Но вся бронза во всем мире исчезла, и вот во всем мире не было литейной бронзы, кроме только бронзы в изваянии Печали, длящейся вовеки.

Это же изваяние он сам, своими руками создал и оставил его на могиле той, кого он любил. На могиле усопшей, которую любил он больше всех, поставил он это изваяние своей работы, чтобы оно служило знаком любви, которая не умирает, и символом печали, которая длится вовеки. И вот во всем мире не было иной бронзы, кроме бронзы этого изваяния.

И взял он изваяние, которое он создал, и ввергнул его в большую печь, и пламени предал его.

И вот из бронзы в изваянии Печали, длящейся вовеки, он создал изваяние Радости, пребывающей одно мгновение.

Пер. Ф. Сологуба

Когда умер Нарцисс, разлившийся ручей его радости превратился из чаши сладких вод в чашу соленых слез, и Ореады[16] пришли, плача, из лесов, чтобы петь над ручьем и тем подать ему отраду.

И когда они увидели, что ручей превратился из чаши сладких вод в чашу соленых слез, они распустили свои зеленые косы, и восклицали над ручьем, и говорили:

– Мы не дивимся твоей печали о Нарциссе – так прекрасен он был.

– Разве был Нарцисс прекрасен? – спросил ручей.

– Кто может знать это лучше тебя? – отвечали Ореады. – Он проходил мимо нас, к тебе же стремился, и лежал на твоих берегах, и смотрел на тебя, и в зеркале твоих вод видел зеркало своей красоты.

И ручей отвечал:

– Нарцисс любим был мною за то, что он лежал на моих берегах, и смотрел на меня, и зеркало его очей было всегда зеркалом моей красоты.

Пер. Ф. Сологуба

Когда тьма покрыла землю, Иосиф Аримафейский,[17] держа в руке сосновый факел, сошел с холма в долину. Он шел к себе домой.

И увидел он коленопреклоненного на жестких камнях Долины Отчаяния юношу, который был наг и плакал. Цвет его волос был подобен меду, и его тело было как белый цветок, но он изранил свое тело шипами и вместо короны покрыл свои волосы пеплом.

И тот, у кого было большое имение, сказал юноше, который был наг и плакал:

– Я не дивлюсь, что печаль твоя так велика, ибо, истинно, Он был праведник.

И юноша отвечал:

– Это не о Нем проливаю я слезы, но о себе самом. И я претворял воду в вино, и я исцелял прокаженных, и я возвращал зрение слепым. Я ходил по водам, и из живущих в пещерах я изгонял бесов. И я насыщал голодных в пустыне, где не было пищи, и я поднимал мертвых из их тесных обителей, и по моему повелению на глазах у великого множества людей иссохла бесплодная смоковница. Все, что творил этот человек, творил и я. И все же меня не распяли.

Пер. Ф. Сологуба

От своего детства он обладал совершенным познанием Бога, и когда он стал юношею, то многие святые, а также благочестивые женщины, которые обитали в свободном городе, где он родился, весьма дивились великой мудрости его ответов.

И когда его родители дали ему одежду и кольцо взрослого, он поцеловал их, и оставил их, и пошел в мир, чтобы говорить миру о Боге. Ибо были в то время многие в мире, которые совсем не знали Бога, или же имели несовершенное познание о Нем, или же поклонялись ложным богам, которые обитали в лесах и не заботились о своих поклонниках.

И он обратился лицом к солнцу и пошел в путь, идя без сандалий, ибо он видел, что так ходят святые, и висела на его поясе сумка и маленький сосуд из обожженной глины.

И когда он шел по дороге, он был полон радости, которая происходит от совершенного познания Бога, и он пел хвалы Богу неустанно; и через некоторое время он пришел в неведомую страну, и было в ней много городов.

