участник революции 1905 года, глава боевиков Польской социалистической партии, он рассчитывал с началом войны поднять новое восстание в русской Польше, которое, при поддержке Австро-Венгрии и Германии, наконец завершится победой.

С восстанием ничего не вышло. Началась трехлетняя фронтовая эпопея. Легионеры воевали против русской армии на территории Царства Польского, на Волыни и в австрийской Польше. Летом 1917 года, после отказа принять новую присягу, фактически на верность Германии, 1-я и 3-я бригады были расформированы. Бывших русских подданных интернировали в лагеря военнопленных, австрийских — направили в австрийскую армию. Пилсудского арестовали и вывезли в Германию.

2-я бригада присягу приняла и продолжила войну против России — до марта 1918 года, когда вдруг перешла через фронт на русскую сторону.

2. Польские вооруженные силы (польский вермахт), созданные в 1917 году после провозглашения на оккупированной Германией и Австро-Венгрией территории марионеточного Польского королевства. Подчиняясь германскому командованию, просуществовали до конца войны. Участия в военных действиях не принимали.

В России воевали:

1-й и 2-й польские легионы (Пулавский и Люблинский), созданные из добровольцев. В 1916 году на их базе была сформирована стрелковая бригада, развернутая позднее в стрелковую дивизию, а после Февральской революции — в корпус, куда направлялись солдаты-поляки русской армии. В конце 1917-го польских корпусов было три. Все они были разоружены германцами и австрийцами после заключения Брестского мира. 2-й корпус пытался оказать сопротивление, но был разбит в бою под Каневом на Днепре.

А еще были польские формирования, действовавшие в 1918–1919 гг. на Кубани и в Одессе, в районе Мурманска и в Сибири. В них вливались добровольцы из эвакуированного в Россию польского населения и не попавшие в плен солдаты разоруженных польских корпусов. Но, поскольку воевали эти части главным образом против Красной Армии, это уже история не столько Первой мировой, сколько русской Гражданской войны.