Отступление шестнадцатое.

БРАТ, МЫ ОБНАРУЖИЛИ ЕГО. МАЛЬЧИШКА ОБЪЯВИЛСЯ НА ПОЛИГОНЕ, ГДЕ СОВЕРШИЛ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ. МОЙ СЛУГА УЖЕ НАХОДИТСЯ ТАМ И ПЕРЕДАЁТ СТРАШНЫЕ ВЕЩИ. УРОД И ЕГО МИНЬОНЫ УБИТЫ КОНЕЧНОЙ СМЕРТЬЮ, ТРИ СУКИ МОЕГО СЛУГИ ТАК ЖЕ ПОДВЕРГЛИСЬ РАЗВОПЛОЩЕНИЮ.

БРАТ, ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО У НАС ПОЯВИЛИСЬ КУДА БОЛЕЕ ВАЖНЫЕ ПРОБЛЕМЫ. МОИМ СЕРАФИМАМ ЕЛЕ УДАЛОСЬ ВЫБИТЬ ИЗ НАШЕГО МИРА ДВУХ КОСТЯНЫХ ДРАКОНОВ, А СЛУГА ЖИЗНИ ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕН.

НУЖНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ УШАСТУЮ ДЕВЧЁНКУ, БРАТ. НАПРАВИТЬ СОТНЮ КРЫЛАТЫХ НА ПОИСКИ АДЕПТА, С ПРИКАЗОМ НЕ НАПАДАТЬ, А СООБЩИТЬ О ПЛЕННИЦЕ. СУДЯ ПО ЕГО ПОСТУПКАМ, МАЛЧИШКА ИДЕАЛИСТ.

ПРЕДЛАГАЕШЬ ШАНТАЖИРОВАТЬ АДЕПТА, БРАТ?

НЕ ПРОСТО ШАНТАЖИРОВАТЬ. НУЖНО ПРЕДЪЯВИТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА О СЕРЬЁЗНОСТИ НАШИХ НАМЕРЕНИЙ.

Я ПРИКАЖУ ОДНОМУ ИЗ ПАЛЛАДИНОВ ПОРЯДКА ЗАНЯТЬСЯ ЭТИМ.

— То-есть ты убил трёх демониц окончательной смертью? — во второй раз уточнил центурион. — Это сильный удар по репутации Антагониста. Как я уже рассказывал, при уничтожении одного из ангелов на протяжении долгого времени служители Света и Порядка навели такой шорох, что в нейтральном мире никто не покидал селений больше месяца.

— Сегодня отсыпаемся, — произнёс я, не обращая внимание на бубнёж помощника, — а завтра отправляемся в путь. Движемся вдоль берега, пока не доберёмся до мёртвой реки. Дальше по обстоятельствам.

Как есть, в плаще, завалился на лавку и попытался заснуть. Медленно, словно обволакивая туманом, меня утянуло в тяжёлый, тревожный сон. Сначала всё было серым и мрачным, непроглядным. А затем из мрака стали появляться лица. Вот демоница, лицо которой я успел хорошо рассмотреть, когда она лежала с развороченной грудью. А вот невзрачное лицо Крыса. Совсем неразборчивые лица других убитых мной демониц. Единственное, что я видел чётко, это глаза.

Нет, я не чувствовал злобы или осуждения от этих людей и нелюдей. Наоборот, они словно благодарили меня, как буд-то я освободил их от чего-то страшного. Едва я осознал это, туман рассеялся и сон, из хмурого, похожего на тяжёлый, затяжной кошмар, сменился на обычный.

— Вставай, боец. — хлопок по плечу мгновенно вывел меня из сна. Рядом стоял центурион, уже готовый отправиться куда угодно. — Через час нас выкинет из зоны.

Умывшись в ледяном источнике, я напился холодной и вкусной воды. Проверил оружие, выщелкнул пару патронов из магазина «Эха». Напарник протянул мне два патрона от «Ультиматума».

— Я разрядил огнестрел, пока ты спал. Пригодятся.

Позавтракав остатками от ужина, я осмотрел своих подчинённых и приказал собираться. Поднявшись, подтянул ремни на кирасе, чуть укоротил лямки вещмешка. Поправил ножны на поясе, повёл плечами. Подмигнул Нюше, хмуро наблюдавшей за моими действиями, и, убедившись в готовности своих помощников, мысленно пожелал перенестись в нейтральный мир.

На лесной тропе не осталось ничего, даже обгорелых костей, не говоря об активаторах, которые должны были выпасть с горилл. Видимо кто-то из местных зверей успел побывать здесь. Лишь почерневшие, обугленные стволы и увядшая листва на кронах деревьев. И всё же…

Сориентировавшись, в какой стороне должны находиться тела дьяволиц, я прошёл пару десятков метров, и склонился над первым трофеем. Однозвёздная винтовка, неизвестная мне модель. Надо же, сохранилась. Дальше обнаружился редкий лук с колчаном, заполненным стрелами, и улучшенное, одноствольное ружьё двенадцатого калибра.

— Нюша, с огнестрелом обращаться умеешь? — спросил я девушку, возвращаясь с трофеями к помощникам.