И он прошел через одиннадцать городов. И одни из этих городов стояли в долинах, и другие были на берегах больших рек, и иные были на холмах. И в каждом городе он находил ученика, который возлюбит его и последует за ним, и также великое множество народа следовало за ним из каждого города, и познание Бога распространилось по всей стране, и многие из правителей были обращены, и жрецы тех храмов, где были идолы, увидели, что вот половина их доходов исчезла, и уже теперь, когда они в полдень били в свои барабаны, только немногие приходили к ним и приносили им павлинов и жертвенное мясо по обычаю, соблюдавшемуся в той стране до его прихода.

Но когда много народа следовало за ним и увеличилось число его учеников, возрастала и его печаль. И он не знал, отчего печаль его так велика. Ибо он всегда говорил о Боге, и говорил от полноты того совершенного познания Бога, которое Бог сам даровал ему.

И вот вечером вышел он из одиннадцатого города, который был городом в Армении, и его ученики и великое множество народа следовали за ним; и он взошел на гору, и его ученики окружили его, и множество людей склонило колени в долине.

И он склонил голову на руки, и заплакал, и сказал своей Душе:

– Почему я исполнен печалью и страхом и каждый из моих учеников подобен врагу, приходящему в полдень?

И его Душа, отвечая, сказала ему:

– Бог исполнил тебя совершенным познанием Его, и ты отдал свое познание другим. Жемчужину великой цены ты раздробил, и хитон из несшитой ткани ты разорвал на части. Кто отдает мудрость другим, тот обкрадывает себя самого. Он подобен тому, кто отдает свое сокровище разбойнику. Или Бог не мудрее тебя? Кто ты, делящийся с другими тайною, которую Бог поведал тебе? Я была некогда богата, и ты сделал меня нищею. Некогда я видела Бога, и ныне ты сокрыл Его от меня.

И он опять заплакал, ибо он знал, что его Душа говорит ему верно, и что он отдал другим совершенное познание Бога, и что он стал подобен тому, кто ухватился за край Божией ризы, и что вера его оставляла его, ибо умножилось число уверовавших в него.

И он сказал самому себе:

– Я не буду более говорить о Боге. Кто другим отдает мудрость, тот обкрадывает самого себя.

И вот, когда прошло несколько часов, ученики его приступили к нему, и склонились до земли, и сказали:

– Учитель, говори нам о Боге, ибо ты имеешь совершенное познание Бога, и нет человека, подобного тебе в этом познании.

И он, отвечая им, сказал:

– Я буду говорить вам обо всем, что есть на небе и на земле, но о Боге я не хочу говорить вам. Отныне и вовек не стану я говорить вам о Боге.

И они гневались на него, и говорили ему так:

– Ты завел нас в пустыню, чтобы внимали мы слову твоему. Или алчущими отпустишь ты нас и великое множество людей, которым ты повелел следовать за тобою?

И он, отвечая им, сказал:

– Я не буду говорить вам о Боге.

И все множество людей роптало на него, и говорили:

– Ты завел нас в пустыню и не дал нам пищи. Говори нам о Боге, и этого нам будет довольно.

Но он не ответил им ничего. Ибо он знал, что отдаст им сокровище свое, если заговорит с ними о Боге.

И опечалились ученики его, и отошли, и множество народа вернулось в дома свои. И многие умерли в пути.

И когда он остался один, он встал, и обратил лицо свое к месяцу, и шел семь месяцев, не говоря ни с кем и никому не отвечая. И когда седьмой месяц был на ущербе, он достиг пустыни, и то была пустыня Великой Реки. И, отыскавши пещеру, в которой некогда обитал Кентавр, он устроил в ней свое жилище, и сплел себе циновку из тростника, и стал пустынником. И каждый час Пустынник славил Бога за то, что Он позволил ему сохранить некоторые познания о Нем и об Его дивном величии.

Вечером, когда Пустынник сидел перед пещерою, в которой он устроил свое жилище, он увидел юношу, прекрасного лицом, но злого, который шел мимо в грубой одежде и с пустыми руками. И вот каждый вечер с пустыми руками проходил тот юноша, и каждое утро он возвращался с руками, полными пурпура и жемчугов. Ибо он был разбойник и грабил обозы купцов.