— Не знаю, я ничего не помню о себе, — смутилась девушка, но тут же добавила: — А можно мне попробовать выстрелить из лука?

— Ну попробуй, — я протянул девушке лук с двумя стрелами. Та, передав копьё центуриону, бережно приняла оружие и собралась было уже 6аложить стрелу на тетиву, когда напарник одёрнул её:

— Подожди. Возьми мою перчатку, иначе хлестанёшь себе по пальцу, может до кости порезать.

Нюша сноровисто одела большую перчатку, набросила стрелу и, рывком натянув тетиву, выстрелила, тут же повторив свои действия.

— Донг! Донг! — обе стрелы вонзились в дерево, расположенное от нас метрах в пятидесяти. Мы переглянулись с центурионом ошарашенными взглядами. Девушка, обернувшись ко мне, протянула руку, мол — дай ещё стрелу. Протянул ей весь тул, про себя подумав, что оружие нашло своего нового хозяина.

— Цандр, ты как относишься к огнестрелу? — повторил я вопрос, обращаясь к помощнику.

— Ружьё возьму, пригодится. А вот эту дуру, — центурион указал на винтовку, — лучше сразу выбросить. Хлам, зачем кто-то вообще такое кровью привязывает. Любая защитная способность или хорошая броня легко выдержат выстрел из такого оружия.

Через пару минут мы продолжили путь, оставив позади разряженную винтовку и обломок стрелы, торчащий из ствола дерева. Я, вновь активировав умение картографа, постоянно сканировал окружающее пространство. Как только временной лимит умения закончится, эстафету должен будет подхватить Цандр. Нюша, так и не пожелавшая вернуть себе прежнее имя, периодически сходила с тропы, чтобы сорвать ту или иную травку. Вместе с обликом к девушке вернулась и профессия лекаря, и теперь хищница рыскала по кустам, словно по прежнему осталась лисицей.

К водной артерии вышли через пол часа. Дальше двигались, держа берег в зоне видимости, но так, чтобы нас не засекли с противоположной стороны реки. Солнце уже склонилось над горизонтом, и через пару часов должно было окончательно стемнеть. Благо, в нейтральном мире твари ночью не становились сильнее, а даже наоборот, старались отсиживаться в своих норах.

Лишь дважды мы нарывались на местную фауну, с которой быстро расправлялась Нюша, так и не вернувшая перчатку своему хозяину. Бывшая питомица буквально наслаждалась стрельбой из лука. Так что ни парочка рыжих псов, ни одинокий кабан не смогли избежать гибели.

Когла окончательно стемнело, мы наткнулись на лодку. Кто-то давно вытащил её на берег, и посудина, по идее, должна была рассохнуться. Но, эта лодка была создана вместе с этим сумасшедшим миром, и потому выглядела, как старое, но ещё плавучее судёнышко. Внутри обнаружилась пара вёсел и я решил — от таких подарков не стоит отказываться.

— Вытаскиваем посудину наводу. Если меня ищут, вряд ли будут ожидать подобной наглости.

— Рисковая затея, накроют с воздуха каким-нибудь умением или способностью, и возьмут тёпленькими. — высказал свое мнение центурий.

— Так огнестрел нам на что? — удивился я. — Мы же не подпустим вражину, а если другие лодки подтянуться, вновь на берег уйдём.

Это была самая спокойная ночь за последние месяцы. Наше судёнышко мягко и бесшумно скользило по водной глади. Лишь изредка Цандр, без всплеска опуская весло в воду, слегка подправлял курс, чтобы лодку не уводило на середину берега. Центурион один возвышался над кормой, а мы с Нюшей расположились на дне. Если кто-то пожелает напасть на одинокого лодочника, его будет ожидать смертельный сюрприз.

От вынужденного бездействия и лёгкого покачивания неумолимо тянуло в сон, и напарнику периодически приходилось пихать нас ногой, чтобы не дремали. В итоге через пару часов Нюшу всё же укачало и она уснула, поджав под себя ноги. Я же, всматриваясь в ночное, беззвёздное небо, освещенное двумя лунами, размышлял.

Куда я иду? Куда ведёт меня этот путь, на котором приходится постоянно драться и убивать, и убивать порой окончательной смертью. Изменённые, Крыс, демоницы — по большому счёту они зло. Их путь вёл к разрушениям, издевательствам над слабыми, они ломали волю других разумных. А вдруг адепт Воли в конце своего пути тоже должен стать таким? Беспринципным убийцей, идущим не к самосовершенствованию, а к саморазрушению и тянущим за собой сотни, тысячи душ.

И не у кого спросить. То, что я прочёл в часовне, во время принятия стихии, это всего лишь написанные кем-то слова. Может всё это, все миры — грандиозный, не имеющий смысла обман. Просто некто могущественный собрал в одном месте сотни тысяч разумных, не имеющих моральных ограничений, словно пауков в банке, и теперь наблюдает за происходящим, радуя своё извращённое сознание творящимся в мирах Игры адом. В чём смысл этого безумия, я не нахожу его…